Награда плейбою из Майами - Дэни Коллинз

— Когда я достаточно повзрослела и упросила маму рассказать об отце, он уже вышел из тюрьмы, женился и создал новую семью. Мама убедила меня, что я не получу ничего хорошего, если свяжусь с ним, зато будет много негативных последствий. Мне надо было как следует подготовиться к встрече с ним, если я когда-нибудь решилась бы на нее. Вот почему я расстроилась вчера вечером. — Она беспокойно прошлась туда-сюда, потирая руки. — Одна женщина приняла меня за мою… — Бьянка откашлялась. — Мою сводную сестру.

— Лолита.

— Да. — Услышав это имя, Бьянка вздрогнула. В прошлом она просматривала страницы этой женщины в социальных сетях. Это было все равно, что наблюдать за собой. Только Лолита была более смуглой и лучше одевалась.

— Если ты так боишься встретиться с ними, зачем тебе оставаться в Майами? Зачем использовать имя, данное тебе при рождении?

— Здесь это распространенное имя. — Она усмехнулась и сглотнула, стараясь успокоиться. — Они мои единственные родственники.

Эверетт прищурился:

— Значит, ты хочешь с ними встретиться.

— Я хочу с ними познакомиться! — воскликнула Бьянка, беспомощно махнув рукой. — Но я не могу. Я не знаю, как они отреагируют. Я не желаю разрушить его брак и отношения с детьми. Он вряд ли захочет иметь со мной дело теперь, когда я разоблачила мошенников. — Она с грустью рассмеялась. — Если он отнесется ко мне с подозрением, я его пойму. Но главное: как поступили бы его враги, если бы узнали, что у него родился еще один ребенок? Вот почему мама заставила меня поклясться никогда и никому ни о чем не рассказывать. Ни лучшей подруге, ни боссу, ни бойфренду, ни мужу.

Эверетт поджал губы, ее язвительность задела его за живое. Бьянка расплакалась и рассердилась на себя за это. Она резко смахнула руками слезы со щек.

— Этот груз долгие годы лежал на моих плечах. Иногда он становился таким тяжелым, что мне казалось, будто он убьет меня. По-моему, мама была права, скрывая меня от отца. Пока только мы знали о том, кто я, ничто не могло мне навредить.

— Я единственный, кто знает об этом, — твердо произнес Эверетт и неохотно прибавил: — И Роман Киллиан. Но он зарабатывает на жизнь тем, что хранит секреты. Больше никто об этом не узнает.

— И мы будем считать, что вчерашняя женщина не разболтала о нашей встрече? Она хотела сделать селфи, чтобы отправить фото своему брату. — Бьянка старалась не думать о том, что могло произойти после ее ухода. Но сейчас ее фото повсюду, и отец может узнать о ней.

Она шмыгнула носом и взяла салфетки, чтобы высморкаться.

— Отпусти меня, и я где-нибудь затеряюсь.

Он резко поднял голову, словно Бьянка ударила его в челюсть. Остальная часть его тела оставалась неподвижной, будто была вырезана из мрамора.

— Я не высажу тебя одну на острове, — мрачно заявил Эверетт.

— Почему нет? Ты сказал, что этот круиз продлится, пока мы все не выясним. Мы все выяснили, и теперь верни меня на берег. — Она так напряглась, что почувствовала себя сделанной из железа. Если Эверетт сбросит ее за борт, она пойдет ко дну, как якорь.

— Мне надо позвонить. — Он отошел от стены.

— Мы договаривались!

— Куда ты пойдешь, Бьянка? — нетерпеливо спросил он. — Ты знаешь, что тебя ждет там. И я тоже. Поэтому ты не уйдешь с яхты, пока я не обеспечу тебе защиту, как обещал.

— Я не хочу, чтобы ты решал мои проблемы! — Она едва не топнула ногой, как капризный ребенок.

— Это моя проблема! Это я привел тебя на ту вечеринку. — Он ткнул пальцем себе в грудь. — Я догадывался, что что-то не так, но посчитал, что тебя расстроил наш разговор в машине.

— Ох, Эверетт. — Она подавилась смехом, искренне удивленная тем, что он встал на ее защиту, хотя ужасно злится на него. — Ты не в состоянии предсказать неприятности. Неужели ты этого не понимаешь?

Он потер пальцами переносицу и выругался:

— Точно такое же чувство я испытал, когда отпустил Джованни в засаду. Я должен был предвидеть.

— Это совсем другое! — заорала она, но в дверь постучали.

Эверетт прошел мимо Бьянки, чтобы открыть дверь.

— Шейла, распакуйте вещи Бьянки. Я буду спать в другой каюте. — Он взял свою сумку у испуганной стюардессы и ушел.

Эверетт нашел Бьянку через час. Она читала, сидя в тени у бассейна. На ней было бикини с топом без бретелек неоново-желтого цвета и тонкие желто-салатовые трусики.

Сглотнув, он посмотрел на горизонт и сел боком в шезлонг рядом с ней.

— Ты когда-нибудь загораешь топлес? — резко спросил он.

— Размечтался! — Она взглянула на свой топ и увидела, как соски уперлись в чашечки. Посмотрев Эверетту в глаза, она покраснела.

— Я советую тебе не делать этого. — Он кивнул на световую вспышку на горизонте. — Нас фотографируют камерой с длиннофокусным объективом.

— Ой. — На мгновение ей показалось, что она расплачется из-за очередного вторжения в ее частную жизнь.

— Ты предпочитаешь говорить в каюте?

— Я лучше спокойно почитаю книгу, — тихо сказала Бьянка, закрывая книгу и кладя себе на колени. — Король вымышленного средиземноморского острова похитил главную героиню и привез ее на свою яхту. — Она похлопала ресницами и иронично усмехнулась. — Реальность снова повторяет художественный вымысел.

Эверетт запретил себе прикасаться к ней и тут же представил, как размазывает ароматное масло для загара по всему ее телу. Он взял коктейль со столика между шезлонгами и сделал глоток.

— Я по-прежнему хочу помогать тебе. — Он поставил запотевший стакан и вытер руку о шорты. — Даже если бы тебе удалось скрыться, Аккерли уже не верит тебе. Колеса правосудия крутятся очень медленно, и тебя сотрут в порошок задолго до того, как ты добьешься своего. Я не стану извиняться за то, что предоставил тебе надежное жилище, где ты можешь спрятаться, и команду юристов, которые представляют твои интересы. Я обеспечил тебя охранниками и нашел агента, который подберет тебе квартиру в Нью-Йорке…

— У меня есть квартира в Нью-Йорке, — вмешалась Бьянка.

— Ты снимала однокомнатную квартиру в здании, в котором не было даже швейцара, не говоря уже о надежной сигнализации.

— Ты не можешь и дальше содержать меня, Эверетт.

— Могу и буду. Понадобится примерно неделя, но к тому времени, когда мы вернемся в Майами, все будет улажено. Потом я сам отвезу тебя в Нью-Йорк… — Ему