Надежда Волгина - Любовь под Новый год

— Во-первых, у нас, в России, коньяк принято закусывать лимонами. Знаю, знаю, что ты сейчас скажешь, что мы столько не выпьем и не назакусываем. Зануда! Зато завтра мы сможем отпиваться чаем с теми же лимонами. И не задавай лишних вопросов. Да, я остаюсь у тебя на ночь. Не погонишь же ты меня пьяную? К тому же я за рулем, не пойду же я под шафе пешком, бросив здесь машину…

Если Катя и собиралась сказать что-то подруге, то уж точно не спорить с ней, зная, насколько это бесполезное занятие. Переспорить ее не смог бы никто. Права она или нет, Дина всегда до конца будет отстаивать свою точку зрения, даже если это грозит грандиозным скандалом, чем обычно дело и заканчивалось. Зато, поскандалив как следует и поразмыслив на досуге, Дина всегда извинялась перед оппонентом, если была неправа.

— Так. Давай-ка организуем легкую закусочку и переместимся в зал, на твоей кухне я задыхаюсь, — Дина засучила рукава шикарной блузки, явно эксклюзивной модели от известного дизайнера, и принялась нарезать тоненькими ломтиками буженину. — Так и будешь бездельничать? Принимайся за помидоры с огурцами. Сооруди-ка нам свой фирменный салатик. — Фирменным она называла салат из свежих помидоров, огурцов, капусты с большим количеством зелени и чеснока.

— Господи, а капусту-то ты зачем такую огромную купила? — спросила Катя, доставая из пакета самый большой вилок из виденных ею ранее.

— На всякий случай, — лаконично ответила Дина. Она уже вовсю резала сыр.

Нужно сказать, что у Дины все горело в руках, за что бы она не бралась. И всегда получалось изумительно. Вот и сейчас Катя залюбовалась, как она мастерски режет сыр и с талантом истинного сервировщика причудливо выкладывает его на тарелку.

Через полчаса небольшой журнальный столик, перед которым расположились подруги, ломился от разнообразной закуски. Следуя логической цепочке, начать решили с божоле, как самого слабого алкогольного напитка из представленного ассортимента.

— Давай, за встречу! — Дина подняла хрустальный фужер и звонко чокнулась с Катиным. Затем осушила его одним махом. — Пей, давай. Чего греешь?

— Кто же так пьет французское вино? — Катя вообще не любила торопливо пить. От этого она моментально пьянела.

— Не просто французское, а молодое французское. Во Франции даже праздник есть такой… — Проследив внимательно, как Катя осушает свой бокал, она продолжила: — Я тебе потом про праздник расскажу. А сейчас еще по одному. — Она снова наполнила бокалы. — Как говорится, между первой и второй пьем без перерыва.

— Дин, а чего это ты сегодня решила напиться? — После второго бокала внутри у Кати все заметно потеплело. — Ты же вроде этим делом не сильно увлекаешься?

— Иногда, заметь, очень редко, — она подняла искусно наманикюренный указательный палец вверх, — мне это необходимо. Иначе можно сойти с ума. Нужно же как-то снимать напряжение.

— Напряжение от чего? — Насколько Катя знала Дину, та никогда не работала — в прямом смысле этого слова — за деньги. Она вышла замуж сразу после школы за одного из местных нефтяных магнатов. Детей решили пока не заводить, чтобы Диночка закончила университет по специальности «Туризм и гостиничное дело». После окончания университета муж купил Дине собственную турфирму. А вскоре они развелись, сохранив отличные отношения. Благодаря им Дина была обеспечена на всю жизнь, не утруждая себя работой. Доход приносила и турфирма под руководством нанятого ею директора.

— От чего, от чего… От жизни! — пафосно изрекла Дина. — Жить-то приходится в постоянном напряжении. — В каком-таком напряжении, Катя уточнять не стала, опасаясь, что услышит очередную бредовую идею по усовершенствованию общества из уст подруги. — Давай еще по одной, и ты расскажешь мне, чего нового.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Тебе сколько лет? Правильно, двадцать семь, — ответила за Катю Дина. — Ты у нас замужем? Правильно, нет. И ни разу не была. Вот я и хочу знать, как ты к этому относишься?

Нужно сказать, что в отличие от Дины Катина жизнь развивалась в прямо противоположном направлении. Обжегшись еще в школе, пострадав от первой школьной любви, она не испытывала никакого желания с кем-либо знакомиться. Кроме того, отдавала всю себя работе в школе, на любовь — как она считала — времени и сил уже не оставалось. Определенную роль здесь еще играла и нужда. В отличие от подруги деньги ей приходилось зарабатывать, а прожить на зарплату школьной учительницы было занятием из области фантастики.

Бутылка французского вина к тому времени опустела. Дина приняла более расслабленную позу, откинувшись в кресле, а лицо сделала серьезным, картинно сдвинув брови.

— Рассказывай! — приказала она.

— Да что рассказывать-то? — занервничала Катя. Когда Дина вот так начинала себя вести, Кате становилось очень неуютно. В такие моменты подруга сильно напоминала ей маму, любившую допрашивать дочь по поводу и без повода. Еще будучи в школе, Катя была вынуждена терпеть материнский деспотизм, а как только ей исполнилось восемнадцать, она съехала от матери в квартиру, доставшуюся от бабушки, перевелась на заочное отделение и пошла работать в школу лаборанткой, чтобы избежать излишней опеки. Теперь ее общение с матерью сводилось к не очень частым телефонным разговорам и встречам по праздникам. — Чего ты ко мне прицепилась?

— Хорошо, — серьезно кивнула Дина. — Ответь мне на один вопрос — у тебя есть парень?

— Ты и сама знаешь ответ на него, — насупилась Катя.

— Естественно! Я даже знаю больше! С тех пор как ты лишилась девственности с Сашкой Ляповым в десятом классе, мужчин у тебя больше не было.

— Зато у тебя их хоть отбавляй, — обиженно пробубнила Катя.

— И я горжусь этим. Это о чем говорит? — она чересчур внимательно посмотрела на подругу. — Это говорит о том, что я веду полноценный образ жизни, а ты страдаешь от недостаточной выработки такого необходимого нам гормона, как тестостерон.

— Ну чего ты мелешь? Какого еще тестостерона мне не хватает?

— Самого обыкновенного! Вот скажи мне, тебе хочется секса?

— Господи, чего ты ко мне пристала? — воскликнула Катя. — Нет, мне не хочется никакого секса. — Глубоко запрятанная обида на весь мужской род слабо шевельнулась в душе девушки, но она усилием воли не дала выползти ей наружу, как делала уже много лет. — Кроме того, у меня нет времени, чтобы думать о всякой ерунде.

— О чем я и говорю, — не слушая Катю, констатировала Дина. — У тебя явный недостаток этого гормона, раз тебе не хочется мужчину.

— А тебе, значит, все время его хочется? — съехидничала Катя.