Измена по вызову - Маргарита Дюжева

И вот мы стоим, как два придурка друг напротив друга. Невпопад хлопаем глазами. Офигеваем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

— Обалдеть, — наконец, выдыхает она.

— Мягко сказано.

Я пытаюсь осознать произошедшее. Оно не фига не осознается.

Понял только одно. Я олень…матерый такой оленище… Правильно говорят, что Олег — это не имя, а состояние души.

— Ну я и молодец, — сначала усмехаюсь, потом прикрываю рукой глаза и начинаю ржать.

Она несколько секунд медлит, потом присоединяется. На улице поздний вечер, темень, снег, а мы угораем на детской площадке. А потом в волю насмеявшись, пытаемся отдышаться. У меня в голове звенит и такое чувство, будто кирпичи с плеч упали.

— То есть ты не проститут? — с надеждой спрашивает Оля.

— Нет.

— Даже не на пол шишечки?

— Даже не на треть шишечки.

Она с минуту молчит, кусая губы и тяжело дыша. Потом поднимает на меня шальной взгляд.

— Оль? — я напрягаюсь, но все равно не успеваю отреагировать, потому что в какой-то момент она с диким писком бросается мне на шею. Вроде мелкая, но заряд бешеный. Сбивает меня с ног, и мы оба летим в сугроб — я вниз, она сверху.

Конечно, со всей дури попадает локтем в солнечное сплетение. Я охаю и кое-как прикрываюсь, потому что колено тоже метит в стратегически важные места.

А потом хорошооо…

Лежим в сугробе, целуемся, не замечая холода и остального мира. До тех пор, пока не прибегает какая-то полоумная старуха с метлой:

— Совсем стыд потеряли? На детской площадке уже трутся! Вандалы.

Я уже привычный получать по жопе, поэтому ориентируюсь быстро. Вскакиваю на ноги, выдергиваю Олю из снега и тяну ее за собой. Сопровождаемые бабкиной руганью мы бежим со двора и смеемся, как сопливые малолетки и это так здорово, что я практически на седьмом небе от кайфа.

Только скрывшись за углом останавливаемся, чтобы перевести дыхание:

— Убежали? — выдыхает она.

— Убежали, — я поправляю на ней шапку, — ну что, переезжаешь?

— Вот так сразу? — она теряется.

— Можем подождать до завтра.

— Я не знаю, — мнется, — я же это…замужем еще.

И прямо в этот момент звучит ее телефон. Она вытягивает его из кармана, смотрит на экран и морщится так, будто ей говна на лопате подсунули.

— А вот и он…лёгок на помине.

Мне не хочется, чтобы она с ним говорила. Во мне проснулся собственник и ревнивец:

— Сбрось.

— Хорошо, — она тыкает пальцем, но промахивается и вместо этого врубает громкую связь.

— Ты обнаглела?! — орет в трубку разъяренное нечто, — совсем страх потеряла?!

— Чего? — Оля тут же подбирается. И если на меня она орала с чувством, с толком с расстановкой, то сейчас он нее идет волна ледяного раздражения.

Она его не любит. Я это вижу в ее глазах, и последние мои сомнения полностью растворяются.

— Того! Я писульки твои нашел! — продолжает голосить мужик. Голос какой противный, как у бабы базарной, — ты у нас дома со шлюхой трахалась, пока я работал!

— Любимый, ты забыл, что мы уже пояснили, какая у тебя была работа?

— Не важно! Я мужчина! У мужчины могут быть слабости. А как ты могла? А? Не пойми с кем, на нашей постели? А вот эти все псевдострадания? Он такой классный, хочу продолжения, хочу, чтобы остался до утра, я бы приготовила ему завтрак…

Это она про меня что ли? У меня аж ряха расплывается в улыбке.

— Что молчишь? Сказать нечего? — муж никак не может заткнуться, — Ты сама проститутка!

Ольга краснеет от возмущения, а во мне просыпается бык. Так, блядь! Никто не смеет оскорблять мою женщину.

— Дай-ка, — маню рукой.

Она без слов протягивает мне мобильник.

— Слышишь меня? — продолжает вопить ее муженек, — ты! Проститутка! Потаскуха и блядь!

— Мужик, у тебя проблемы?

Услышав мой голос, он затыкается. Что-то там булькает, а потом настороженно спрашивает:

— Кто это?

— Олег. Тот самый, который по вашим простыням катался и, которому Ольга завтрак готовить будет.

— Что…какого… — он задыхается.

— Такого.

— Ты трахал мою жену! — наезжает, но как-то неубедительно.

— Я трахал свою жену. Как только с тобой разведется — за меня пойдет. Еще вопросы есть?

Ольга что-то возмущенно питюкает, а я жестом показываю, чтобы замолчала. Внутри полная уверенность в том, что поступаю правильно. Моя это женщина. И не важно, что знакомы без малого неделю. Ерунда все это. Человек или твой или нет, вот и все. Оля — моя. Значит надо забирать, присваивать, кольцо на палец и в спальню.

— Хрен я ей дам развод. Слышишь? Хрен!

— Не ори так, а то пукан разорвет, — ухмыляюсь в трубку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да я тебя! Найду из-под земли. Понял? Найду и урою.

— Не трать время на поиски. Советская двадцать семь, — равнодушно сообщаю адрес, — приезжай, жду с нетерпением.

Он снова захлебывается бранью. Из которой я понимаю только одно. Он не приедет.

— Понятно, зассал, — пренебрежительно отмахиваюсь, — в общем, так. От Ольги отвали. Будешь доставать, я сам к тебе приеду, понял?

— Да приезжай! Я дверь не открою.

У Оли фейспалм и полнейшее разочарование в глазах. Все, Игорёк… Подписал ты себе окончательный приговор. Когда женщина разочаровывается — обратного пути нет.

— Думаешь, это меня остановит?

— Пошел ты! Шмароёб! — рычит в трубку и отбивает звонок.

— Вот и поговорили, — протягиваю Оле телефон.

Она как-то сердито его забирает, пихает в карман и, сдувая с носа выбившиеся из-под шапки волосы, ворчит:

— Где были мои глаза? Ты не знаешь? Это же просто позор. Позорище!

Я пожимаю плечами. Мне тоже не понятно, за что она его терпела все эти годы.

— Он должен был примчаться, набить тебе морду, меня за волосы утащить домой, а не вот то вот все, — сердито машет рукой.

— Ого, какие у тебя эротические фантазии. Если хочешь, я тебя могу утащить. Не за волосы, конечно, а на плече, а этот хмырь пусть сидит в своей норе за дверью.

— Понимаешь, это моя нора. И дверь моя. Он оккупировал мою территорию и отказывается ее покидать.

Говно какое.

— Так давай выкурим его.

— И как ты себе это представляешь? Взлом двери, менты, наручники? Увы гуляющий муж — это не преступление. Боюсь мне у виска покрутят, мол совсем девка сбрендила.

— Есть у меня идея, — подмигиваю ей и звоню Диману.

Я сижу на лавке и кручу в руках телефон, не зная куда себя