Кэрол Маринелли - Скандальные последствия

— Это Деспина. — Нико представил ей женщину, одетую в черное — по уважительной причине, в отличие от матери Конни.

Она тут же прониклась теплотой к Лео и попросила подержать его на руках. Конни с удовольствием передала сына. Тем временем Нико и Паоло пожали друг другу руки. Пожилой мужчина рассказал о том, что он успел сделать в саду за время отсутствия Нико. Казалось, камень упал с ее плеч, когда Деспина увлекла ее в дом, оставив мужа заниматься садом. Именно так ее родители должны были принять Лео. Ее сын заслуживал любящего приема.

— Пойдите переоденьтесь, примите душ. А я приготовлю ужин, — сказала Деспина.

Она показала Конни ее комнату: деревянная кровать, свежее белье, оконные ставни, и девушка с первого взгляда влюбилась в каждую вещичку. Кто-то даже установил колыбель. Конни напряглась: может, это была кроватка погибшего сына Деспины? Она выросла на острове, жители которого были довольно суеверны. Но Деспина развеяла ее сомнения:

— Моя племянница только что уехала на год вместе с детьми и мужем. Она с радостью разрешила вам пользоваться ее вещами.

— Как мило с вашей стороны, — с чувством произнесла Конни.

Она готова была пройти в ванную, когда Лео начал плакать. Пора было кормить его.

— Так каждые два часа. Боюсь, он не наедается, — устало проговорила она.

Она была очень признательна Деспине, что та терпеливо ждала, пока Конни пыталась покормить ребенка. Но сын все продолжал плакать.

— Наверное, дело в переезде, — с тревогой сказала она. Девушка с радостью использовала возможность поговорить с кем-то опытным и мудрым.

— Я купила детское питание и бутылочки, когда Нико предупредил о ребенке. Они все на кухне.

— Я пока хочу попробовать еще раз покормить его.

— Может, вы отдохнете сейчас? Все наладится, но если он так часто просыпается ночами… — Женщина пожала плечами. — Просто знайте, на кухне есть детское питание — на всякий случай. А сейчас примите душ. Я присмотрю за ним.

Конни с наслаждением приняла душ, зная, что ребенок в хороших руках. Она помыла голову и почувствовала, что с водой уходит и лондонская пыль, и дух. Она причесалась и постирала одежду. Тем временем Деспина уже уложила Лео в колыбель. Конни открыла чемодан. Выбор одежды не поражал разнообразием. В конце концов она остановилась на легинсах и длинном топе, который носила почти всю беременность.

Насчет ужина она не волновалась. Но, ступив в гостиную, она поняла, что маленький стол на кухне был пуст. А ужинать она будет с Нико. Наедине.

— Где Деспина? — спросила она, когда он отложил телефон.

— Ушла домой. К дому прилегает маленькой гостевой коттедж. Кажется, я говорил уже. Деспина занимается едой и уборкой. А Паоло присматривает за садом.

— О!

— Пока тут все по-простому. — Он обвел рукой комнату. — Но это ненадолго. Есть задумки. Я стараюсь выкупить землю неподалеку, тогда и начнется ремонт.

— Все прекрасно и так, — искренне сказала Конни. — Гораздо лучше безликих пентхаусов.

Нико пожал плечами:

— Я попросил Деспину приходить чаще, чтобы помочь с ребенком…

— Я сама справляюсь с Лео! — резко оборвала его девушка. Может, и здорово было спокойно искупаться, но ей не нужна была помощь с сыном.

— Она может убирать постель. Готовить еду. — Нико не принял ее возражений.

— Я умею готовить! Я не инвалид, я могу сама убирать за собой! Знаешь, давай я буду присматривать за домом, пока живу тут? — поделилась своей идеей Конни. Так она не будет чувствовать себя обузой.

— Чтобы я не тратился на зарплату Деспине? — саркастически поинтересовался он.

Конни тут же поняла, насколько ее идея нелепа. Нельзя же оставить бедную женщину без работы!

— Просто я хотела, чтобы она могла отдохнуть…

— Хорошо. Я уволю ее, — пожал плечами Нико. — В восемь утра с пристани отходит маленькая лодка на рынок. Думаю, будет не очень удобно нести сумки с ребенком на руках.

Конни готова была сгореть со стыда: как можно было быть такой неразумной! Услуги Деспины — это не роскошь, а необходимость.

— Если не справишься с лодкой, можешь тогда есть в тавернах, — поддразнил ее Нико. — Опять же прогулка до отелей выйдет слишком долгой для малыша.

— Сомневаюсь, что там спокойно пропустят меня с ребенком, — ядовито сказала Конни. Она тоже могла дать отпор.

— Что ж, Деспина останется. А ты не будешь лезть ей под руку, размахивая мокрой тряпкой или стирая белье. Ты здесь на отдыхе, чтобы оправиться от родов, а потом…

Черные глаза тяжело смотрели на нее, но, к счастью, он не стал продолжать тему, Нико сдержал обещание не касаться тяжелого вопроса до поры до времени. Но рано или поздно эта пора придет, и у Конни от одной только мысли об этом скрутило живот. Она была в ужасе от его реакции не только на отцовство, но и на то, что натворил ее отец.

— А сейчас давай поедим, — сказал Нико.

Ужин был великолепен.

Каждый вечер, приготовив Генри рагу и толченый картофель, она мечтала именно о таком ужине. Ломтики ягнятины под соусом тзатзики, салат из помидоров, сбрызнутых оливковым маслом с Ксаноса. А уж оливки всегда удавались на острове на славу! Конни закрыла глаза, ощутив на языке лимон и чеснок, в которых они мариновались. Ужин вышел очень простым, но именно на такой еде она выросла. Нико не сводил с нее глаз, пока она наслаждалась каждым кусочком.

— Что? — покраснев, спросила девушка.

— Хорошо, что тебе понравилось. — Он налил себе бокал вина, предложил ей, но Конни отрицательно покачала головой.

— Нет, спасибо. — Она отпила воды. — Вода тут такая свежая и чистая. Я совсем не этого ожидала. Я имею в виду дом, я-то думала, что он будет новый. Или что мы вообще будем жить в отеле.

Год назад так и было бы. Даже пару месяцев назад.

Но с тех самых пор, как Нико нанял пожилую пару, чтобы навести порядок в заброшенном доме, каждый раз, как он прилетал на Ксанос по делам, хоть он номинально и останавливался в «Равелсе», он всегда заезжал проведать дом. Сначала он задерживался только на ужин, потом ужины перетекли в ночи, а теперь он не заглядывал в отель неделями.

— Здесь более уединенно, — сказал Нико. Он не стал говорить, с каким удовольствием самостоятельно выбрал вино для сегодняшнего ужина, вместо того чтобы просто позвонить в ресторан. Как радовали его книги на том же месте, где он оставил их, диван у окна, из которого открывался уже такой знакомый вид. — Тут отлично думается, а я о многом думаю, — признался он. Нико медлил: он не привык делиться сокровенным. Но почему-то ей, вдали от чужих глаз, он готов был рассказать все о своих попытках поиска. — Не знаю, где еще смотреть. — Нико воткнул вилку в мясо. — Как же найти записи о рождении, если я не знаю своего имени?