Морин Чайлд - Замужем за неизвестным

  — Резонно. Но тут у тебя такой бардак.

  Стряхнув кучу хлама со стула, она села, закинула ногу на ногу и посмотрела на него.

  — А теперь объясни мне, почему Берни жалуется на то, что ты напрягаешь сотрудников?

  Люк откинулся на спинку стула и потер лицо руками. Он заставлял Берни снова и снова обследовать тот злополучный бокал и его содержимое. А вдруг они что-то упустили? Кто же знал, что этот ботаник окажется таким вредным!

  Хотя Люк не мог обвинять его. Берни был лучшим технарем в агентстве. Если бы на бокале было хоть что-то еще, Берни давно нашел бы это. Но отчаяние и страх за жену заставляли Люка требовать невозможного.

  Пока ничего нового не обнаружилось. Но Люк не желал отступать. И он использует все свои служебные возможности, чтобы раскрыть тайну смерти свекрови.

  — Мне нужны хоть какие-то сведения, и никто, кроме Берни, не сможет мне помочь.

  — Не обязательно, — сказала Кэтрин и бросила на стол тонкую папку, которую держала в руках.

  — Что это?

  — А ты посмотри.— Она откинулась на спинку стула и хитро улыбнулась. — Помнится, ты хотел, чтобы я занялась Делией Форрестер? Узнала, что за проблемы были у ее мужа с дигиталисом.

  — Да. — Люк открыл папку и быстро просмотрел ее содержимое. Пока он читал под пристальным взглядом коллеги, кровь прилила к его лицу, а сердце заколотилось так быстро и громко, что даже Кэтрин услышала это.

  — Похоже, наша дорогая Делия порядком наследила до замужества. Я подумала, что тебе это может пригодиться.

  Люк внимательно прочитал первую страницу, затем вторую. Когда он дошел до конца, его глаза горели мрачным огнем.

  — Ты хорошо поработала, Кэт.

  — Я так и знала, что тебе понравится.

  — Но, тем не менее, нет никаких доказательств, верно?

  — Пока нет, — ответила Кэтрин. — Но там есть над чем подумать.

  — Ты права, — согласился Люк и постучал пальцем по папке. — Я думаю, мы найдем способ получить необходимые доказательства.

  — И я так думаю. Просто скажи мне, что от меня требуется.

  Люк усмехнулся.

  — Я был уверен, что ты это скажешь.

  — У нас есть кое-что.

  Эбби подняла голову от цветника, которым она занималась, и смотрела, как Люк идет к ней через вымощенный кирпичом дворик. После того, как она ушла с работы и узнала правду про своего мужа, Эбби никак не могла подавить в себе постоянное чувство тревоги и поэтому не могла долго усидеть на одном месте. Она с новой страстью занялась своими цветами. Ей нравилось видеть, как клумбы преображаются под ее руками. И хотя неизвестно, что думал садовник о ее вмешательстве, она, копаясь в земле, имела время поразмыслить о многом.

  Видит Бог, ей было о чем поразмыслить.

  Эбби смотрела, как Люк идет к ней через двор, и от одного этого ее сердце начинало колотиться. Она всегда чувствовала всплеск желания, когда видела своего мужа. Но теперь все, что касалось Люка, казалось ей немного иным.

  С одной стороны, это был все тот же человек, которого она всегда любила. Но когда он открыл ей всю правду о себе, ей показалось, будто бы Люк позволил себе полностью раскрыться перед ней. Разрешил ей видеть себя таким, какой он есть на самом деле. Каждое его движение излучало энергию и мощь, и Эбби задавалась вопросом, как она вообще могла поверить, что этот человек проводит свои дни за столом, копаясь в бумажках.

  — Эбби? — Он провел рукой у нее перед лицом.

  — Да? — она очнулась от своих мыслей и нежно улыбнулась ему. — Прости. Задумалась.

  Он присел на корточки возле нее и, наклонившись, скользнул губами по ее губам. Эбби облизнулась, будто пыталась удержать вкус его поцелуя. Потом глубоко и горестно вздохнула. Скоро, очень скоро они разведутся. Она останется одна и будет целыми днями думать, где он. Что он делает? Не случилось ли с ним чего-нибудь страшного?

  Скучает ли он по ней?

  — Ты опять? — спросил Люк спокойно и отвел мягкую прядь с ее лба.

  Осень дарила их последними ясными днями. Бледное солнце старалось дать еще немного тепла перед скорыми холодами. Легкий ветер гонял по дорожкам золотые и алые листья.

  Эбби присела на землю, сняла садовые перчатки, сложила руки на коленях, как послушная ученица, и улыбнулась мужу.

  — Все в порядке. Я тебя слушаю. Так что у вас там?

  Он протянул ей папку, но прежде, чем она открыла ее, сказал:

  — Ты уже знаешь, что я бросил всех своих коллег на раскрытие смерти твоей матери и покушения на твою жизнь.

  — Да...

  — Мы изучили всю подноготную каждого жителя Иствика. Перевернули кучу документов.

  — Я уверена, что вы сделали все возможное, — сказала она, держа папку самыми кончиками пальцев.

  — Они были рады помочь мне в этом, Эбби. Когда одному из нас или кому-то из наших родных что-то угрожает, каждый считает своим долгом встать на защиту.

  — Так что же вы нашли? — прошептала она, все еще не решаясь открыть папку.

  — Ну, обычная проверка дала не так уж много. Но мы копнули чуть глубже и нашли кое-что интересное. — Он опустился на траву рядом с ней, обхватил колени руками, усмехнулся и добавил: — На самом деле, много чего интересного.

  Эбби подавила в себе искру любопытства.

  — Я не уверена, что хочу знать чужие тайны, — сказала она. — Это была мамина страсть. Она обожала сплетни, смаковала мельчайшие детали чужих секретов. — Она сделала паузу и вздохнула. — За что ее, наверное, и убили. Как я недавно поняла, у людей бывают веские причины хранить свои тайны.

  Он дотронулся до ее руки и легонько сжал ее.

  — И некоторые тайны намного легче хранить, если поделиться ими.

  Переплетясь с ним пальцами, она кивнула.

  — Ты прав. Продолжай. Что вы нашли?

  — Почти у каждого здесь в прошлом есть что-то, что он скрывает или хотя бы не афиширует. Но один человек в особенности нас поразил.

  — О господи, — едва выдохнула Эбби. Она боялась того, что скажет Люк. Она боялась услышать о ком-то из тех, кого любила. О ком-то из своих подруг. — Кто?

  — Делия Форрестер.

  Ответ удивил Эбби. О, она никогда не любила эту женщину, но Делия всегда казалась именно тем, кем была: еще молодой женой богатого старого мужа. Делия и Фрэнк были женаты не больше года, и Делия не особенно старалась влиться в жизнь Иствика. Она не занималась благотворительностью, избегала женских собраний и, казалось, интересовалась только собственной персоной.

  Конечно, она не скупилась на шпильки и колкие замечания, которые иногда могли очень больно уязвить. Но что же такое, спрашивается, могло быть у нее в прошлом, что могло удивить даже Люка?