Кэрол Маринелли - Скандальные последствия

Нико направился к двери.

— Куда это ты? — Конни думала, он захочет узнать больше подробностей. Тут ее словно громом поразило, когда она поняла, в чем дело. — Куда ты?

Она схватила его за руку, но он легко оттолкнул ее. Конни видела, как он выбежал из дома, услышала визг колес машины. Нико умчался прочь.

Конни хотела позвонить отцу, предупредить его. Не ради ее отца, но ради Нико.

Нико был готов убивать. Его машина неслась по дороге, словно подгоняемая яростью. Он резко затормозил у шлагбаума, который перекрывал выезд из района. Нико с силой просигналил, он готов был уже сам кинуться поднимать заграждение. Никаких эмоций, кроме ярости, не осталось, он и думать забыл о каких-то последствиях.

Зато Конни только о них и думала. Она позвонила родителям, но в отчаянии узнала, что те как раз ушли на утреннюю прогулку. Конни могла себе представить, какую сцену они застанут по возвращении.

— С ним все хорошо! — воскликнула Деспина, когда Конни, наспех одевшись, бросилась к ее дверям. Женщина подумала, что она беспокоилась о Лео.

Конни прижала сына к груди, вдохнула знакомый запах маленького ребенка. Она боялась за своего отца и боялась за отца Лео.

— Вы можете отвезти меня к родителям?

Паоло вышел навстречу, расслышав пронзительную боль в ее голосе.

— Пожалуйста. Нико едет туда, — всхлипнула Конни.

Машина Паоло не выдерживала никакого сравнения с машиной Ника. Она была старой, маленькой, да и сам водитель был не расположен к погоням. Конни умоляла его прибавить скорости, но тогда Паоло заметил, что у них в машине ребенок, а сиденья для него нет. Конни в отчаянии взглянула на Лео. Деспина постаралась утешить ее.

— Нико — хороший человек.

Да, он был хорошим, справедливым человеком, который пострадал от ужасной несправедливости. Когда Паоло спросил на посту охраны, видели ли они мужчину на серебристом спортивном автомобиле, те подтвердили, что он был в бешенстве: яростно сигналил, а затем умчался, словно сам дьявол гнался за ним. Сердце Конни ухнуло в пятки.

Паоло хорошо знал весь остров, и ему не нужны были указатели. Когда они завернули у рыночной площади на ее улицу, Конни с ужасом ждала самого худшего. Она была готова увидеть полицию, соседей, высыпавших на улицу поглазеть, машину Нико. Но ничего подобного. Никаких следов Нико. Конни попросила Деспину присмотреть за Лео, а сама кинулась к дверям родного дома. Она постучала, сгорая от нетерпения, пока ее отец открывал дверь.

Он медленно оглядел ее, нахмурился, завидев блудную дочь, а за ее спиной — Деспину с ребенком на руках.

— Я не подаю милостыню. — Он попытался закрыть дверь перед ее носом.

Конни вдруг ясно поняла, что сама готова убить своего отца. А Нико пусть занимает очередь.

— Это твой внук! — ярость придала ей сил. Она сказала это с гордостью. — Его отец — Нико Элиадес.

Отец схватился за грудь, но Конни непреклонно покачала головой. Она не позволит ему манипулировать собой и опять спрятаться за дверями спальни.

— Он все знает. Знает, что ты сделал, и он скоро будет здесь.

Конни приказала ему подняться с колен, когда отец начал лепетать оправдания. Она потребовала ключи от кабинета. Конни сама встретит Нико лицом к лицу и даст ему то, за чем он приехал.

Нико резко затормозил перед самым шлагбаумом. Вынужденное ожидание не уменьшало ярости, что бушевала в нем. Ненависть, злоба и жажда отмщения сплелись в клубок ядовитых змей. Машина Нико ворвалась в город, и он понимал, что пути назад нет. Теперь все изменится навсегда.

Никто из прохожих не хотел назвать адреса родителей Констанс. Люди просто пожимали плечами и уходили.

Да и кто бы ответил безумцу с горящими глазами? Нико заставил себя затормозить и глубоко вдохнуть.

Она жила неподалеку от таверны, но он не мог стучаться в каждую дверь. Кто-то обязательно предупредит подлеца или позвонит в полицию. Вместо этого Нико решил отправиться в таверну и расспросить посетителей. Нико не хотел впутывать во все это Шарлотту.

Он напустил на себя вид обычного посетителя, но на этот раз не стал заказывать кофе навынос, а выпил его внутри, переговариваясь с владельцем. Нико пролистал меню и пожалел, что не успел поужинать здесь с Конни. Они могли бы заказать еду тут, а потом унести ее на пляж и, словно юные влюбленные, сидеть на берегу. Теперь же все обернулось не сладкими мечтами, а кошмаром.

Нико заметил свое отражение в зеркале. У его близнеца такие же глаза, как у Лео. Теперь-то он понял, что Констанс была права. Не было нужды говорить нарочно. То, что Лео — его сын, видно невооруженным взглядом.

А значит, он — отец. Хотя мысли его вертелись вокруг жажды мести, какая-то часть его разума, что оказалась сильней инстинктов, заставила его медлить. Нико допил кофе и пропустил стаканчик спиртного. Во рту стоял привкус аниса. Нико задумался о своем потерянном брате.

Сейчас он вдруг осознал, что всегда на задворках сознания витало нечто смутное. Когда он смотрел в зеркало, это чувство крепло. Да и когда он впервые увидел Лео, Нико вздрогнул от смутного узнавания, что не было обычной отцовской реакцией.

Ему позарез нужны были подробности.

Одно слово хозяина таверны, и у него в кармане был адрес. Нико расплатился и вышел за дверь. Он прошел мимо того самого пляжа, где бы гулял с Конни, если бы у него не отняли его жизнь. Мимо кустов, за которыми он бы поцеловал ее. Нико взглянул на вершину холма, где стоял ее дом. Туда он отвез бы ее в первую брачную ночь. Ярость разгорелась с новой силой. Там и притаился человек, который так много украл у него.

Нико заколотил в дверь кулаком, но открыла ему Конни. Она была одета в то же платье, что было на ней прошлой ночью. Только теперь Конни была явно растрепана, глаза покраснели от слез. За спиной раздавались крики: «Закрой дверь! Не впускай его на порог!» Но Конни молча стояла перед ним. Нико взглянул в ее взволнованное, но бесстрашное лицо и понял, что способен полюбить ее.

— Вот. — Она протянула ему документы.

Нико посмотрел на имя «Александрос Каргас», который родился в тот же день, что и сам Нико. Там же он прочел имена своих родителей. Кусочек мозаики встал на место.

— Я купил дом своего дедушки. — Нико прочел девичью фамилию своей матери. — Можно войти?

Конни ожидала требований, криков, хаоса, того, что он просто силой ворвется в дом, не спрашивая разрешения. Нико был зловеще спокоен. Ее отец первым перешел в наступление. Он вскочил со стула, готовый защищаться.

— Ты должен быть мне благодарен! — зачастил он, хотя Нико не произнес ни слова. — Твоя мать была шлюхой, алкоголичкой! Ты бы погиб рядом с ней!