Лора Брантуэйт - Шепот моего сердца

Непростое, однако, это дело — приводить себя в порядок, если в душе царит хаос. Карен знала это по опыту, потому как хаос — это обычное состояние ее души. Разница в том, активный ли это хаос («Господи, что делать?! Как? Нет! Ой-ой-ой, не успеваю, не успеваю!») или же пассивный («А пошло оно все к черту, и без меня разберутся»). Подумать только, а ведь когда-то она складывала пазлы на досуге, чтобы как-то выпустить в мир свою тягу к гармонии и упорядоченности, и впадала в состояние, близкое к религиозному экстазу, когда под ее пальцами из кучки разрозненных кусочков картона рождалась целостная картина, прекрасная, совершенная, такая, какой ей и предписано быть. Теперь ни пазлов, ни досуга, потому что выходные проходят в основном во сне и совсем немного — в просмотре комедийной классики.

Когда Карен вошла в приемную, Мишель уже вешала пальто в шкаф. Она жила ближе к офису, чем Карен, потому что ее парень неплохо зарабатывал на продаже автомобилей, и они могли позволить себе квартиру подороже, и путь на метро занимал у нее на пятнадцать минут меньше, чем у Карен. Впрочем, это не повод для зависти, потому что эти пятнадцать минут Мишель тратила на укладку и макияж.

— Привет! — Сегодня Мишель была в костюме цвета красного вина. Он выгодно оттенял богатый каштановый оттенок распрямленных с помощью «утюжка» волос. Узкая юбка скромно подчеркивала все линии фигуры. К длине, правда, придраться было невозможно. Мишель с сожалением осмотрела «мышиный костюмчик» Карен. Так сердобольные дамочки провожают взглядом ребенка-инвалида. — Неплохо выглядишь, кстати.

— Спасибо, ты очень мила. — Карен с радостью избавилась от пальто: снежинки растаяли и превратились в холодные капельки воды. Она не любила, когда ей нагло врут в глаза. — Кстати, по-моему, у нас скоро кончится кофе. Ты не сходишь?

До появления Мишель варка кофе тоже входила в круг обязанностей Карен. Кофе она с тех пор искренне ненавидела.

— А я по дороге захватила! — поспешила обрадовать ее Мишель.

Редкая инициативность. Впрочем, Мишель, которая работала уже почти четыре месяца, кажется, еще до сих пор не совсем разобралась в делах компании — и в своих собственных делах, поэтому все равно Карен приходилось все контролировать.

— Отлично. Выражаю тебе большую личную благодарность.

Карен включила электрический чайник, чтобы выпить чашку крепкого чая до прихода миссис Филлипс. Хотя на часах было всего лишь семь тридцать семь, голова уже совершенно отказывалась соображать.

А потом день покатился, как снежный ком с горы — с высокой, пологой горы при небольшом морозце, постепенно набирая скорость и обрастая все новыми и новыми заботами. Первым делом по приходе в офис миссис Саманта Филлипс поинтересовалась, готов ли протокол вчерашнего заседания, и страшно оскорбилась, узнав, что не готов. В таких случаях она поджимала губы и искала предлога как-нибудь отомстить нерадивым подчиненным. К девяти тридцати, когда Карен справилась с подготовкой протокола, выяснилось, что он уже не нужен, то есть нужен, но не прямо сейчас, а прямо сейчас нужно представить скорректированный бизнес-план на декабрь, и вообще, нельзя так бездарно, нерационально тратить рабочее время…

А еще нужно было поменять местами четыре встречи — ни Карен, ни Мишель не поняли с первого раза, в каком порядке, взять билеты до Лос-Анджелеса на послезавтра, забронировать номер в отеле, составить расписание на завтра и организовать пять встреч, переделать три договора, потому что в них «есть пара опечаток», заказать обед «диетический, но вкусный, и никакого шпината» и помыть посуду… Так, мелочи. Но уже к четырем часам пополудни Карен поняла, что с нее хватит.

Обычно такие откровения случаются после чего-то из ряда вон выходящего. А у Карен все произошло по-другому. Ну правда, не потребовала же начальница достать ей луну с неба или живого крокодильчика в аквариуме в течение получаса! Ей просто понадобился отчет о первой стадии разработки новой игры. От человека, которого она уволила полтора месяца назад. Со скандалом. И который поклялся никогда в жизни порога «Би-эм софт» не переступать. Карен плакала в тот день, запершись в туалетной кабинке, потому что ей очень нравился Билл Доуси, по-человечески нравился, но именно ей пришлось сообщить ему, что он уволен. Без объяснения причины. Причина, конечно, была, но о таких причинах в приличных компаниях просто не говорят…

Миссис Филлипс сидела за столом и смотрела на Карен ясными льдисто-голубыми глазами. Смотрела снизу вверх, потому что Карен топталась перед столом, но это ничего не значило.

— В чем дело, Карен? — Миссис Филлипс выразительно хлопнула ресницами. Два раза. Знак удивления.

Карен тоже заморгала — часто и быстро. Она пыталась понять.

— Я что, прошу о чем-то невозможном? Или у вас какие-то проблемы?

И Карен поняла: она просто забыла. Вышвырнула человека на улицу — и забыла о самом этом факте. Неужели это и вправду так мало значит для нее?

— Миссис Филлипс…

— Что? — раздраженно бросила та. Будто клацнула зубами.

— Доуси уволен…

— Правда? — изумилась миссис Филлипс.

Карен почувствовала, как к горлу подбирается щекотное хихиканье. Это нервное. Такая реакция возникала у нее время от времени в критически серьезных ситуациях, то есть тогда, когда это было абсолютно неуместно. Карен ненавидела себя за это, но ничего не могла с собой поделать. Она попыталась изобразить кашель, закрыв лицо большим блокнотом, но это не помогло. Глаза миссис Филлипс наверняка еще больше округлились, Карен этого не видела, но очень живо представляла, и от этого ее «веселье» только усиливалось.

— Извините… м-мне нехорошо… — с трудом выдавила Карен, борясь со спазмами дыхания, и пулей вылетела из кабинета.

— Что такое? — исполненным ужаса шепотом спросила Мишель, глядя на согнувшуюся пополам Карен. Видимо, душивший Карен смех не внушал ей доверия.

Карен только покачала головой — мол, ничего страшного — и не без труда добрела до своего стола.

Мишель принесла ей стакан воды. Карен это растрогало. Мишель никогда прежде не проявляла заботы о ней больше, чем того требовала элементарная вежливость. Хотя, может быть, она подумала, что столь бурную реакцию вызвало решение миссис Филлипс понизить первого помощника и повысить ее, Мишель?

Карен сидела, спрятав лицо в ладони, и время от времени ее плечи вздрагивали. Мишель покрутилась вокруг нее, а потом ушла шуршать своими бумагами. Она слышала, как открылась дверь в приемную, кто-то решительным, мужским шагом вошел, смущенно кашлянул и поспешно вышел — девушка плачет, незачем девушке мешать…