Моя девушка на выходные (СИ) - Мармеладова Соня

Дима кивнул.

— Я стал подыскивать жильё. Прости, что за твоей спиной…

— Ничего, — отмахнулась в ответ, чувствуя, что так и должно быть. — Ты можешь искать весь оставшийся месяц, всё равно хозяйке уже оплатили. Будешь спать на диване. А я поспрашиваю среди девчонок, может, кто согласится снимать вместе со мной.

Дима потянулся, расплываясь в улыбке.

— Ты действительно классная. Классная подруга…

— Точно, — с каждым словом, я всё больше ощущала облегчение, а обиду старалась заглушить. — Но Ольшанскому пока ничего не говори. Пусть думает, что мы и дальше встречаемся.

— Хочешь выяснить, что он задумал? — озадаченно предположил парень.

— Не совсем, — отозвалась уклончиво. — Хочу кое-что исправить. Для этого мне нужно пойти с ним на благотворительный вечер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На самом деле, мне казалось, что ещё рано прерывать нашу «игру».

К своему стыду и может быть наивности, мне не показалось поведение и забота Ольшанского совсем уж фальшивыми. Мне хотелось узнать концовку этой игры. Пройти её до конца, и тогда я не буду ни о чём сожалеть. А Ольшанскому лучше молиться, если он просто развлекался за мой счёт. Он не знает, как тяжела нога футболистки…

До первой игры отборочного тура мы с Ольшанским почти не пересекались. Он ведь на другом факультете, у него нет причин приходить на наш. Странно только то, что и от обеда в нашей компании он отказался.

Я, если честно, тоже его пропустила. Мы хоть с Димой и разошлись мирно, вряд ли останемся друзьями, как прежде. Это неловко и глупо. Но мы вместе учимся и будем встречаться каждый день, поэтому выяснять отношения и скандалить совершенно не хотелось. В конце концов, кто из нас не ошибается?

Дима, кажется, уже подыскал жильё, но я попросила его не переезжать до начала следующей недели. Пока не улажу вопрос с Ольшанскими.

— Переодеваемся и на разминку, — перед входом на стадион объявила тренер.

— Погода сегодня классная, — улыбнулась Оля, прикладывая ко лбу руку козырьком.

— Нам повезло, — отозвалась я, поправляя на плече спортивную сумку.

— Ты чего такая кислая? — хлопнула по плечу наш капитан. Аня лучилась энтузиазмом.

— У неё любовный треугольник, — с придыханием произнесла Оля.

— Не слушай её, — отмахнулась я и направилась ко входу, ощущая на себе озадаченные взгляды девчонок…

Я ожидала, что на игру придёт много народа: родственники игроков, их друзья, сокурсники… но стадион был заполнен больше чем наполовину.

— Волнительно, да? — азартно прошептала Оля, повиснув у меня на плече перед выходом на поле. — У меня просто мурашки по коже.

— Это из-за холодного ветра, — покачала головой и покинула коридор.

Таблетки действовали, но проклятая слабость всё ещё сохранялась. Я боялась лишь одного, что свалюсь посреди поля.

Девочки разминались. Наши — в красно-белой форме, политех — в зелёной. А мой взгляд машинально скользил по трибуне. Там, где больше всего людей в чёрном, с гарнитурой на ухе, сидит мэр и его сын. Ольшанский-гад.

Найти их оказалось несложно.

Мэру выделили отдельную зону в первом ряду. Он выглядел сурово, но, когда наши глаза встретились, слегка кивнул, здороваясь. Мажор развалился в соседнем кресле, на бесстыжих глазах солнечные очки, на лице ухмылка. Гад потягивал колу через трубочку и махал флажком.

Хотелось перелезть через ограждение и отлупить его как следует. Несносный мальчишка. Но спасибо, что они оба пришли…

Мои родители в другом городе, они работают и не могли приехать. Да, я получила поддержку по телефону, но всё же… когда на трибуне видишь знакомые лица, всегда чувствуешь себя увереннее. А уверенность мне необходима как никогда…

Игра проходила не скажу, что жёстко, но было пару напряжённых моментов. Это только первая отборочная игра, наша команда сильнее, но всё же я заработала жёлтую карточку, а один раз мне сделали такой подкат, что я пропахала поле подбородком и кажется, стёрла кожу. Вот ведь…

В субботу пойду на вечер красивая. Гости скажут, что невестка у мэра бандитка.

От подобной мысли стало искренне смешно. Хорошо, что конец первого тайма, во время матча лучше вообще ни о чём не думать.

С меня тёк пот, в принципе, как и со всех. Оля вытиралась полотенцем, Аня жадно пила воду, а нашему замечательному вратарю обрабатывали колено, которое она разбила в попытке поймать мяч. Поймала…

— Без травм вообще не можешь? — передо мной чудесным образом возник Ольшанский. Оля пихнула меня локтем так, что я едва не свалилась со скамьи.

— Ты как тут?.. — прошипела недоумённо, озираясь. Мэр говорил с тренером. Капец…

Меня тронули за подбородок, вынуждая смотреть в наглые карие глаза.

— Синяк будет. И ссадина, — резюмировал мажор. Достал из кармана платок, открыл спортивную бутылку и вылил на него воду. — Сиди смирно. Поняла?

Дёрнула головой, но меня удержали и промокнули ранку.

— Грязь попала, — произнёс Ольшанский строго. — Хочешь, чтобы инфекция развилась?

— Когда ты успел стать врачом? — поинтересовалась настороженно, тщательно скрывая волнение. Кожа от его прикосновений покрывалась мурашками…

— Как с тобой связался, — отозвался гад и при всех поцеловал меня в лоб.

Чуть не ударила нахала, но вовремя заметила, что мэр смотрит на нас.

— Сегодня я прощаю тебя, — процедила еле различимо, не забывая обворожительно улыбаться.

— Жду не дождусь мести, — оскалился Ольшанский в ответ и удалился.

— Повезло тебе, — с завистью вздохнула Оля.

— Ты не знаешь о чём говоришь, — буркнула в ответ и кивнула Ане, мол, не пора ли нам на поле?..

Во втором тайме игра была более ожесточённой, но всё же команде политеха не хватало техники и выносливости.

Мы хорошо разыгрывали подачи, а я и ещё одна нападающая лупили по воротам от всей души. «Девятка» вышла особенно эффектной…

— Я горжусь вами, — собрав нас в раздевалке, похвалила тренер. — Но расслабляться рано. Следующий матч через две недели, противники уже будут более сильными. Выиграть «в сухую» вряд ли получится, но главное — победить хотя бы с отрывом в один мяч.

— Да, Светлана Юрьевна, — в разнобой отозвались девчонки.

— Не болеем и не пьём, — многозначительно добавила тренер и оставила нас переодеваться…

После игры мне хотелось только одного — доползти до ванной, а потом упасть в кровать. Это логично. Нормальное желание уставшего человека. Но Ольшанский думал иначе. Точнее, не только он.

Они поймали меня на парковке комплекса. Они — это мэр, его избалованный сын и охрана.

— Маргарита Юрьевна, — телохранитель мэра любезно распахнул для меня заднюю дверь седана. Делать нечего.

Забралась в салон и едва не выругалась, увидев мажора.

— Я заметил, что ты хромала, когда покидала поле, — флегматично произнёс он, балуясь с кнопкой стеклоподъёмника.

— Мы решили показать тебя врачу, — отозвался мэр с переднего сиденья. — Футболистам нельзя допускать травмы. А ты хороший футболист.

— Футболистка, — деликатно поправил мажор. — К тому же, твоя простуда, дорогая моя, может обостриться. Так что не спорь, а расслабься и получай удовольствие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Что-то в нём изменилось. Ольшанский стал более задумчивым, более холоден и отчуждён. Раньше присутствовало столько озорства в голосе… Чувствовалась беспечность и безалаберность, а сейчас, будто его что-то беспокоило.

Но лезть с расспросами не стала. Мы не в тех доверительных отношениях, чтобы делиться личным. В лучшем случае, Ольшанский меня просто пошлёт. Знаю я его…

Осмотр врача показал, что у меня небольшой ушиб колена и остаточная простуда. Ссадину на подбородке мне обработали.