Джин Маклеод - Кольцо с бриллиантом

— Теннис — моя слабость, — заявила Джулия. — Как думаешь, мы победим?

— Было бы здорово. Я бы очень не хотела вас подвести.

И они победили, и выиграли еще один матч на следующий день. Разумеется, когда корабль сделал остановку в Дакаре, они сошли на берег вместе.

— К столице Сенегала у меня было предвзятое отношение, — призналась Кэролайн, наслаждаясь прохладным мандариновым соком в саду роскошного отеля. Красивейший песчаный пляж раскинулся перед ними на много миль в обе стороны. — Я ожидала увидеть здесь одни базары, забитые местными товарами, и уличных торговцев.

— В Дакаре множество уличных торговцев и базаров, но также есть несколько магазинов, не уступающих парижским. Мы можем заглянуть в них на обратном пути.

Кэролайн чувствовала, что может положиться на Джулию, что Джулия всегда придет к ней на помощь в трудной ситуации, например, защитит от нежелательного внимания судового казначея. Кэролайн считала себя не очень решительной девушкой. Она отважилась на это путешествие в незнакомую страну, чтобы уважить бабушку, однако время от времени задумывалась, не делает ли она глупость. По прибытии в Кейптаун ее ожидала неизвестность — неизвестная страна, неизвестный народ, обычаи, о которых она не имела даже смутного представления. А вдруг она не сможет привыкнуть? «Приезжай, и я посмотрю, из чего ты сделана». Даже в самих этих словах слышался пугающий намек. Что, если она не понравится этой суровой леди, которая долгие годы не общалась с родной дочерью? Тогда это путешествие окажется пустой тратой времени…

А ведь, кроме бабушки и Гейни, который тоже был пока неизвестной величиной, у Кэролайн никого не осталось. Со дня смерти отца прошло уже шесть месяцев, но ее горе и не думало утихать. Они были друзьями. Кэролайн знала, что отец никогда не держал зла на вспыльчивую старую леди, которой так успешно удавалось не замечать его в течение двадцати восьми лет, он только сожалел, что его маленькая семья не может время от времени ездить в Наталь навещать родственников. Мать Кэролайн не хотела ехать без мужа, а для него дорога в Наталь была закрыта. Они были очень привязаны друг к другу — отец и мать.

Зачем бабушка позвала ее в Наталь? И что заставило ее, Кэролайн, согласиться, кроме вполне объяснимого любопытства? Мать часто рассказывала о поместье «Салем» — о его просторах, о лошадях, об удивительном солнце, о сахарном тростнике. Сахарный тростник там повсюду. «Когда дует ветер, — говорила мать, — сахарный тростник идет волнами, словно золотое море. Это счастье — жить там. Зулусы — чудесный народ. Они целый день поют, работая в поле, поют, возвращаясь вечером к своим краалям, и их песни слышны до тех пор, пока крааль не уснет. В пении — их жизнь».

Когда корабль пересекал экватор, Кэролайн пришлось вытерпеть все прелести связанного с этим событием ритуала. Но она не ударила в грязь лицом — грязи на корабле как раз не было, а Кэролайн отлично умела плавать.

— Ну вот, теперь ты — посвященная! — поддразнила ее Джулия, когда девушка выбралась, вымокшая до нитки, из бассейна, куда ее безжалостно бросили стражи Нептуна. — Ты хорошо держалась. Я имею в виду, ты сопротивлялась ровно столько, сколько нужно, — ни больше, ни меньше!

— Мне дал подробные инструкции судовой казначей. — Кэролайн собрала волосы в пучок, пропустила их через сжатую в кулак ладонь, выжимая воду. — Он сказал, что лучше им немного подыграть, а то будет совсем неинтересно.

— Как тебе казначей? — спросила Джулия. — Он тебе нравится?

Кэролайн накинула на плечи мохнатый халат.

— Он не в моем вкусе. Слишком напыщен, но это, наверное, оттого, что он облечен властью. Вы решили, что он произвел на меня впечатление?

— Просто я бы не хотела, чтобы ты… выбрала не того мужчину. Он ведь женат, ты знала?

— Я догадывалась. — Кэролайн запахнула халат, обернула пояс вокруг тонкой талии и завязала его. — Нет ничего хуже, чем влюбиться в женатого мужчину.

— У тебя есть кто-нибудь в Англии? Остались какие-нибудь обязательства, обещания?

Кэролайн улыбнулась:

— Никаких, совсем никаких. Это было бы не слишком умно, ведь я могу остаться в Африке, если произведу хорошее впечатление в «Салеме».

— Не могу себе представить, что ты не понравишься своей бабушке. Но даже если вы не поладите, Южная Африка — большая страна. И гостеприимная… Ну, беги переоденься, а то умрешь от холода. Я не хочу терять партнера по теннису!

За два дня до прибытия в Кейптаун они выиграли теннисный турнир. Это принесло в их жизнь разнообразие и развлечение во время, как выразилась Джулия, «долгого заплыва от Дакара до Кейптауна».

— Восемь дней в море могут показаться вечностью, особенно если ты не в первый раз плывешь этим маршрутом, — сказала она.

Однако для Кэролайн время летело быстро. Ей все было ново, она наслаждалась долгими, пропитанными солнцем днями, плавала в бассейне, принимала участие в спортивных играх или просто, опершись на поручень, смотрела, как серебряные косяки летучих рыб прошивают катящиеся волны и снова скрываются в море, как резвятся в воде дельфины. На борту было не много мужчин ее возраста, зато хватало офицеров корабельной команды, и Кэролайн не испытывала недостатка в партнерах для танцев.

Да, время пролетало быстро, возможно, даже слишком быстро. Вечера незаметно сменяли один другой. Кэролайн танцевала с офицерами или сидела под звездами, под южными созвездиями, от которых захватывало дух. Рядом со смотровой площадкой мачты, словно светильник, ярко горел Сириус, а вдали, над самым горизонтом, криво висел Южный Крест. Штурман корабля показал Кэролайн множество звезд, но их оказалось столько, что названий даже десятой части невозможно было запомнить. Штурмана звали Дэннис Ханселтон, это был высокий спокойный молодой человек, всегда готовый оказать услугу. С ним было легко общаться, он отлично танцевал и вообще составлял неплохую компанию. Однако самым приятным в нем оказалось то, что, когда морское путешествие Кэролайн будет закончено и они распрощаются, он не оставит и следа в ее сердце, так же как она — в его.

Джулии, которая понимала, в чем тут дело, Дэннис тоже нравился. «Он абсолютно безвреден» — таково было ее продиктованное жизненным опытом мнение.

Именно Дэннис проводил Кэролайн к радиорубке — кто-то хотел поговорить с ней. Неизвестно почему, Кэролайн охватило чувство паники, но она успокаивала себя тем, что это просто волнение глупой девчонки, вызванное, в сущности, обыкновенным телефонным звонком с берега. Успокаивая себя таким образом, она сняла трубку.

— Алло! Кэролайн? — Мужской голос был ясно слышен. — Это Генрих Вермеер, ваш кузен.