Эмили Роуз - Первый поцелуй

Хорошенькая, с карими глазами и светлыми волосами, хотя и не такая яркая, как кузина, Джоанна не испытывала недостатка в поклонниках, но эгоистическая властность матери удерживала ее от каких-либо серьезных отношений.

— Пусть лучше все остается как есть, дорогая. Хорошая работа, удобная, очаровательная маленькая квартирка. И мы с тобой вдвоем…

Джоанне не нравилась ее работа, а квартирка постепенно становилась похожей на тюрьму. Ей хотелось приобрести специальность, позволяющую работать с детьми, но это означало оставить дом и мать, поэтому она окончила курсы стенографии и машинописи и устроилась на работу в одну из фирм.

Год назад мать умерла. Отец с новой семьей жил за границей. Так в двадцать два года Джоанна оказалась совершенно свободной и могла вести себя так, как считала нужным: заводить друзей-мужчин, любить… выйти замуж…

Ева все еще бродила по гостиной.

— Интересно, кто поставил в вазу цветы? Вероятно, женщина, присматривающая за домом. Она оставила ключ под ковриком, как договаривались. Не забыть бы поблагодарить ее, когда мы увидимся… — Ева повернулась и ударилась головой о низкую балку.

Джоанна сочувственно вскрикнула.

— О, Ева! С тобой все в порядке?

Та уныло потерла голову.

— Скоро я на собственном опыте научусь, где надо наклоняться!

— Идите скорей! — завопил с улицы Стивен. — Я не могу все делать один.

Вчетвером они усиленно трудились, пока весь багаж не был разгружен.

— Это одна из тех ситуаций, когда необходим мужчина, — признала Джоанна.

— Мне мужчина нужен постоянно, — мрачно заявила Ева.

Джоанна поспешила сменить тему, надеясь отвлечь кузину от ее мыслей:

— Я сразу же подниму чемоданы наверх.

В Хэмпстеде был Николо, слуга-итальянец, помогающий Еве в домашней работе, и, разумеется, преданный Мартин. Ева не привыкла обслуживать себя, но зато умело справлялась с детьми.

— Ты позаботься о Стефани, а я займусь остальным, — сказала Джоанна, хватаясь за сумки и свертки. — Пусть Мэнди и Стивен помогут тебе.

Но на помощь детей рассчитывать не приходилось. Они бросили собственные вещи в центре гостиной, слишком возбужденные, чтобы заниматься таким скучным делом.

— Пойдем на разведку! — закричал Стивен и моментально исчез, Мэнди бросилась за ним.

Коттедж был спланирован достаточно оригинально: комнаты первого этажа располагались анфиладой, а винтовая лестница прямо из гостиной вела на второй этаж, где находились четыре спальни: по две с каждой стороны маленькой площадки.

Ева выбрала для себя самую большую, с крохотной смежной комнаткой для малышки. Джоанна сказала, что они с Мэнди поселятся в спальне напротив, где стояли две кровати, а Стивену досталась небольшая комната под скатом крыши.

— Это все напоминает мне дурацкие фарсы, когда артисты мечутся из одной спальни в другую, — сказала Джоанна, когда они с Евой поднимались по винтовой лестнице с переносной детской кроваткой, в которой спала малышка.

— Только там это не было так забавно, — заметила Ева.

— Нас ожидает скромная жизнь, — рассмеялась Джоанна. — Покой, тишина и никаких мужчин, которые имеют склонность все усложнять. Блаженство!

Ева приняла довольно скептический вид.

— Неужели ты всерьез считаешь, что отсутствие мужчин — блаженство?

— Конечно, это не совсем так. Но я согласна немного подождать.

— Ты имеешь в виду Дональда?

— Возможно.

— Надеюсь, Дон не в обиде на меня за то, что я притащила тебя сюда.

— Разумеется, нет. Почему он должен на тебя обижаться?

— Вы и так редко видитесь, а теперь, когда он приедет домой на летние каникулы, тебя не будет в городе.

— Он рассчитывает провести большую часть своего свободного времени именно здесь.

— О, прекрасно! — Ева явно почувствовала облегчение. — Это устроит нас обеих. Я имею в виду наличие мужчины в доме. — Глаза ее затуманились, и она быстро отвернулась, чтобы Джоанна не увидела выражение ее лица.

Шесть месяцев в этом захолустье без Мартина… как она сможет это выдержать?

Джоанна высунулась из окна и увидела, что Мэнди и Стивен находятся уже за пределами окружающего коттедж сада.

— Дети уже в соседнем саду, — сообщила она вошедшей в ее комнату Еве.

— Они не должны туда ходить! Это частное владение. Сад принадлежит фермеру, выращивающему фрукты, и не имеет никакого отношения к коттеджу! Позови их, Джоанна!

Дети, услышав окрик, подбежали к живой изгороди. Они выглядели обиженными.

— Но мы не сделали ничего плохого!

— Вы нарушили границы частного владения, — заявила Ева. — Этот сад принадлежит великану, который ест детей!

Стивен и Мэнди захихикали.

— Ты шутишь! — крикнул мальчик.

— И тем не менее вы не должны играть там. — Голос матери зазвучал строже. — Мистер Маннинг очень не любит, когда вторгаются на его территорию. Так что бегите обратно. Мне хочется посмотреть, как вы будете перепрыгивать через канаву. Я не уверена, что это у вас получится.

Хитрость помогла. Дети наперегонки кинулись к дому.

— Там совсем как в сказке, — сказала Мэнди. — Много-много деревьев. Деревья без конца. — Девочка была очень впечатлительна. — Думаю, что я нарисую картину: великан стоит посреди деревьев. — И она скрылась в доме, чтобы разыскать в вещах принадлежности для рисования.

— Если хочешь написать Дональду до того, как мы будем пить чай, у тебя еще есть время. Последняя почта приходит к половине шестого, почтовый ящик на стене дома, обращенной к дороге. Если у тебя нет марки, я дам.

Джоанна поблагодарила кузину, но заявила, что ей ничего не нужно. Она уже сообщила Дональду новый адрес, и теперь была его очередь писать ей.

— Может быть, он позвонит после чая, — с надеждой произнесла она.

Джоанна достала фотографию Дональда и поставила на туалетный столик. Она вгляделась в молодое худощавое лицо с глубоко посаженными глазами и беспорядочно рассыпавшимися волосами. Дональд не был красавцем, но в его высокой подвижной фигуре было что-то привлекательное. Слишком старательный и серьезный для своих двадцати четырех лет, он совершенно не походил на большинство знакомых Евы. Именно это и привлекло к нему внимание Джоанны. К тому же ей импонировала мысль стать женой школьного учителя. Она представляла, как будет проявлять материнское внимание к маленьким мальчикам, тоскующим по родному дому, и приглашать их к себе на чай.

Девушка продолжала распаковывать вещи с радостным оживлением, вызванным предвкушением счастья. Быть без пяти минут невестой — состояние, полное очарования. Она убрала в гардероб последнее из летних платьев, когда внизу скрипнула садовая калитка и Мэнди весело закричала: