Сьюзен Кросби - Мисс Фортуна

«Доброе утро, — прочла Николь. — Я почти каждое утро бегал мимо этой маленькой закусочной, ни разу не зайдя внутрь. А сегодня почему-то зашел. Я подумал, что у тебя дома, наверное, нечего есть. Девлин»

Николь удивленно глядела в записку. Никакого давления. Никаких требований.

Что это с ним произошло?

Она с аппетитом съела завтрак, затем вместо плана сражения написала список покупок и отправилась в магазин. Сегодня все-таки ее выходной, и есть время снова привести свой дом в порядок. Везде нужно вытереть пыль. Затем можно приняться за шторы для детской. И к тому же нужно как-то вывезти из особняка одежду и личные вещи.

Но чуть позже, когда Николь перетаскивала пакеты с продуктами из машины в дом, на ее подъездной дорожке остановились две машины: одна — Девлина, другая — блестящий черный «кадиллак», на бампере которого красовалась эмблема бюро проката. Николь не могла скрыться в доме и запереть дверь, потому что у нее в багажнике оставалось еще два пакета скоропортящихся продуктов, включая мороженое, поэтому она сделала вид, будто никого не замечает.

— Тебе помочь? — спросил Девлин, подойдя к ней.

— Спасибо. Я справлюсь. — Она краем глаза заметила, как элегантный, стройный мужчина вышел из «кадиллака» и направился к ним с черным кожаным портфелем в руках. Со стороны водительского-кресла вышел другой мужчина, дородный черноволосый, и направился вслед за напарником.

По облику первого мужчины можно было подумать, что он юрист. Специалист по заключению брачного договора, решила Николь. Но она не понимала, зачем для доставки одного документа требуются двое мужчин, разве что более крупный нужен для того, чтобы силой заставить ее подписать бумагу.

Николь попыталась подхватить одновременно два оставшихся в машине пакета, но не справилась.

Девлин молча взял у нее другой пакет и, захлопнув багажник, пошел вслед за ней. Николь отнесла пакет в дом, поставила его на пол в прихожей, затем вернулась за другим. Отобрав пакет у Девлина, она захлопнула дверь прямо перед его носом.

— Спасибо, — поблагодарила она изнутри.

— Николь… — Его голос звучал терпеливо, даже умоляюще.

Если бы он попросил прощения, сказал бы, что любит ее…

Николь с трудом дышала, чувствуя себя так, как будто ее грудь была наковальней.

— Я просто хочу тебе кое-что показать.

— Что?

— Открой на минутку. Ну, пожалуйста.

— Я не собираюсь ничего подписывать.

— И не надо. Просто хочу тебе кое-что показать.

Она не спеша вымыла руки, затем подошла к окну в гостиной и выглянула наружу. Поняв, что Девлин ее не видит, она постучала пальцем по стеклу.

— Ты что, думаешь, будто я собираюсь тебя похитить? — спросил Девлин, и Николь показалось, что его прежнее терпение начинает ему изменять.

— Ты хотел мне что-то показать.

Девлин дал знак двум прибывшим, которые стояли у подножия лестницы, и те подошли к нему. Придерживая портфель, адвокат расстегнул замок.

— Это мистер Соколов, с его стороны было очень любезно прилететь сюда из Филадельфии, чтобы ты смогла выбрать из того, что он предложит.

В кейсе находилось примерно пятьдесят обручальных колец, большей частью с бриллиантами, хотя среди них было несколько и с сапфирами, и с другими камнями, названий которых она не знала. Значит, здоровый парень был охраной? Николь боялась даже представить общую стоимость всех колец.

— Какое хочешь? — спросил Девлин.

К горлу Николь подступил горячий ком. Я хочу, чтобы мне сделали предложение. Хочу услышать твое обещание всегда быть рядом со мной!

Кольцо ее не волновало, хотя она и не могла отвести глаз от квадратного бриллианта в окружении сапфировых лепестков.

— Это неважно.

Мистер Соколов даже глазом не моргнул, словно ему каждый день приходилось иметь дело с такими упрямыми покупателями.

— Как это неважно? — переспросил Девлин. — Значит, мне выбирать? — Она не ответила, и Девлин некоторое время размышлял над кейсом, почесывая себе подбородок. Девлин так и не побрился, и в последний раз, когда Николь коснулась его лица, она почувствовала, что его борода из колючей стала мягкой.

— Лично мне нравится вот это, — заявил Девлин, вынимая кольцо с огромным бриллиантом в диковинной оправе.

— Прекрасный выбор, сэр, — отозвался мистер Соколов. — Пять карат. Платина. Отличное качество.

— Пять карат? Ты что, с ума сошел? — ужаснулась Николь. — Не хочу пять карат. Это… слишком шикарно. Это не мое.

Она видела улыбку Девлина в ответ на ее слова, легкую довольную улыбку. Он смутил Николь, чего, судя по всему, и добивался.

— Николь, скажи мне все-таки, какое из них тебе нравится.

— Если бы ты хоть сколько-нибудь знал меня, не стал бы спрашивать. — Она резким движением задернула занавески.

Николь понимала, что ведет себя как избалованная девчонка, но раз Девлин — консерватор со старомодными взглядами, привыкший вести себя таким же образом, то почему же он не понимает, что розы, свечи… и нежные слова нужны ей не меньше, чем любой другой женщине, а может быть, даже и больше. Ведь Николь ждет от него ребенка, да и отношения им пришлось строить не в привычной последовательности. Ей не хотелось самой выбирать себе кольцо, по крайней мере не раньше, чем он сделает ей предложение, а она даст свое согласие.

Через некоторое время она выглянула в щель между занавесками и увидела, что мужчины спустились с крыльца и направляются к «кадиллаку». В тот момент, когда Девлин поглядел в сторону дома, она, сделав шаг назад, скрылась из виду. Затем она услышала, как заводили машину: ювелир уехал. А Девлин тем временем поднялся по ступенькам крыльца и уселся на качели. Несколько раз Николь выглядывала в окно: он по-прежнему сидел на качелях, то потихоньку раскачиваясь, то склонив голову и закрыв глаза, как будто спал. Его разбудил с топотом взбежавший на крыльцо Аламо, золотистый ретривер соседки, и они несколько минут играли. Ну конечно, Аламо — компанейский пес, всех любит…

Около пяти часов приехал разносчик пиццы, одну он передал Николь, другую взял себе Девлин.

Примерно через час Девлин постучал в дверь.

— Можно воспользоваться твоей ванной? — спросил он.

Николь открыла дверь и впустила его. Девлин кивнул, направился прямиком в ванную, вышел оттуда через несколько минут, еще раз кивнул, решительным шагом приблизился к выходу и, хлопнув дверью, вышел из дому.

Николь потрясло внезапно нахлынувшее чувство вины.

Весь день она только и делала, что высматривала Девлина в окно и постоянно удерживала себя от того, чтобы, выйдя из дому, усесться к нему на колени.