Поцелуй истины (СИ) - Снегова Анна

И глядя в его синие глаза, в которых сквозь задумчивую сосредоточенность промелькнули забота и нежность, я поняла — да всё равно мне! Не важно, кем я здесь буду. Не важно, как долго. Главное — рядом. Жизнь приучила меня не загадывать слишком наперёд. Разве мне много надо? Маленький уголок в этой огромной крепости и в его огромном сердце, этого будет довольно.

Внутри было очень тепло и вкусно пахло пирогами с корицей. Уголёк немедленно прыгнул с моих рук и бросился осваиваться.

Родерик пропустил меня вперёд и я, робея, прошла в просторный зал с двумя длинными столами, в дальнем углу которого слабо потрескивал большой камин, а в центре высилась свежесрубленная ёлка. Большая, пушистая, ароматная, она была украшена всякой всячиной — детскими игрушками, гирляндами из фольги, свечами… и мне вдруг стало чуточку спокойней. В доме, где бережно хранят детские игрушки, найдётся же место для одной маленькой ведьмы?

Правда, тут же мелькнула паническая мысль — это ж Инквизиторская семья, что будет, когда они узнают, кого привели им под крышу? Надо будет попросить, чтобы Родерик ни в коем случае не говорил, кто я. А что сказать? Я же не подготовила никакую легенду! Остаётся снова надеяться на моего синеглазого защитника и его изворотливый ум.

— Рик! Я слышала твой голос. Так и знала, что не усидишь на работе в Новогоднюю ночь!

Я сжалась и попыталась спрятаться за спину кое-кому, но вредный кое-кто меня оттуда живо выудил и выпихнул вперёд.

— Мама, познакомься! Абигель из Тормунгальда, белая ведьма. Надеюсь на твоё понимание и радушие. Абигель — это леди Элайна Алантер, хозяйка Чёрного камня и моя мать.

Нет, ну что за невыносимый человек! Сдал меня с потрохами без колебаний.

Перепугавшись, я робко подняла глаза и увидела потрясающе красивую женщину, которая подошла к нам царственной походкой, но довольно поспешно. Тёмные волосы с проседью собраны в пучок и перевиты косами, лёгкая полнота, изысканное платье цвета ёлочной хвои, белая кружевная шаль, небрежно наброшенная на плечи, жемчужные серьги крупными каплями покачиваются в такт шагам. И большие, ярко-синие глаза с лучиками морщин в уголках. Цвет такой же, как у сына. И общий на двоих внимательный взгляд, который, кажется, видит тебя до самой изнанки и понимает даже больше, чем ты сам о себе.

Она порывисто обняла сына и несколько мгновений просто всматривалась в его лицо, а потом заставила наклониться и поцеловала в лоб.

— Добро пожаловать домой, сынок! — Взгляд прекрасных глаз под длинными ресницами переместился на меня. — И ты… Абигель из Тормунгальда.

Изящно очерченные губы тронула неуловимая улыбка, тёмная бровь слегка приподнялась. Мне достался долгий и внимательный осмотр с ног до головы, во время которого я чувствовала себя как на иголках и не знала, куда девать руки. Но мама Родерика ничего не говорила, и я не знала, что и думать. Я ей понравилась? Не понравилась? Ей всё равно, что за новую игрушку нашёл себе её сын?

Неловкое молчание прервал мой Инквизитор.

— Мама, как бы я не хотел сейчас рассказать всю историю с самого начала и познакомить вас поближе, есть дела, не допускающие отлагательств. Так что всё потом. Нужен срочный сбор глав младших ветвей. Всех до единого! Да, я знаю, что Новогодняя ночь, и в курсе, который сейчас час. Отправляй призыв.

Леди Элайна вскинула голову, затрепетали жемчужные капли в её ушах.

— Общий призыв? Всё так серьёзно?

— Серьёзней некуда. Расскажу, когда все будут в сборе, чтобы не повторяться. И мам — Гэвину отправь, пожалуйста, три штуки подряд с перерывами. Чтоб не отговаривался, что не услышал.

Она кивнула и, не тратя больше слов, быстрым шагом ушла на середину комнаты.

К ней тут же подбежали несколько женщин в белых чепцах и серых платьях с передниками и спросили о приказаниях. Хозяйка быстро им что-то говорила, и они одна за другой уходили через две узкие неприметные двери в том конце зала. Вскоре одна из них вернулась и с поклоном передала Элайне маленький холщовый мешочек. Двое слуг подошли к ёлке и оттащили её к дальней стене, освобождая пространство в центре, и я разглядела, что пол весь исчерчен сложным узором из тёмных угловатых линий.

Мама Родерика тщательно посыпала каждую из линий белым искрящимся порошком, который высыпала из мешочка на ладонь. При этом она что-то шептала и линии, над которыми она простирала руку, то и дело вспыхивали синеватым огнём.

Я как завороженная смотрела на это действо. Никогда ещё не видела такой магии! Родерик в это время стоял, сложив руки на груди и нахмурившись, и о чём-то сосредоточенно думал.

Наконец, Элайна закончила обряд и с усталым, но довольным видом села поодаль на деревянное кресло с высокой спинкой, обмахиваясь кончиком шали.

Я осмелилась прервать размышления своего угрюмого Инквизитора. Меня снедала тревога. Ну, и любопытство — как же без этого.

— Мне почему-то кажется, что ты не Новый год праздновать всех собираешь, — осторожно начала я, надеясь на продолжение разговора, но не решаясь прямо спросить.

Интересовало меня, конечно же, что сейчас будет… и не связано ли это с моим появлением. Как-то не очень хочется быть выставленной на всеобщее обозрение единственной ведьмой в зале, битком набитом незнакомыми людьми, из которых абсолютно точно некоторые тоже будут Инквизиторами. Как правило, эта профессия была семейной.

— Нет, не Новый год, — покачал головой Родерик. — По традиции эту ночь все проводят со своими семьями. Общий праздник бывает через три дня. Но сейчас особый случай. Кое-что в твоих воспоминаниях, Эби, открыло мне глаза на события почти десятилетней давности. И это касается не только меня — а всего рода Алантер. Поэтому я не имею права утаивать эту информацию.

— Понятно… — я поёжилась. — А… ты будешь им рассказывать, откуда её получил?

— В общих чертах. Без подробностей. Не уверен, что все мои дражайшие родственники с таким же пониманием, как моя мать, воспримут новость о том, что в родовой крепости потомственных Инквизиторов теперь поселится ведьма.

Он посмотрел на меня неожиданно тепло и протянул руку.

— Иди сюда! И ничего не бойся.

Переплёл пальцы с моими, и мне и правда стало чуточку легче. Я даже смогла слабо улыбнуться в ответ, хотя от волнения всё в животе скрутило в тугой узел.

Крепко держась за его руку, я смотрела, как узор в центре зала вспыхивает ярким белым светом, и в сполохах слепящего сияния один за другим появляются мужчины рода Алантер.

Родерик вполголоса рассказывал, кто есть кто, но я очень быстро запуталась. Там было человек двадцать, не меньше — его дядья, его троюродные дядья, двоюродные и троюродные братья, еще какие-то внучатые племянники четвероюродного дядюшки, в которых я напрочь запуталась… Причём каждый всего лишь представлял одну из ветвей рода, у каждого была своя семья, так что я боялась даже представить, сколько всего Алантеров существует на свете. Причём большинство было старше Родерика — это были уже солидные бородачи, лишь несколько сравнительно молодых мужчин. Всех их роднили одинаковые тёмные волосы и что-то особенное во взглядах — внимательных, умных, горделивых, с полным осознанием своего места и положения.

Да уж… с такой семьёй можно чувствовать себя, как за каменной стеной! Повезло же некоторым.

Все они по очереди подходили к Родерику, пожимали руки, хлопали по плечу, расспрашивали о службе и последних новостях — и при этом внимательно рассматривали меня. Но никто со мной не заговаривал и очевидно избегал главного вопроса — о цели, ради которой всех собрали среди ночи. Самое удивительное, что по этому поводу даже возмущаться никто не стал. Хотя, честно говоря, по сосредоточенному жёсткому выражению лица Родерика любой дурак бы понял, что он не стал бы в Новогоднюю ночь вызывать людей из-за праздничных столов по несерьёзной причине. Очевидно, родственники ждали, пока все окажутся в сборе, чтобы дойти до главного.