Ким Лоренс - Не скрывая чувств

Эмилио скрестил руки на груди, изучая ее разгоряченное лицо. Она что, собирается заплакать?

В очередной раз Эмилио проклял звонок Филиппа, поступивший так не вовремя.

— А ты так не считаешь?

— Я? — переспросила Меган, сгребая рукой в сумку набор своей косметики, с помощью которого она совсем недавно прихорашивалась, чтобы понравиться ему.

— Ты считаешь меня отличным парнем?

Она уставилась на Эмилио, чувствуя беспомощность из-за желания, которое вновь навалилось на нее, и проворчала:

— Я думаю, ты эгоистичная крыса, которая любит управлять людьми!

— Ого! Говори, что ты думаешь обо мне на самом деле, — медленно произнес он.

— Как будто тебя заботит то, что я о тебе думаю. Тебя вообще не волнует, кто и что о тебе думает!

Раньше это было правдой. Да и сейчас тоже, пусть и в меньшей степени. Эмилио никогда не старался, чтобы о нем думали только хорошее. Ему не нужно было, чтобы все его любили. И сейчас ему не нужно было чье-то чужое одобрение или любовь.

Кроме одного человека…

— Я думаю, что ты холодный, расчетливый и бессердечный!

Его темные глаза загорелись опасным огнем.

— Отличный набор определений, — признал он. — Но не останавливайся. Мне только начинает становиться интересно. Итак, почему же я… расчетливый?

— Ты отправился в аэропорт встретить Розанну и поцеловал меня там у нее на глазах!

«Притворяясь, будто являешься другом Филиппа, ты все это время пытался отодвинуть его на второй план».

— Верно, но только как я могу быть расчетливым, если не знал, что ты окажешься там? Что еще? Беспринципный?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — проворчала она.

Он сощурил глаза и принялся изучать ее рассерженное лицо.

Этот затянувший осмотр заставил Меган почувствовать себя не в своей тарелке. И чем сильнее в ней возрастало это чувство, чем больше она хмурилась.

«Если я не буду осторожна, придется извиняться уже мне, а не ему», — подумала она мрачно.

Не то чтобы она хоть на секунду поверила в то, что Эмилио извинится перед ней. Но по крайней мере, у него должно быть мужество признать: кое в чем он не прав.

— Сомневаюсь, будто ты сама знаешь, что имеешь в виду. Но я должен признать: выглядишь ты достаточно милой, с этими надутыми губками…

Она гневно выпятила грудь:

— Я не надуваю губы!

На его лице появилась провокационная ухмылка, когда он поправил свое предыдущее замечание:

— Может, не «достаточно милой», а «очень милой».

Меган хмыкнула и не клюнула на эту очевидную уловку:

— Ты использовал меня, чтобы вернуть Розанну! А Филипп вообще не подозревает, что ты хочешь ее вернуть. А может, просто хочешь, чтобы твоя бывшая жена не досталась ему?

— Ты никогда не пыталась писать романы? У тебя хорошая фантазия.

Меган открыто проигнорировала его попытку сменить тему разговора:

— Филипп считает: ты хочешь, чтобы они с Розанной были счастливы. Он даже не догадывается, что у тебя есть собственные скрытые мотивы и желания.

— А ты, стало быть, догадываешься?

Последняя тусклая надежда Меган, что она ошиблась, улетучилась. Эмилио даже не попытался отрицать ее обвинения.

— Несмотря на тот факт, что ты здесь со мной?

— О, это может очень быстро измениться.

«Так почему ты все еще здесь?»

— Филипп прав. Я хотел бы видеть Розанну счастливой. — Правда, Эмилио был не уверен, правильного ли мужчину она выбрала для счастья.

— И ты считаешь, что воссоединение с тобой сделает ее счастливой?

— Со мной Розанна не была счастлива. — Эмилио винил себя за то, что не осознал этого раньше. — Причем стала еще несчастнее, когда поняла, что…

— Поняла, что ты решил переспать со всей женской половиной Европы! — резко прервала его Меган.

Мускулы на его худом лице дрогнули, и он медленно произнес:

— Это не то, что я собирался сказать.

Слишком злая, чтобы уловить предупреждение в его голосе, Меган усмехнулась:

— Думаю, ты собирался сказать, что будешь верен ей.

Эмилио вздохнул:

— Закончила?

Когда Меган взглянула в его глаза, в ней вдруг промелькнуло чувство необъяснимой вины.

«Это он должен был чувствовать вину, — напомнила она себе. — И все, что я сказала, было правдой».

Эмилио взглянул в глаза Меган и твердо произнес:

— Никогда. Никогда я не изменял Розанне.

— Конечно изменял! — Меган начала было возражать, но тут же замолкла. В ее глазах промелькнуло замешательство. — Ты… серьезно? — И когда он отрывисто кивнул в знак подтверждения, растерянно спросила: — Но… если никакой другой женщины не было, почему вы расстались?

Эмилио долго и задумчиво изучал ее лицо, прежде чем ответить.

«Логично ли, — думал он, — ожидать, что она подумает обо мне самое худшее? Нельзя ли хотя бы предположить, что я могу быть порядочным человеком? Ну хоть раз?»

— Конечно, я нахожу забавным тот факт, что меня считают неким злым гением, который вынашивает различные дьявольские планы и заставляет других людей плясать под свою дудку… — начал он.

— О нет, ты самый невинный из людей! — улыбнулась Меган и подумала: «И между прочим, не ответил на мой вопрос».

— Нет, Меган, это ты невинная. Ты что, правда можешь хоть на секунду поверить: я поцеловал тебя в аэропорту, чтобы заставить ревновать свою бывшую жену? Или чтобы помешать твоему брату? Я абсолютно так же не планировал встретить тебя в том аэропорту, как и ты не планировала, что поцелуешь меня в ответ. Мы совершили эти поступки, потому что… Мне правда надо все разжевывать? Мы только что провели целый день в постели, и у нас был самый невероятный секс. В моей жизни такое впервые.

Конечно, это была всего лишь фигура речи. Но у Меган все равно перехватило дыхание, и ей пришлось ухватиться за полку, так ее колени подкосились. Возбуждение нахлынуло на нее, как поток, и преобразилось в реку горячего, дикого желания.

— Хотя в твоей жизни это, скорее, был единственный секс, — признал Эмилио.

Он осуждал самого себя. Весь он не только не сожалел об этом удивительном открытии, но и чувствовал инстинктивное, животное, собственническое удовольствие, когда думал: он первый и единственный любовник Меган.

Неужели это делало его абсолютным подонком?

— Но ты не можешь сказать, что это… что я не перевернул твой мир хоть чуть-чуть…

Меган уставилась на него и молча покачала головой. Сегодняшний день изменил ее жизнь и ее саму навсегда. Теперь она знала, что значит любить мужчину. И пусть Эмилио не говорил о любви, он был прав: ее мир перевернулся.