Эмма Дарси - Мост любви

— Я не хочу, чтобы тебя снова обижали, Скай. Пусть не по закону, но ты моя жена. И моя преданность, прежде всего — тебе.

— Твои родители просто не понимают глубины твоих чувств ко мне, Люк. Они сделали ошибку…

— Мягко сказано, — насмешливо заметил Люк, не уступая ни дюйма.

— Я говорю это не для того, чтобы проверить тебя. Я просто ни о чем другом думать не могу после встречи с твоей матерью. Ты сам сказал, что я — твоя жена во всех смыслах, разве что не по бумагам. И что такого случится, если мы перенесем свадьбу и поженимся после Рождества?

— Неужели моя матушка уговорила тебя, пообещав большую итальянскую свадьбу?

— Нет, Люк.

— И не сказала, что если ты меня любишь, то настоишь на том, чтобы на Рождество я обязательно навестил родителей?

— Все было совсем не так, Люк. Твоя мать очень расстроена из-за вашего разрыва. Разве ты не можешь взглянуть на ситуацию, не подозревая обмана?

— А если это все-таки обман?

— Мы скоро узнаем правду, ведь Рождество всего через пять недель.

— Не надо особо полагаться на мамины мирные инициативы, думаю, отец не знает о них. А я не поеду в Белльвью-Хилл без его личного приглашения.

Скай все отчетливее осознавала, как глубока пропасть, разверзшаяся между Люком и его семьей по ее вине.

— Он твой отец, Люк, — напомнила она.

— Ни один отец не имеет права делать то, что сделал он! — страстно воскликнул Люк.

Скай не нашлась, что возразить, потому что Люк был прав. Отец лишил его права самому сделать выбор — признать или отказаться от своего сына.

— А как же мать, Люк? Ей ведь приходится расплачиваться за ошибку твоего отца? Она ни о чем не знала да самой Пасхи, когда ты не приехал к ним.

— И поэтому объявилась только теперь, чтобы расстроить нашу свадьбу? — Люк был непреклонен.

Все зашло слишком далеко, с горечью подумала Скай.

— Я сказала, что она может приезжать, Люк. Мэтт был так счастлив, что у него появилась бабушка…

— Все нормально, Скай, не волнуйся.

Люк быстро встал со стула, обошел стол и приблизился к ней. Скай же была настолько измотана, что не могла пошевелиться. Люк встал у нее за спиной и начал мягко массировать плечи.

— Ты ни в чем не виновата, Скай, — заверил он ее, целуя в макушку. — Расслабься. Если моя мать снова приедет… что ж, пусть будет так. Мэтт — ее внук, и если ему это нравится…

— А тебе, Люк? Ведь ты — ее сын.

— Я не буду препятствовать ее визитам, но не удивляйся, если она больше не появится здесь. Отец может попросту запретить ей. В этом случае…

— Запретить? — недоверчиво переспросила Скай.

— У них классический итальянский брак: любить, уважать, почитать…

— Ты тоже так относишься к браку? Считаешь, что вправе запретить мне что-либо делать, потому что не одобряешь этого?

— Нет, Скай, я не считаю тебя своей собственностью. Я не считаю брак формой владения, и уверен, что наступает такой момент, когда ребенку нужно дать возможность сделать свой собственный выбор, даже если это противоречит твоим интересам.

— А вдруг твой отец искренне считал, что действует тебе во благо?

— Это не извиняет его поступка.

— Он просто не знал меня.

Иногда забота об одном человеке делает нас слепыми по отношению к другим людям, подумала Скай. И защищая собственную жизнь, мы часто не задумываемся о жизни других людей. Именно так поступила она с Люком.

— Он и не пытался узнать тебя.

Скай снова услышала ярость в его голосе.

— А вдруг он хочет сделать это сейчас?

Она почувствовала, как замерли его руки, затем раздался глубокий вдох и выдох.

— Давай не будем говорить о моем отце, Скай. Ты — вот кто мне нужен.

Голодная страсть в его голосе заставила Скай подняться со стула и дать ему то, в чем он нуждался. Люк немедленно привлек ее к себе, одной рукой обнимая за талию, а другой стирая озабоченное выражение с ее лица.

— Я люблю тебя. Не позволяй ничему стать между нами.

Они занимались любовью всю ночь. Скай ни на секунду не усомнилась в его словах, но и мысль о том, чтобы исправить то, что еще можно исправить, не покидала ее.

— Присядьте… присядь, пожалуйста.

Флавия Перетти указала на два плетеных шезлонга на маленькой веранде, выходящей во внутренний дворик, куда Мэтт привел Нонну, чтобы похвастаться своими футбольными успехами. Скай поспешила проверить, нет ли на шезлонгах птичьего помета. Она рассчитывала оставить Флавию наедине с внуком, но посчитала невежливым отвергнуть приглашение.

Усаживаясь в отчаянно скрипящий шезлонг, Скай подумала о том, в каких разных условиях живут Перетти и они с Мэттом. Все в ее маленьком арендованном коттеджике было старым и ветхим, но зато чистеньким и нарядным, не без гордости подумала Скай. На веранде, где они сидели с матерью Люка, пышным цветом в горшках цвели петунии — пусть ее сад маленький и бедный, но он доставляет ей удовольствие.

Странно, но за три посещения мать Люка ни разу не намекнула на ее очевидную бедность.

— Маттео делает тебе честь, Скай.

В голосе Флавии Скай послышались искренние теплота и одобрение. Кроме того, она впервые назвала ее по имени и на «ты».

— Мой муж… — Флавия подняла глаза и посмотрела Скай прямо в лицо. — Он сказал, что моего приглашения на Рождество достаточно. Если Лючиано не приедет и не привезет вас с Маттео…

— Мне очень жаль, миссис Перетти.

— Нет, тебе не за что извиняться. Это мы должны повиниться за все, что сотворили. Но Маурицио… он слишком гордый. Отец не должен делать первый шаг навстречу сыну, понимаешь?

— Нет, не понимаю, — сочувственно и в то же время решительно ответила Скай.

— Ты не знаешь наших традиций. — Флавия горестно вздохнула. — Мы с Маурицио поженились по договоренности между нашими двумя семьями. Он приехал за мной в Италию, и я приехала вместе с ним сюда, в Австралию. Он был хорошим мужем. И отцом. Он искренне верил, что поступает правильно, на благо Лючиано.

Скай покачала головой, давая понять, что не видит ничего правильного в том, как поступили с ней и с Люком.

— Он не мог понять его привязанности к тебе. Как такое может быть, если ты не одна из нас? Маурицио увидел в этом чуть ли не предательство по отношению к семье. Он попросил Роберто помочь, и тот согласился. Ты ушла.

— Это было очень жестоко, миссис Перетти, — тихо заметила Скай.

— Ты была… современной австралийской девушкой. И… — Флавия замялась, — не была девственницей.

— Это не делает меня неразборчивой, девушкой, прыгающей из постели в постель, — жарко возразила Скай. — И Люк… был моим единственным мужчиной!