Лори Фостер - Смятые простыни

Губы Коула коснулись верхней части ее бедра, и Софи замерла, у нее перехватило дыхание. Его рука скользнула между ее ног и сжала покрытый волосками бугорок.

— Помнишь, что я говорил тебе раньше, детка?

Он нащупал пальцем самое чувствительное место и стал нежно водить по нему. Софи не смогла даже перевести дыхание, чтобы ответить.

— Помнишь?

Софи не сумела сдержать долгий стон, вырвавшийся сквозь стиснутые зубы.

— Вот-вот. Значит, помнишь, да? Вот здесь… И здесь…

В следующий момент его губы оказались там, где только что находился палец. Это было фантастично, и Софи начала тихо вскрикивать и подвывать в изнеможении. Теперь, когда ее руки снова оказались на свободе, она вцепилась в волосы Коула и прижала его голову к себе. Внезапно мышцы внутри ее свело, словно в родовой схватке, и, испытав оргазм, Софи громко закричала, не обращая внимания на то, как Коул удовлетворенно хмыкнул и сам с силой вжался в матрас. Она вскинула ноги, но Коул придавил их и крепко придерживал, ожидая, когда расслабятся ее мышцы. Казалось, этому не будет конца, он не смилостивился, пока Софи не приникла к нему и, содрогаясь, не взмолилась о пощаде.

А несколькими секундами позже Коул был уже сверху и сжимал в ладонях ее лицо еще влажными пальцами.

— Посмотри на меня, Софи!

Она с огромным трудом разомкнула веки. Сознание ее было затуманено, и Софи почти не разобрала тихо произнесенных им слов. Коул казался неистовым, его лицо покраснело, ноздри трепетали, ртом он жадно ловил воздух. А потом наконец погрузился в нее, и тело Софи снова моментально отреагировало: пятки впечатались в кровать оттого, что она стремилась прижаться к Коулу как можно крепче. Оргазм, так недавно перенесенный и так измотавший ее, вспыхнул всепоглощающим жаром и пронизывающей насквозь сладостной болью. Софи прильнула к Коулу, который не сводил с нее глаз, их взгляды встретились, и их сердца соединились так же, как их тела.

Коул хрипло прорычал что-то и в экстазе повторял ее имя снова и снова, словно не мог остановиться: «Софи, Софи, Софи…»

…Наконец он расслабился, лег на бок и повернул ее лицом к себе. Тяжелая мужская нога покоилась на ее бедре. Все его тело было блестящим от пота и излучало жар. Несколько долгих минут они не произносили ни слова — ждали, пока успокоится сердцебиение и остынут тела.

Нечто тревожное смутно беспокоило ее, но Софи была слишком обессилена, чтобы понять, что именно. Ей хотелось вообще отбросить все тревоги, но эта «заноза» не отпускала, продолжая напоминать о себе, как зубная боль.

Коул по-прежнему держал ее в объятиях. Потом наконец прошептал:

— Поспи. — Коснулся пальцем кончика ее носа, провел по щеке. — Ты выглядишь измученной, солнышко. Не насилуй себя. Я разбужу, когда будет пора уходить.

Софи вздохнула и затихла под его ласкающей рукой. Она чувствовала себя абсолютно защищенной и спокойной. Через минуту Софи стала проваливаться в сон, сказывались две предыдущие беспокойные и бессонные ночи. Ладонь Коула покоилась под ее затылком, пальцы чуть-чуть поглаживали голову, и больше Софи ничего не было нужно. Последнее, что она запомнила перед тем, как окончательно заснуть, был его долгий нежный поцелуй в висок.

Сначала она ощутила лишь тепло и уют, каких не испытывала никогда прежде. До сих пор ей не приходилось просыпаться в чужой постели. Осознав этот факт, Софи разволновалась, сделала глубокий вдох и попыталась освободиться от остатков глубокого приятного сна. Запах и тепло тела Коула возбуждали все ее чувства. Даже не очнувшись еще окончательно, она испытала состояние почти полной идиллии, если бы не одно маленькое «но». Софи нахмурилась и стряхнула с себя сон.

И в тот момент, когда открыла глаза, она поняла наконец, что же ее так мучило.

О Боже, да ведь он называл ее по имени!

Софи боялась пошевелиться, боялась даже дышать. Коул грузно лежал рядом, от его ровного дыхания на ее виске подрагивали завитушки. Его тяжелое бедро прижимало ее ногу, одной рукой он обнимал ее за талию, на другой покоилась ее голова. Их разгоряченные тела словно слились друг с другом, и Софи понимала: стоит ей пошевелиться — он проснется.

И тогда начнутся вопросы.

Она снова закрыла глаза, охваченная ужасом. Коул все знает! В любовном угаре он назвал ее «Софи», и не раз, он повторял это имя снова и снова. Значит, Коул знал, что она никакая не Шелли, но все равно любил ее. Софи никак не удавалось сосредоточиться, чтобы понять, какие это может иметь последствия. Обнаженная, она лежала в постели с мужчиной, о котором столько грезила, которого любила. Они предавались страсти прошлой ночью, и тело теперь болело, напоминая о том, сколь новы были испытанные ощущения.

Софи осторожно повернула голову и посмотрела на Коула. Его густые ресницы отбрасывали длинные тени на щеки, уже покрывшиеся жесткой щетиной. Сколько же они проспали? Темные шелковистые волосы упали ему на лоб, и Софи умилил его вид.

Господи, она любит его!

Боль пронзила ее, и Софи снова закрыла глаза. Коул знает, кто она; нужно чтото придумать. В этот момент Коул потянулся и зевнул. Софи замерла. Закинув руку за голову, он перевернулся на спину.

Софи почувствовала, как страх отпускает ее. Не смея пошевелиться, она ждала с замиранием сердца. Коул безмятежно спал. Он тоже очень устал. К тому же он привык вставать позже, поскольку ложился далеко за полночь, когда закрывался бар. Затаив дыхание, Софи медленно и осторожно передвинула ногу поближе к краю кровати.

Подождав и убедившись, что Коул не проснулся, передвинула вторую. На все это у Софи ушло не менее трех минут, но в конце концов она сползла с кровати и, стоя рядом, сверху посмотрела на Коула. Он пробормотал что-то во сне, почесал голую грудь и глубоко вздохнул.

Что она наделала!

«Убежать!» — вот единственная мысль, которая пульсировала в мозгу. Ей нужно время, время, чтобы побыть вдали от него, свободной от его магнетизма. Нужно подумать. Передвигаясь на цыпочках, Софи собрала свои вещи и выскользнула в коридор. Там поспешно оделась и схватила пальто. Она даже не подумала о том, чтобы взглянуть на себя в зеркало, и так было ясно, что похожа сейчас на ведьму. Но что уж тут поделать, а посему и нечего на этом зацикливаться.

Софи повернула ручку замка на входной двери, тот тихо щелкнул, и она обмерла от страха. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Прислушалась, все было тихо, Коул спал.

В пронизывающем холоде утра она пробежала несколько кварталов до бара, возле которого стояла ее машина, даже не замечая, что по щекам текут слезы. К счастью, улицы еще были пустынны. Никто не видел ее унижения, когда, доковыляв до машины, она дважды роняла ключи, прежде чем сумела наконец открыть дверцу.