Сандра Мартон - Непокорная девственница

Он обещал Кэт, что найдет ей мужа. Она решила сделать это сама. И, как выяснилось, зашла очень далеко. Лукас, только взглянув, сразу захотел се. А какой бы мужчина не захотел?

Беда в том, что Кэт совершенно не представляет, как себя вести с мужчинами, подобными Лукасу. Потому она и обратилась к Джейку за помощью.

«Научи меня», — просила она. А он в ответ перестал ее замечать.

Надо было сесть с ней рядом и поговорить. Объяснить, что и как происходит в жизни.

Например, мужчина улыбается, кажется искренним, дружелюбным и безопасным, развлекает даму. А на самом деле думает только о том, чтобы затащить ее в постель.

Да, сегодня вечером он вел себя глупо.

Кэт хотелось танцевать? Так нужно было самому потанцевать с ней, не давая возможности Лукасу показать девочке, что испытывает женщина в объятиях мужчины. Надо было самому сделать ее счастливой.

В тот вечер, когда она просила научить ее сексу, он мог согласиться.

Он мог отвести ее в постель, забыться, заниматься с ней любовью, пока она громко не закричит от наслаждения и не поймет, что означает прикосновение мужской руки…

Черт, нет! Пока Катарина не поймет, что прикосновение его руки, именно его, может сделать ее дикой, заставить шептать: «Джейк, я хочу тебя, Джейк. Джейк…»

— Джейк!

Он обернулся. Кэт стояла в дверях, но в ее тихом шепоте не было ни капли страсти. Она была в халате, бледное лицо блестело.

— Джейк, — простонала она, — мне плохо…

Он обнял ее и повел, не теряя времени, в ближайшую ванную.

— Все нормально, все будет хорошо, дорогая.

Ей было очень плохо, но после рвоты полегчало.

Джейк принес ей воды, осторожно умыл и довел до кровати в ее спальне. Она дрожала.

— Кэт, я помогу тебе переодеться. И поищу аспирин.

Он поцеловал ее в лоб, нашел в шкафу длинную байковую ночную рубашку и принес ей.

— Встань, дорогая, я сниму халат.

С его помощью она с трудом поднялась.

— Сама, сама… — бормотала девушка.

— Что?

— Этот халат ужасен, но я не расстаюсь с ним, потому что сшила его сама.

— Я знаю.

— Он мне всегда помогает и успокаивает, когда я болею или расстроена. Понимаю, что это глупо… — И она хихикнула.

У Джейка сжалось сердце.

— Вовсе не глупо. — Ему представилась Кэт в монастырской школе, одинокая и нечастная, завернувшаяся в этот уродливый халат. — Дорогая, тебе надо переодеться в сухое.

— Ладно.

Краски постепенно возвращались на ее лицо, по глаза Катарины были закрыты.

— Помочь тебе?

— Умм.

— Подними руки. Так, моя девочка. Чуть-чуть повыше. Так, отлично.

Он старался не смотреть, но ее тело все время притягивало его взгляд. О боже, она красива, так красива, так изумительно сложена! Но сейчас он не испытывал желания, глядя на Кэт.

Он чувствовал, чувствовал…

Джейк судорожно сглотнул.

— Отлично. Теперь пойдем в кроватку. Джейк поднял ее, отнес на кровать и принялся укладывать, но простыня и наволочки были мокрыми.

— Дорогая!

— Хмм.

— Ты можешь подождать, пока я поменяю белье?

— Ммм.

— Посиди здесь. Я сейчас вернусь и принесу тебе что-нибудь попить.

— Ммм, — промычала она, склонив голову ему на грудь.

Джейк похолодел. Кэт было хорошо в его объятиях, спокойно. Он прикоснулся губами к ее волосам и закрыл глаза.

— Это моя ошибка, — пробормотал он. — Извини, дорогая. Больше я никогда тебя не брошу.

Она тяжело вздохнула. Он еще раз легонько поцеловал ее в макушку и отпустил. Сможет ли она сидеть, пока он сбегает за постельным бельем и в кухню, чтобы приготовить ей питье, которое выручало его во время учебы в колледже?

Она может спать в его кровати, а он устроится у себя в гардеробной.

Здесь Кэт будет тепло и уютно, и ему не надо беспокоиться, что ей опять станет плохо.

Джейк отвел ее к себе и усадил на край кровати.

— Не спи, — попросил он, — подожди всего несколько минут.

Он бросился на кухню, приготовил напиток, но, когда вернулся в комнату, она уже лежала, откинувшись на подушки.

— Спящая красавица. — Джейк уселся рядом с ней и приподнял ее за плечи. — Пей.

Кэт открыла глаза.

— Уф!

— Знаю, что невкусно, дорогая. Но потом тебе станет легче. Я обещаю.

Она взглянула на него. Потом разжала губы, и он влил в нее остатки жидкости. Кэт доверяет ему.

— Хорошо. Теперь ложись, моя девочка. Давай я тебя укрою. Закрывай глазки.

Она что-то прошептала. Джейк наклонился ниже, чтобы разобрать.

— Что?

— Я сказала, извини. Я не хотела тебя злить.

— Это я виноват, Катарина. Я не должен был оставлять тебя с Лукасом. Ты можешь меня простить?

По ее щекам скатились две слезинки. Она закрыла глаза и отвернулась.

— Это моя вина. Ты меня отговаривал, а я не послушалась.

— Кэт. — Он взял в руки ее лицо. Она беззвучно плакала, и это разбивало ему сердце. — Я хочу, чтобы ты немного поспала. Ты можешь это для меня сделать? Мы поговорим обо всем утром.

— Да, — кивнула она.

— Хорошая девочка. — Он поцеловал ее в лоб. — Если я тебе понадоблюсь…

— Не уходи.

— Я буду рядом. За дверью.

Она открыла глаза, поглядела на него и обняла его за шею.

— Останься со мной, Джейк, — ласково попросила она. — Пожалуйста.

— Кэт, дорогая…

Она уже спала. Ему оставалось только осторожно снять ее руки и положить их на одеяло.

Но Джейк сделал то, о чем мечтал с той минуты, как они оказались в Нью-Йорке. Он лег рядом и обнял ее. Она вздохнула и прижалась к нему.

Как это здорово — лежать вот так вместе, обнимать друг друга, чтобы сердца бились в унисон. Они спали до рассвета, пока Джейка не разбудили какие-то звуки.

Кэт глядела на него и повторяла его имя:

— Джейк, Джейк…

— Кэт, — хрипло произнес он и поцеловал ее в губы.

Может быть, ей приснился поцелуй Джейка?

Катарина смутно помнила происшедшее, но ей казалось, что он обнимал ее.

Она спала в кровати Джейка.

Катарина дотронулась до его лица, убрала со лба темные волосы и прошептала его имя.

— Да, да, дорогая, — откликнулся он, и она поняла, что это вовсе не сон.

Джейк крепко прижал ее и поцеловал.

Кэт, улыбнувшись, опять произнесла его имя и обняла за шею. Он простонал, поцеловал ее еще раз, но потом почему-то отвел ее руки.

Полутьма и обстановка придали ей храбрости.

— Пожалуйста, Джейк. Я так давно ждала, что ты это сделаешь… Не останавливайся сейчас.

— Кэт, — хрипло прошептал он, дрожа всем телом, — дорогая, я не должен целовать тебя. Черт, я не должен был приводить тебя сюда, в свою постель, но тебе было так плохо, что я побоялся оставить тебя одну.