Семь ночей с доминантом (СИ) - Старр Матильда

Ну, или, к примеру, Саня — хоть и совсем молодой парень, отлично справляется с мероприятиями для людей постарше: юбилеи, корпоративы. Но на свадьбах, в окружении расфуфыренных ровесников и ровесниц, уже тушуется и смотрится не так блестяще.

— Эта девица, что работает вместо тебя, — Валера выразительно закатил глаза, — полный кошмар. Я был в шоке, когда услышал, как она отвечает на звонки. Так, будто на другом конце провода кусок идиота, и ее единственное желание — это положить трубку, забыв о звонке как о страшном сне.

Да уж, нашли замену… Неужели такой катастрофический кадровый голод?

— А Владимир Сергеевич… Почему не вмешается?

— Потому что она то ли племянница одноклассницы, то ли одноклассница племянницы, что-то в таком роде.

Уважительная причина терпеть убытки, ага. Атавизм какой-то…

— А еще, — он понизил голос, словно подозревал, что эта одноклассница-племянница спряталась под столом и теперь подслушивает, — у нее есть любимчики. И те редкие клиенты, которые все-таки решают обратиться к нам, несмотря на то, что на звонки отвечает рыба (с большой степенью вероятности уже не первой свежести), уходят к любимчикам. Как-то раз я случайно услышал ее разговор. Спрашивали меня! Видно, кто-то из прежних новобрачных посоветовал. А она: «А вы уверены, что вам нужен именно Валера? Он в это время может быть занят. Зато у нас есть другие прекрасные ведущие».

Я слушала, кивая, и категорически не понимала, почему он мне всё это рассказывает.

— Послушай, Валера, я вам, конечно, сочувствую и все такое, но назад точно не вернусь. После всей этой истории не хочется. Да и не возьмет меня Владимир Сергеевич.

— А кто тебя зовет назад? — Валера удивленно уставился на меня. — Никакого назад, вперед и только вперед! Мы с ребятами открыли свое агентство. Уже готов сайт с портфолио, завтра едем смотреть офис, все документы оформлены… В общем, для полного успеха не хватает одного очень важного элемента.

Я посмотрела на него вопросительно, уже почти догадываясь, что он мне сейчас скажет.

— Нам не хватает тебя. 

Море мы действительно пропустили, и свадьбу, которая уже маячила где-то на горизонте, тоже пропустили.

А вот пропустить курсы у Маргариты Давыдовой мне не позволили… Хотя я пыталась.

Я, конечно, очень хотела на них пойти. Но еще больше я хотела находиться рядом с Русланом, каждую минуту, каждую секунду. Держать его за руку, заглядывать в синие-синие глаза и умирать от счастья просто потому, что он дышит, он жив. Слишком ярки еще были воспоминания о том диком, невыносимом страхе его потерять, о тоске, отчаянии и ужасе многих недель, когда он находился между жизнью и смертью. Такие вот встряски как-то очень быстро расставляют приоритеты, показывают, что для тебя в этой жизни действительно важно.

Я лично беседовала с доктором, и он сказал, что ближайшие месяц-полтора Руслану придется провести в больнице. Да и потом понадобится время на реабилитацию. И это время я собиралась быть рядом с ним.

Впрочем, Руслан первый не позволил мне пропустить курсы. Заявил, что отлично себя чувствует, что в полном порядке и уже идет на поправку. И что он, конечно, очень рад меня видеть, но вовсе незачем кормить его с ложечки и подавать чашки. Обидеться не получилось, и возразить тоже. Потому что все это он говорил, обнимая меня теплыми руками, перемежая свою речь поцелуями, такими нежными и упоительно приятными, что кружилась голова, а все мысли расползались, кроме одной: еще… Еще…

Неожиданно на сторону Руслана стала вся семья: бабушка и Марьяна. Они в один голос твердили, что я просто обязана следовать за мечтой, а Руслан – взрослый мальчик. И если ему нужна какая-то помощь, то в его полном распоряжении неработающая пенсионерка и студентка. Всем известно, что в промежутках между сессиями студентам буквально нечего делать, только ухаживать за больными родственниками. А уж пенсионерам и подавно. Даже если они пишут статьи для популярных журналов.

Под этим общесемейным натиском мне пришлось сдаться. И теперь я разрывалась между занятиями и просто жизненной необходимостью каждый день видеть Руслана, говорить с ним, касаться его, перебирать изрядно отросшие волосы, осторожно целоваться, да и просто быть рядом, вырывая у своей ставшей вдруг слишком насыщенной жизни драгоценное время, которое можно провести с самым близким человеком.

Частенько забегал Леха. Он так и не успел купить свою ферму. Когда я ему позвонила в тот самый первый день в больнице, Леха разом бросил все свои переговоры, отменил поездку в теплые края и с разбега впрягся в дела компании, временно заменив Руслана на руководящем посту. Так что теперь был частым гостем в этой вип-палате. Отчитывался, советовался, подкалывал друга и громко хохотал, наполняя палату шумом и запахом той бурной жизни за стенами больницы. Доктор Владимир Семенович лишь качал головой и ворчал, что больному надо больше отдыхать и меньше руководить.

В один из своих приходов Леха принес свежие новости.

Стрелка, нанятого Кариной, посадили. Надолго и прочно. Сама же Карина… Богатый папочка нанял свору таких прожженных зубастых адвокатов, что она отделалась легким испугом, получив условный срок. А чтобы любимая дочурка впредь не шалила столь искрометно и деньгозатратно, скоропостижно выдал ее замуж. Узнав фамилию счастливого молодожена, Руслан лишь присвистнул:

– Попала… 

— Дин, ну давай всё-таки в багажнике... — продолжал настаивать Валера. — Можно ведь все так симпатично обыграть. К тому же у вас это практически семейная легенда. Да вы внукам еще рассказывать будете!

Угу. И правнукам. И мемуары напишем. Если, конечно, живыми до ЗАГСа доберемся.

— Ну а что! — не унимался он. — А какие фото оригинальные будут. Это тебе не под водой и не на воздушном шаре… Изюминка!

— Черносливинка! И вообще, я в пышном платье туда не помещусь. А Алексей? Его ты куда хочешь деть? Везти в соседнем багажнике? Или на крышу скотчем прикрутишь?

— Нет, я предлагаю совершенно оригинальный ход, — умильно улыбнулся мой новый босс.

Впрочем, нет, сейчас он выступал совершенно в другой роли. Сейчас я была клиенткой, которая пытается заказать у нашего агентства свадьбу — обыкновенную классическую свадьбу без всяких там вывертов и глупостей. Но кое у кого совсем другое видение. Кажется, мой босс Валера решил, что моя свадьба — это лучший способ обкатать всю креативность, на которую только способно наше агентство, а может быть, и ту, на которую не способно, но хочется попробовать.

— Вот, смотри, — объяснял он, показывая картинки, — идеальное изобретение: багажник-кабриолет. Открываем крышку и — опа! Места хватает, чтобы вы уселись туда оба и ничего не помялось. Все довольны.

— Ага, — согласилась я. — Особенно прохожие. Можно показывать на нас пальцами. А лучше не теряться, а сразу снимать на видео, чтоб на халяву прокачать свой канал на ютубе. Титул городских сумасшедших прилипнет к нам намертво. Не отскребешь. В общем, нет, Валера. В ЗАГС мы поедем внутри машины, и это будет самая обыкновенная машина — без клоунов, без шутовских надписей, и на крыше никто не будет ехать с громкоговорителем, брызгая на прохожих креативом.

— Знаешь, твоя супружеская жизнь еще не началась, а уже изрядно тебя испортила, — огорченно сказал Валера. — Раньше ты была веселая, а теперь я уже начинаю беспокоиться за наше агентство. Так и вижу, как пройдет несколько месяцев, и ты будешь отвечать нашим клиентам: «Молодой человек, о какой гавайской вечеринке может идти речь, давайте устроим что-нибудь более классическое: например, вы сделаете генеральную уборку и собственноручно испечете для жены торт. Поверьте, ей это понравится гораздо больше, чем убирать за вашими друзьями. Хотя знаете, лучше не пеките торт, а закажите его у нас. Убирать кухню ей тоже не понравится».

Всю эту тираду он произнес «моим» голосом, передразнивая мою манеру говорить.