Люси Монро - Вчера, сегодня и всегда

В ответ на первое же легкое прикосновение его тело содрогнулось, подтверждая, что так оно и было. В ожидании большей реакции Хлоя принялась ласкать его интенсивнее и получила ее, услышав долгий и низкий стон.

— О, как приятно!

— Я это вижу.

Он улыбнулся ей. Удовольствие согревало лазурь его глаз.

— Кажется, я знаю, что надо сделать, чтобы стало еще лучше, — намекнул он.

— Я тоже. — С этими словами она наклонилась и поцеловала его член.

Это было самое чувствительное место его пениса, Аристон всегда сходил с ума, когда она легко касалась его зубами.

— Пожалуйста. — Его хриплый голос прошел сквозь все ее тело.

Она принялась ласкать его губами и языком. Воспоминания и чувства проносились в ее голове, унося с собой ощущение времени. Хлоя наслаждалась Аристоном, утоляя трехнедельную жажду.

В эти редкие моменты, давая ей возможность управлять ходом секса, он позволял себе стать действительно уязвимым. То, как двигались его бедра, звуки, которые он издавал… все это сливалось воедино в ее голове и сердце.

Он попытался оттолкнуть ее.

— Стоп. Я больше не могу сдерживаться, — выдохнул он.

Хлоя хотела проигнорировать эти слова, но она страстно хотела пьянящих поцелуев, которые только Аристон был способен ей подарить.

— Я знаю, ты сможешь, ты дождешься меня. В конце концов, ты Аристон Спиридакоу.

— Может, и так, но я всего лишь мужчина. — Его небесно-голубые глаза потемнели от желания.

— Никогда так не говори, — поддразнила она, впуская его в себя.

— Презерватив, — с трудом проговорил Аристон.

С этим она бы поспорила, но в тот момент небольшой барьер между ними был только кстати. Сил Хлои едва хватало на то, чтобы сдерживать рвущиеся наружу слова любви. Она полностью сосредоточилась на презервативе, медленно надевая его на возбужденную плоть Аристона. Он снова застонал, и улыбка удовлетворения заиграла в уголках ее губ.

— Я вижу эту улыбку, — сказал он обвиняющим тоном.

Она осторожно подняла глаза, сдерживая свои эмоции.

— Мне нравится вызывать у тебя отклик.

— Я заметил.

Его лицо пылало необузданной страстью. Раньше Хлоя принимала это выражение за начальную стадию любви. Но теперь она не совершит эту ошибку.

Одним толчком она впустила его внутрь себя и вскрикнула от удовольствия. Хлое пришлось прикрыть глаза, чтобы не показать Аристону, насколько важным был для нее этот момент. Впервые за два года они занимались любовью… даже если любовью занималась только она, вновь в качестве супружеской пары. Это было нечто из ряда вон выходящее.

Аристон схватил бедра Хлои, не позволяя ей двигаться.

— С тобой все хорошо?

Она кивнула, не в силах проговорить ни слова.

— Открой глаза, — приказал он.

Этого Хлоя сделать не могла. Она покачала головой.

— Да, yineka mou, не отказывай мне в удовольствии видеть наслаждение в этих прекрасных изумруднозеленых глазах.

— Мне слишком хорошо, — только и могла вымолвить Хлоя.

— Позволь мне это увидеть.

Она лишь покачала головой и начала снова двигаться. Его тело застыло под ней, и он застонал:

— Перестань!

— Нет. — Она продолжала двигаться вверх и вниз, блаженство нарастало с каждой секундой.

Он потянулся вверх, пытаясь взять под контроль ее движения. Но она не позволила ему этого сделать и застонала, чувствуя приближение экстаза. Аристон прижимался своими бедрами к бедрам Хлои таким образом, чтобы оказывать давление на ее набухший клитор каждый раз, когда их тела вступали в полный контакт.

Она вскрикнула, когда ее наслаждение достигло невыносимых пределов. Она была на самом краю, и не было пути назад.

— Открой глаза, — снова потребовал Аристон.

На этот раз ей не оставалось ничего, кроме как подчиниться, и, увидев страсть в его глазах, она почувствовала себя парящей над пропастью. Тело Хлои начало биться в конвульсиях, с губ сорвался чувственный стон. Совершив последний мощный толчок, Аристон вскрикнул, и его тело, охваченное оргазмом, напряглось. Все это время они не переставали смотреть друг другу в глаза. Но когда Хлоя почувствовала, что слова любви пытаются вырваться наружу, она подалась вперед, разрывая их визуальный контакт, чтобы он не понял, что творится у нее в душе.

Аристон прижал жену к себе, прислушиваясь к нежным звукам ее дыхания. Хлоя почти сразу же провалилась в сон. В этом смысле ему повезло меньше. Воспоминания об их умопомрачительном сексе долго не давали Аристону уснуть.

Хлоя чего-то недоговаривала, что-то в ней от него явно ускользало. Вспоминая последние месяцы их брака, он понял — одной из причин, почему он был так уверен, что она хотела уйти от него, была дистанция, которую Хлоя сохраняла между ними. Дистанция, которой не было вначале. Он совершенно не понимал, зачем ей прятать от него часть себя, когда он хотел обладать ею до конца? Ведь раньше так оно и было.

Хотя Аристон и не верил в любовь, он знал почти наверняка — в самом начале Хлоя считала, что влюблена в него. Но что-то изменилось. Он только не знал, что именно. Можно было подумать, что причина в другом мужчине, но, судя по ее поведению, у нее действительно никого не было.

За последний год брака у Хлои появилось больше интересов вне их отношений. Она все меньше принадлежала ему, и он понял — ему это совсем не нравится. Дед посоветовал ему научиться жить с этим, когда Аристон жаловался, сколько времени Хлоя уделяет посторонним интересам. Pappous сказал, она заслуживает право иметь собственную жизнь. Аристон много времени уделял своей работе, Хлое же были необходимы собственные занятия, чтобы ее не возмущало количество времени, проводимое им в стенах «Спиридакоу и сыновья энтерпрайзес».

Вспомнив этот разговор, Аристон предпринял необходимые меры, желая дать Хлое то, что ей нужно, но теперь задавался вопросом, не совершил ли он ошибку, купив ей художественную галерею в Нью-Йорке. Не будет ли она использовать ее в качестве предлога, чтобы проводить больше времени вдали от него, продолжая сохранять дистанцию, которую он ненавидел, а она, казалось, хотела?

По крайней мере, в течение следующих десяти дней ему не о чем было беспокоиться. Он организовал для них круиз на одном из своих судов — десятидневную экскурсию по Средиземному морю. Хлоя всегда интересовалась другими, менее населенными островами Греции, поэтому Аристон знал — ей понравится подарок. Беспокоиться он мог лишь о том, как признаться в покупке галереи, когда они вернутся в Нью-Йорк после своего второго медового месяца. Так или иначе, ей придется узнать об этом, ведь галерея уже была оформлена на ее имя.