Мари Кордоньер - Сначала свадьба, потом любовь

12

— Нет, Бренда, сожалею, но я не могу! — Кэт, с наслаждением вгрызаясь в ярко-зеленое яблоко, подарила телефону такую ослепительную улыбку, как будто перед ней была Бренда собственной персоной. Забывшись, она кивнула, но тут же вспомнила, что Бренда не могла этого видеть. — Послушай, ты мой партнер, мы делаем одно дело, и я полностью тебе доверяю.

Из кухни пришел Ник, и вместе с ним в комнату ворвался поток свежего морского воздуха. Он бережно положил правую руку, ледяную от холода, на затылок Кэт, выбирая местечко получше для поцелуя. На Кэт была надета поверх джинсов только свободная мужская рубашка, по телу сразу побежали мурашки, и она поежилась.

— Что я делаю? — повторила она вопрос Бренды. — Дорогая, у меня свадебное путешествие! Жаль, что всего лишь две недели, но зато на полную катушку! Срок не слишком большой, и ты запросто справишься без меня; ты справишься, я в этом абсолютно уверена.

Ник заулыбался, слыша, как кричит трубка взволнованным голосом Бренды. Но Кэт была неумолима.

— Вот именно, раз ты, так сказать, явилась первопричиной этого брака и виновна в том, что я в него вляпалась, придется тебе испытать на себе его последствия. Не унывай, я подменю тебя на время твоего отпуска, когда ты полетишь с Джеком на Багамы, хорошо?

Довольная результатом разговора, Кэт положила трубку и обернулась к мужу. Ник заглянул в распахнутый ворот ее рубашки, обеими руками ухватился за аппетитную попку и притянул Кэт к себе поближе.

— Надеюсь, ты не требуешь, чтобы я ненадолго завернул с тобой на Багамы? — поинтересовался он, касаясь губами ее рта и поглаживая ладонями симпатичные округлости. Кэт, прильнув к нему, шепнула:

— Тебе не кажется, что четырнадцать ноябрьских дней в Приморском парке — это немного скучновато? Ничего, кроме шторма, ливня, ветра и моросящего дождя? Это все, что ты можешь мне предложить? Только запущенную рыбацкую лачугу моего отца?

Его руки уже пробрались сзади под рубашку и скользнули по голой спине в направлении груди, но вспугнутые печальной ноткой замерли.

— Ну что ж, если для тебя здесь слишком холодно и сыро, мы, конечно… гм-м… не знаю… вообще-то я ведь думал… — Ник расстроенно замолчал. И только тут заметил озорной огонек, от которого золотисто заискрились глаза Кэт.

— Кэти Стэйн, я запрещаю тебе дурачить своего несчастного супруга! — с наигранной угрозой проревел он и положил ладони на ее упругие груди. Кэт, притворно застонав, быстренько высвободилась, отбежала за угол старинного письменного стола, за которым и укрылась, а уж оттуда погрозила Нику кулаком.

— Так не пойдет, мистер Стэйн! Я требую большего уважения к честной замужней женщине! У кого ты научился этим играм — у мисс Чудовищный Бюст? С ней даже слепой бы не промахнулся!

Ник хитро прищурился.

— Мне просто смешно. Заметила, ты без конца меня попрекаешь этой Чери Чиллэм. Она — хороший парень, отличный товарищ по работе, но не больше. Неужели ты меня элементарно ревнуешь?

Этот его вопрос Кэт проигнорировала. Она тряхнула волосами и уперла руки в бока.

— Я — единственный ребенок в семье, Ник! Мне никогда не приходилось ничем делиться, и я вовсе не желаю учиться этому на тебе…

Тем временем Ник, одолев преграду в виде письменного стола, обнял все еще сопротивляющуюся жену.

— Неужели ты думаешь, что у меня есть хоть малейшее намерение снова вызвать извержение старательно спрятанного ирландского вулкана? Такое количество посуды даже я не могу себе позволить покупать слишком часто! Может быть, конечно, в следующий раз ты смиришь свою гордыню, требующую непременно лиможского фарфора ручной росписи, и согласишься крушить скромную керамику из обычного универмага…

Кэт закрыла глаза и откинула голову, открывая губам Ника, скользнувшим с ее рта к шее и дальше, вниз, на самые чувствительные места. И опять огонь желания опалил ее кожу, она забыла хитроумный ответ, который успела придумать, забыла про острый край стола, впивающийся ей в спину, и обхватила руками его шею.

Ник легко расстегнул милые сердцу мужчины простые кнопки ее рубашки, и она спустилась с ее плеч, а потом одним коротким рывком приподнял Кэт так, что она оказалась сидящей на столе. Спрятав небритое лицо между ее грудей, Ник бережно стал поглаживать пальцами шелковистую кожу. Подушечками больших пальцев он вычерчивал магические круги вокруг нежных сосков, и Кэт не смогла сдержать протяжный стон возбуждения.

— Для меня ты — самая прекрасная, Кэти! Единственная, которая сводит меня с ума, единственная, от которой я хочу иметь детей, с которой я хочу вместе стариться, с которой хочу жить, которую хочу любить до тех пор, пока из нас обоих не посыпется песок. Но и тогда у нас кое-что останется — воспоминания. Чудные, незабываемые воспоминания. Такие, как вот эти, во время свадебного путешествия, на письменном столе…

— Тсс! Прекрати, ты невозможен! Нет… О-о-о! Я люблю тебя, Ник, ты это знаешь?

— Еще бы! Но мне никогда не надоест это слышать, Кэти!

Маниту — в мифологии североамериканских индейцев-алгонкинов великий дух. — Прим. перев.

Кули — низкооплачиваемые, неквалифицированные рабочие в Китае, Индии и ряде других стран. — Прим. ред.