Дом у виноградника - Мария Суворовская

– Юсиф, ты прекрасен. В мечтательном состоянии – особенно. Ты так беззащитен. Словно голый, без всей деловой мишуры, – не побоялась этих слов Катя.

Юсиф верил ей. И сам это понимал. В эту секунду, в этих обстоятельствах, он словно был рождён заново, его ещё ничего не испортило, не испытало, не заставило совершать жёсткие, но нужные поступки.

По приезду Катя отправилась в душ. Юсиф остался во дворе. В небе чётко очертились своим сиянием звёзды. Огромная луна в жёлтом свечении выделялась на их фоне. До полнолуния оставалось несколько дней, одного краешка не хватало до ровного и завершённого круга. Все что начинается и растёт вместе с луной, имеет шансы расти и жить долгое время. Так считают астрологи. Это обнадёживало Юсифа. Ему хотелось найти логическую опору, способную укрепить его веру в эту новую, зрелую любовь.

Это была ещё одна ночь, которую они никогда не забудут, которую положат на самые тайные полки памяти, чтобы никто и никогда до неё не достал. При приближении их тел возникали незаметные человеку искры, но жар от них был материален. С каждой секундой он всё больше обожал и жаждал её тело. Тело, которое воспринималось продолжением её чистой души. Принципы Кати, её голос, её прямолинейность были тем, что он всегда искал, но не находил в других женщинах. Любовь… Она такая хрупкая, такая невесомая. Особенно, когда настоящая. Что? Что нужно сделать, чтобы она жила, не умирала, не заболела… Известно одному Богу. И Юсифу оставалось только молиться. Как говорил Махатма Ганди, у Бога нет религии. И Юсиф знал, что Бог всегда за любовь. Она в знаменателе всех жизненных примеров. И любовь может быть единственным оправданием решений, которым трудно найти логическое объяснение.

Юсиф не курил много лет. Лет пять он спокойно выдерживал борьбу с этой вредной привычкой. Но в эту ночь, после того как Катя уснула, он вышел на веранду и закурил найденную на кухне Вугара сигарету. Будто знал, что готовит ему завтрашний день.

***

Сорт винограда Каберне Совиньон признан одним из самых популярных в мире. Виноделы из разных стран используют Каберне Совиньон для приготовления тысяч брендов красного вина. Сорт отличается тяжёлым и насыщенным вкусом, ярким ароматом, поэтому для получения более живого напитка мастера предпочитают смешивать его с Каберне Фран и Мерло. Для виноградников Каберне Совиньон характерна неприхотливость, хороший урожай и быстрое разрастание. Подобные свойства стали основой широкого распространения сорта среди виноделов от Ливана до Канады.

Виноградники умеренных широт придают напитку роскошный букет вкусов с тонкими оттенками оливок и чёрной вишни. Выращенный в жарких странах Каберне Совиньон приобретает чарующий «джемовый» оттенок вкуса.

Сегодня каждый знает, что Каберне Совиньон – это Бордо. Раньше ходили легенды о том, что корни происхождения винограда уходят в далёкое прошлое. Люди связывали Каберне Совиньон с сортом знаменитого винограда Битурика. Существовали десятки предположений о происхождении сорта. Некоторые утверждали, что впервые Каберне Совиньон появился в испанской провинции Риоха.

Переход от тёмного к светлому всегда сложен и прост одновременно. Он не стоит много денег. Он стоит некоторого количества времени. А время ещё более ценный ресурс, чем финансы.

Душевные болезни трудно решить вином. Ни алгоколь, ни табак не лечат раны, а лишь маскируют их, не давая прийти к трезвому и адекватному выходу. Вино как искусство, как праздник вкуса – это одно. Вино как лекарство, как вытеснение ненужных мыслей – опасный инструмент. Обнуление, белые одежды и смерть ради жизни трудно пережить. Смерть – не только физическую, но кончину определённого периода.

Соломенный цвет, зеленоватый отлив, прослеживаемый запах фруктов, тона луговых трав, лимонника. Оттенки ананаса и личи. Вино «Баян-Ширей» было лёгким, но не для Юсифа, который глушил вину его огромным количеством. Ящик вина стоял в погребе Вугара. И это был самый быстрый способ уйти на дно.

Утром после чудесной ночи, приправленной действием вина четы Калояни, Юсифа разбудил звонок. Звонил Руслан. Его друг и партнёр.

– Ты уже знаешь? – спросил он.

– Что знаю? – недоумевал Юсиф.

– Новости смотрел? Или хотя бы ленту на фейсбуке?

– Ты о чём? – ничего не понимал Юсиф.

– Фото Ланы на первой полосе. Во всех СМИ. Тело россиянки без признаков жизни обнаружено в отеле в Монте-Карло.

– Как?.. – выдохнул Юсиф, слов не было. Конечно, ему было плевать на жизнь Ланы. Раньше. Когда она была жива и здорова. Но смерть молодой и красивой женщины, с которой как-никак их что-то связывало, проткнула Юсифа.

– Да, друг. Ну, думаю, с тобой это никто не свяжет. Но допросить всё равно могут. Тем более у вас дочь общая. Начнут копать, этот факт, конечно же, всплывёт. Ты не переживай, подключим лучших адвокатов, – тараторил Руслан.

– Подожди. Я в Азербайджане. И вообще, не об этом… Человека не стало. Известны какие-то подробности? – уточнил Юсиф.

– Ну… Какие подробности. Понятно, что с каким-то неизвестным папиком она там зависала. Что ты, Лану не знаешь?

– Знаю. Понимаю. Но убивать-то её зачем? – бормотал Юсиф.

– Затем, что твоя Лана всегда многого от всех хотела. Напомню, что и от тебя тоже, – бесцеремонно выражался друг.

– Это не повод убить человека…

– Что это – убийство, ещё никто не доказал. Впрочем, наверное, это так. Идёт следствие. Она была мотыльком, летящим на огонь. Такой конец был предсказуем, – холодно заявил Руслан.

– Не говори так. В этом есть и моя вина. Если бы я помогал им с Авророй, она бы не поехала в Монте-Карло.

– Ты о чём? Не вздумай корить себя. Это бессмысленно, раз. Во-вторых, ей не хватало приключений. И любого количества твоих денег ей бы не хватило. Ей всегда нужно было больше, больше, больше… Она сама шла на риск. И это привело к такому финалу.

Юсиф всё понимал. Мозгом. Умом. Но не сердцем. Его не волновали предстоящие допросы. Он был готов всё рассказать, признаться в связи. Ему уже было не страшно. Уже более трёх лет он не чиновник. А предприниматель имеет больше свободы и никому не должен объяснять свои грешные связи. Развод с Ликой свершился, да и она догадывалась о Лане. Дети? Те со временем примут этот момент и, уверен, простят. Но сам себя он простить не мог. Мысль о том, что он мог повлиять на ход событий не давала ему покоя. Остаться с Ланой? Нет, это невозможно. Поддержать материально? Да, мог. Но спасло бы это? Перевоспитать её? Поиграть в Макаренко? Глупо.