Бьюла Астор - Королева моего сердца

— Прекрати, Фейс! — рявкнул Арни, а когда она уже по-настоящему пустила слезу, выругавшись, забрался в машину. Всем своим видом показывая, что ему ненавистны и вивисекции, и дамские слезы.

Значит, собака останется с ней! Фейс одарила его искренней благодарной улыбкой:

— Спасибо! Я знала, что ты не позволишь издеваться над бедным животным!

Арни натянул перчатки, вцепился в руль и глянул на Фейс таким взглядом, что она отодвинулась как можно дальше.

— Послушай, — сказал он, — я не такой дурак, как ты думаешь, и знаю тебя слишком давно, чтобы купиться на притворные слезы и невинные голубые глазки. Да поможет тебе бог, если ты еще что-нибудь выкинешь…

— Не выкину, — затараторила Фейс, — мне жаль, что так вышло с Лауди. Правда жаль, но я…

— Но ты снова и снова станешь поступать так же, — докончил Арни, включая зажигание. — Если будешь считать, что эти трюки помогут тебе добиться своего.

— Да ведь это ты всегда добиваешься своего! — с горячностью возразила Фейс.

— Вот как? Наверное, поэтому от обивки несет псиной? В машине, которая мне не принадлежит, теперь пахнет, как в передвижном зоопарке. Ох, милая моя девочка, ты за все заплатишь рано или поздно!

— Пустые угрозы, — огрызнулась Фейс, но тут же задумалась.

Конечно, этот тип не бросает слов на ветер. В этом-то она не сомневалась, но его упреки были обидны. Почему любовь к собакам и неприятие людского равнодушия превращали ее в глазах Арни в бездумного подростка? Надо бы уже повзрослеть? Да, пора бы. Надо вырабатывать в себе присущую этому человеку жесткость и нетерпимость к человеческим слабостям и проявлениям искренних чувств? Хм, хм, хм…

Из задумчивости ее вывел Лауди. Он проснулся после короткого сна в тот момент, когда Арни повернул на Мемориал-авеню. Семенивший с хозяином по тротуару пекинес, видно, напомнил выспавшемуся псу, что самая пора оповестить жителей Снэг-Пойнта о своем возвращении, и он разразился громким лаем.

— А, вот откуда твоя кличка Лауди, — усмехнулась Фейс, — ты действительно громкоголосый.

— Заткнись, Лауди, — рыкнул Арни, и пес разом смолк.

Черт его возьми, думала Фейс, даже собаки подчиняются ему беспрекословно, не только она. Но, с другой стороны, Арни всегда вытаскивал ее из любой неприятности, причем с существенными потерями для себя. Следовало бы проявлять к нему большую чуткость.

— Арни… — Повинуясь порыву, Фейс протянула к нему руку. Ей хотелось прикоснуться к мужчине, дать ему понять: она вполне сознает, сколь многим ему обязана. Фейс нежно погладила его бедро.

«Линкольн» резко вильнул, чуть не задев стоящую у обочины машину. Будь на месте Арни менее опытный водитель, неприятности бы не избежать. Слава богу, все обошлось, лишь Лауди, сдвинутый с места силой инерции, недовольно гавкнул.

Арни, побледнев, остановил машину, прижавшись к бортику тротуара.

— Фейс, — почти прорычал он, протянув руку к ее подбородку и повернув к себе лицо, — разве ты не знаешь, что мешать водителю на дороге опасно? Иногда — смертельно опасно!

Фейс виновато сжалась.

— Извини, я всего лишь положила руку на…

— Знаю, на что ты положила руку, — резко ответил Арни. — Если это повторится, моя рука тоже коснется какой-то части твоего тела, и, поверь мне, тебе это вряд ли понравится!

— С возрастом ты становишься ужасно раздражительным! — с обидой проговорила Фейс. — Раньше ты не обратил бы внимания на подобную мелочь.

— А теперь обращаю. Запомни это. Хотя бы на то время, пока сидишь у меня в машине. — И он рывком тронулся с места.

— Нет проблем, — огрызнулась она. — Надеюсь, я смогу пережить такое лишение!

Господи, да что с ним происходит? Почему он стал вести себя так, словно его восхитительное тело превратилось в священный сосуд, которого не должны касаться простые смертные? Какой высокомерный тип! Неужели он и вправду верит, что каждая встречная женщина ждет не дождется счастливого мига, когда ей будет дозволено дотронуться до него? А ведь, наверное, большей части прекрасного пола действительно хочется этого…

Она слишком рассердилась и больше не желала разговаривать. Молчание повисло в салоне черной тучей. Фейс вспомнила прошлое. Ей еще не доводилось так интимно касаться Арни, даже тогда, когда он попросил — нет, заставил! — выйти за него замуж. В тот памятный день она робко стояла рядом, а он лишь чмокнул ее в щеку, рассеянно погладил по голове и сказал, что теперь ей придется вести себя хорошо.

Она покосилась на его лицо. Оно было суровым и непроницаемым — как всегда. Ничего не изменилось. Почему же он вел себя так, будто подозревал ее в попытке заигрывать с ним прямо в едущей машине — на опасно скользком от изморози асфальте?

Наверное, по привычке, решила она. Время превратило Арни в таинственного, невероятно сексуального мужчину. Но он по-прежнему оставался властным тираном, а его привычка диктовать, что она должна делать, к сожалению, не исчезла. Ну, недолго ей мучиться…

За окошком машины промелькнул дорожный щит с надписью: «Добро пожаловать в Долину счастья!» Увидев его, Фейс тут же вернулась мыслями в настоящее. Неужели она была так погружена в свои мечты, что не заметила, как они выехали из Снэг-Пойнта?

— Арни? Куда мы едем? — удивленно спросила она. — Эта дорога совсем не на автовокзал. Я собиралась провести ночь в Снэг-Пойнте.

— Ни к чему. Мой друг Мортон живет здесь недалеко, помнишь его?

— Да, конечно. Он был… твоим шафером, но…

— Теперь он адвокат в Уинатчи, а живет в Долине счастья.

— И?..

— И уехал в Лос-Анджелес на неделю, а мне предложил воспользоваться его домом.

— Очень мило. Но я-то не собираюсь останавливаться в одном доме с тобой. Пожалуйста, останови машину. — Фейс говорила повелительным тоном, внутри у нее все дрожало. Она не могла провести еще ночь под одной крышей с Арни. Не могла!

К ее удивлению и облегчению, он тотчас затормозил возле симпатичного кафе под названием «Изумрудное». Кафе находилось в кленовой рощице, за голыми ветвями деревьев виднелось озеро.

— Ладно, — сказал Арни, — теперь куда?

— Мне жаль, но, боюсь, тебе придется отвезти меня назад, в Снэг-Пойнт. В какой-нибудь отель.

— Вот так, да? Насколько я помню, ты собиралась провести ночь в собачьем приюте. Уверен, они выдадут тебе чистой соломки.

— Ой, — Фейс прижала ладонь ко рту. — Лауди!

Пес насторожился, услышав свою кличку.

— Вот именно, — сухо ответил Арни.

— С ним не пустят ни в одну гостиницу, да?

— Ни в коем разе! Если хотят и дальше процветать.

— Пес не настолько плох, — возразила Фейс. Мужчина ничего не ответил и лишь продолжал смотреть на нее. Губы его, как обычно, искривляла мрачная усмешка, и Фейс почувствовала себя такой виноватой, что неожиданно выпалила: — Я опять приношу тебе массу хлопот, да? А избавиться от меня тебе мешает Лауди. — Повесив голову, она стала водить рукой по обивке сиденья.