Метси Хингл - Чужая невеста

— Вот это умница! — Он поцеловал ее. — Ты начнешь здесь, от входа в пещеру, а я поищу другой выход.

Лорелей колебалась.

— Ты действительно веришь, что шахта здесь?

— Я чувствую ее даже костями.

Четыре часа спустя Лорелей выпрямилась и отерла пот подолом рубашки. Если шахта здесь, то хорошо спрятана. Она отряхнула руки и вошла в пещеру за флягой.

Напившись, завинтила крышку и наклонилась над рюкзаком отыскать повязку для волос. В дальнем конце пещеры что-то блеснуло.

Со вчерашнего дня у нее еще не было возможности осмотреть пещеру изнутри.

Маленькая, размером с комнату. В ней уже бывали люди: в углу виден след старого костра и высохшие палки. Лорелей старалась не глядеть на нечто вроде скелета в самом темном углу.

Она сделала шаг, и снова что-то блеснуло. Она затрепетала. Прошла дальше, и ей на глаза попался череп. Вспомнились истории о пропавших искателях шахты. Может, это блеснул золотой зуб умершего здесь золотоискателя?

От этой мысли Лорелей передернуло, но она подошла поближе. На ум некстати пришли сказки о духах, стерегущих сокровища. Местные старики говорят, что дух самого Голландца охраняет шахту от прытких охотников за золотом.

— Не будь смешной, — буркнула она себе и пнула череп ногой. Под камнем что-то сверкнуло, и сердце у нее подпрыгнуло до самого горла.

Она отцепила от ремня фонарик и посветила. Потрогала стену. Мокрая. Двигая лучом, поискала точку, где впервые увидела блеск. Здесь, слева от другой кучки камней, что-то снова блеснуло. Лорелей нагнулась и подняла кусочек золота размером с грецкий орех.

— О Господи, — прошептала она. Зажав самородок в кулаке, она ринулась из пещеры, зовя Джека.

Джек перехватил ее у входа в пещеру и со страхом сгреб в охапку.

— Что такое? Что случилось? Ты ушиблась?

Лорелей разразилась смехом. Она была счастлива, возбуждена и испугана до смерти.

— Боже правый, Лорелей, скажи, что случилось!

— Вот. — Она не могла говорить. Молча протянула ему кусок золота.

— Что? — Он смотрел на нее, опасаясь, что она сошла с ума.

— Вот, — повторила она и поводила у него перед носом самородком.

— Золотой самородок, — медленно выговорил Джек.

Она расхохоталась и обняла его.

— Джек, по-моему, я нашла золотую шахту Пропавшего Голландца!

— Ты права, — сказал Джек.

Маленькой киркой, которая чудом удержалась на ремне во время шторма, он отковырнул трухлявую доску. Посыпалась пыль, и открылся вход в маленький тоннель. Чихая, Джек отстранил Лорелей и отодрал еще одну доску.

— О'кей. Посвети.

Лорелей выдохнула:

— Золото!

— Да, — подтвердил Джек.

Куски породы с проблесками золота, размером в мужской кулак, казалось, только и ждали, когда их вынут из стен шахты. Они нашли шахту Пропавшего Голландца! Для Джека это был момент триумфа. Каждый охотник за сокровищами мечтает о такой вот грандиозной находке. И все благодаря Лорелей. Годами он искал коренную жилу, и Лорелей привела его к ней.

Он расплылся в улыбке и грязными ладонями обнял ее прекрасное лицо.

— Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Да, — со смехом сказала она. — Это значит, что у тебя больше нет отговорок и тебе придется жениться.

Он поцеловал ее долгим, крепким поцелуем, радуясь тому, что теперь их будущее обеспечено.

— Ну, что будем делать? — спросила она.

— Ты будешь стоять здесь, светить мне и красоваться, а я — выковыривать залог нашего будущего.

— Но я хочу помогать!

— Счастье мое, больше всего ты поможешь мне, если будешь стоять снаружи. Тоннель может обрушиться в любую минуту. Если ты будешь здесь, я начну нервничать и не смогу работать.

— Но, Джек, ты же один не справишься.

— Я не жадный, не собираюсь унести все. Наберу столько, сколько надо для покупки компании и для старта моего бизнеса. Я быстро. Держи. — Он протянул ей коробочку с кольцами. — Сиди и обдумывай, как организовать нашу свадьбу. Только чтобы на этой неделе. Я десять лет ждал и больше не могу ждать ни минуты.

Джек вошел в тоннель и взялся за дело. Он осторожными ударами расковыривал стены, стараясь не вызвать обвал. Прошло несколько часов, натруженные плечи ныли, но он не останавливался. Нужно набрать столько золота, чтобы обеспечить хороший старт новой жизни. Шахта дрожала и осыпала его пылью при каждом ударе.

Наконец он сложил все набранное в рубашку, которую снял с себя, и двинулся к выходу из тоннеля.

Но тут раздался крик Лорелей. Джек побежал, споткнулся, упал, но тут же вскочил на ноги и кинулся к ней, бросив золото.

Она лежала на площадке у входа в тоннель, скрючившись и зажимая левой рукой правую.

— Что случилось? — бросился к ней Джек.

— П-паук укусил, — еле выговорила она, побледнев от боли. — Тарантул. Укусил, когда я сдвинула камень.

Тарантул. Джек помертвел. Это не смертельно, но очень болезненно.

— Дай посмотрю. — Он увидел красное пятно; рука уже распухала. — Я знаю, детка, это очень больно.

Он поцеловал место укуса и отнес Лорелей на одеяло, на котором они провели ночь.

— Сейчас дам тебе аспирину. Это не самое лучшее, но уменьшит боль.

Не обращая внимания на грохот, донесшийся из тоннеля, он вложил ей в рот таблетки и поднес к губам флягу.

— Джек, — она схватилась за горло, — надо в больницу. У меня аллергия.

— Аллергия на пауков? — У него замерло сердце.

— Да... Такое уже было. — Она с трудом дышала. — Надо в больницу. Горло. Задохнусь. Умру.

Больница находится у подножия горы!

— Не бойся, ты не умрешь, я не дам тебе умереть. Я доставлю тебя в больницу.

Кто знает, слышит ли она его? Он прицепил к ремню флягу, надел рюкзак и поднял Лорелей на руки. Вынес на свет. Лицо ее было бело как мел, и на лбу выступил холодный пот. Не теряя времени, Джек двинулся по краю обрыва вниз, к военной дороге, которая должна была привести их к лагерю.

— Лорелей, ты меня слышишь?

Она была без сознания. Джек разрывался между страхом за ее состояние и облегчением, что она хоть на время не будет страдать от боли.

— Пить...

Джек опустил ее на землю, прислонил к валуну и дал напиться. У него самого пересохло во рту, но он не стал пить, оставляя воду ей.

— Ты взял золото? — спросила она, когда он снова понес ее.

— Нет.

— Но как же шахта? Ты говорил, мы в другой раз не сумеем ее найти.

— Не думай о шахте. Черт с ним, с золотом. Главное — доставить тебя в больницу.

Зачем ему сотня золотых шахт, если она умрет? А ведь во всем виноват он сам. Лорелей как-то сказала, что он, видно, так и не повзрослел, раз все еще охотится за сокровищами. И она была права. Он отдал свою жизнь планам скорого обогащения, вместо того чтобы упорно работать и стать человеком. Даже когда судьба дала ему второй шанс начать жизнь с Лорелей, он не ухватился за него — нет, ему понадобилось сделать еще одну попытку быстро разбогатеть.