Лора Брантуэйт - Ты – настоящая

– Клер, оставь в покое мою квартиру! Немедленно! Иначе я посажу тебя на первый попавшийся автобус! И отправлю обратно домой! – выдала Виктория на одном дыхании.

Вроде бы подействовало.

– Да ладно тебе, я же только что приехала! – Клер растерянно развела руками.

– И я безумно рада тебя видеть. – Виктория хитро улыбнулась и обняла Клер.

Ее сестра была необычайно деятельной и жизнерадостной, обладала повышенной работоспособностью и привычкой направлять свои силы туда, куда не просят. И, если ее вовремя не отвлечь, она могла такое натворить… Хотя все было не так уж и безнадежно: легкомысленная Клер быстро теряла интерес к «только что придуманным делам» и переключалась на что-нибудь новое.

Виктория увела сестренку на кухню, зная, что перед корзиночками с фруктовым джемом, испеченными специально к ее приезду, гостья уж точно не устоит. Пока Клер отдавала должное кулинарным изыскам, Виктория попыталась придать квартире первозданный вид. Журнальный столик занял свое законное место у западной стены между двумя большими окнами. На него вернулись газеты двух– и трехнедельной давности, которые Клер забраковала вследствие истечения срока годности. Кресла из светлой кожи деятельная сестренка отодвинуть не успела, но подушки с них убрала. Виктория незамедлительно положила их на место. Несколько минут – и комната стала похожа на то, чем была до тайфуна по имени Клер.

Легко и просто. И даже незачем ругаться…

– Как дела дома? – поинтересовалась Виктория, вернувшись на кухню.

Она несколько лет назад уехала из Бристоля и жила отдельно от родителей, в Лондоне. Виктория с детства отличалась целеустремленностью, что помогло ей получить образование и найти подходящую работу. Клер же предпочитала жить играючи. Если ей хотелось учиться, она могла сутками сидеть в библиотеке. Если было настроение пойти на вечеринку с друзьями – ее ничто не могло остановить. «Мы же только раз живем на этом свете, – убеждала она Викторию. – А если ты завтра умрешь? Нет уж, жить надо одним днем! И получать от этого удовольствие!» С такой смесью философии фатализма и экзистенциализма Клер легко ступала по жизни.

Скептичная Виктория только пожимала плечами, слушая очередные «утренние» рассказы сестры о том, «как он,… а я…».

– Все по-старому, – отрапортовала Клер. – Мама занимается моим воспитанием, – сестры понимающе переглянулись, – и иногда папиным. Это ей лучше удается! А что происходит в жизни моей любимой Тори?

– О, ты знаешь, работа идет отлично. – И этой фразой можно было выразить все.

Виктория была ландшафтным дизайнером. Не работала, а именно была, поскольку жила этим. Все свое время Виктория посвящала тому, чтобы сделать этот мир хотя бы немного красивее. Чтобы красота окружала людей. Чтобы…, в конце-то концов, доказать всем и прежде всего себе, что женщина рождается для красоты, и, какими бы взглядами ни провожали ее люди на улице, в кафе, в кино, в театре, в парке, в магазине – она все равно способна гармонизировать и украшать! Пусть даже не собой. Виктория уже почти не завидовала тем, кому для этого необходимо только улыбаться и позволять людям лицезреть прелесть своего лица и тела…

А у меня, черт возьми, хотя бы есть вкус! И характер… И пусть кто-нибудь скажет, что этого недостаточно, чтобы быть счастливой!

Всего несколько лет понадобилось Виктории, чтобы преуспеть в своем бизнесе, больше похожем на искусство, и получить репутацию одного из самых модных и перспективных молодых дизайнеров по ландшафту. Некоторые проекты занимали призовые места на конкурсах; в стенном шкафу лежала папка с документами и дипломами. Виктория уже собралась было достать ее, чтобы продемонстрировать свои достижения Клер, но та ее остановила.

– Хорошо, Тори, это все, конечно, прекрасно, и я очень за тебя рада. Но… ты лучше расскажи, где и с кем ты сейчас бываешь?

Вопрос этот, довольно-таки простой, поставил Викторию в тупик. Ну не огорчать же Клер признаниями в духе «если я не на работе, то я дома».

– Ну я… с друзьями… мы собираемся и выходим…

– Ой, не смеши меня! Врать до сих пор не научилась! – Клер громко рассмеялась.

Виктория, поначалу обидевшаяся, не выдержала и присоединилась к веселью сестры.

– Да ладно тебе. Если честно, – под лукавым взглядом Виктория снова смутилась, – совсем честно, то у меня просто на все не хватает времени.

– Отлично! Просто замечательно! – Клер зааплодировала.

Виктория, ожидавшая совсем иной реакции, удивленно подняла брови.

– Знаешь ли ты, что это значит? – продолжила Клер.

– И что же?

– А только то, что мы – ты и я – сегодня идем от-ды-хать!

– Ладно, – легко согласилась Виктория.

Теперь настала очередь Клер недоверчиво посмотреть на сестру.

– И все? Так просто?

– Ага.

Виктория налила в стакан апельсиновый сок. Она выдерживала театральную паузу, отлично зная, что сестра изнывает от любопытства.

– Я же в курсе, что ты сделаешь все возможное и невозможное, чтобы уговорить меня пойти с тобой куда-нибудь. Поэтому я решила сэкономить наше время и мои нервы.

Последние ее слова потонули в счастливом визге Клер.

Вечером сестры, постояв в очереди, попали в клуб. Клер, как всегда, летала по этажам, общаясь со всеми подряд. Виктория подошла к барной стойке.

– Стакан минеральной воды, пожалуйста.

– Конечно.

Стекло приятно холодило ладони. Виктория приложила стакан к пылающей щеке – и, подняв голову, увидела свое отражение в зеркале, расположенном за баром.

Отличное зеркало. Мутное, в нем даже от меня ничего не видно, кроме светлых кудряшек.… Славно, очень славно.

Из размышлений ее вывело энергичное «эй!» сестры.

– Тори, тебя нельзя ни на минуту оставить! Ты тут же начинаешь скучать! Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить!

Схватив сестру за руку, Клер потащила ее сквозь толпу. Не без труда пробившись в другой конец зала, запыхавшаяся Виктория нос к носу столкнулась с тем, из-за кого ей пришлось отойти от барной стойки. Мужчина среднего возраста, неброско одетый, в очках.

Что он делает в этом заведении?.. Странно… Такого редко встретишь в ночном клубе.… Впрочем, приятно иметь дело с человеком, с которым у тебя есть что-то общее.

– Оливер Лоун.

Голос звучал неторопливо, спокойно. Оливер будто копировал интонации какого-то модного певца, какого именно – Виктория не могла вспомнить. Но его манера говорить вызвала у нее улыбку. Немного поболтали вчетвером (Клер, естественно, познакомилась и с другом Оливера, Джереми Ниллсом). Потом Клер куда-то исчезла, а Виктория обнаружила, что пьет уже четвертый коктейль. Ей хотелось смеяться, танцевать. Ушло ощущение того, что ее вытянули из привычной и уютной среды обитания. И она уступила своим желаниям.