Сара Морган - Время для откровений

— Но зачем было все скрывать?

— Затем, что я очень старомоден.

Эйвери слегка отстранилась и выпрямила плечи.

— Вот, мы снова к этому вернулись. Ты старомоден, так что даже если бы и успел попросить моей руки, то все равно захотел, чтобы я оставила работу.

Да, они снова к этому вернулись. Чтобы качественно выполнять такую работу, нужно очень много времени, но у его жены никогда не будет этого времени.

Мал буквально чувствовал, как она с каждой секундой ускользает от него все дальше и дальше.

— Неправда. Конечно, ты бы не смогла посвящать работе по восемнадцать часов в день, но мы бы что-нибудь придумали.

— Что-нибудь такое, где мне пришлось бы пожертвовать всем, а тебе ничем.

— Нет, мы бы все обсудили и нашли выход.

— Но мы этого не обсудили. По твоей вине.

Как же это на нее похоже! Чувствуя, что она начинает оживать, Мал слегка улыбнулся:

— Да, ты права, я виноват во всем, кроме того, в чем виновата ты. — Заметив, что рубашка снова начинает сползать с ее плеча, открывая еще более соблазнительный вид, Мал ухватил Эйвери за руку и, невзирая на легкое сопротивление, повел ее в спальню. — Извини, но, если ты хочешь, чтобы мы действительно обо всем договорились, давай сделаем так, чтобы я мог думать о чем-нибудь, кроме твоего обнаженного тела в мыльной пене. Для начала советую застегнуть рубашку на все пуговицы.

— Неужели ты даже сейчас способен думать лишь о сексе?

— Еще скажи, что сама ты о нем совсем не думаешь.

— Нет, ваше высочество, вы меня совершенно не возбуждаете. — Под его пристальным взглядом Эйвери опустила глаза и пожала плечами. — Ладно, может, я и думаю о сексе, но от этого лишь хуже. Даже лучший секс в этом мире не в силах заменить настоящие отношения.

— Но одно другому не мешает.

— Возможно, но мы хотим слишком разного в этой жизни.

— При желании всегда можно договориться.

— Проще говоря, ты не оставишь меня в покое, пока не добьешься своего. — Эйвери уселась на диван и устало спросила: — Когда за мной прилетит вертолет?

— После того, как мы договорим.

— Ну так вперед, ваше высочество, говорите. Я вас слушаю.

— Ты винишь меня в бесчувственности, и я действительно во многом виноват перед тобой. Но ты так боялась подпустить меня слишком близко, что и сама не спешила ни в чем признаваться.

— И я имела на это полное право.

— Нет, если бы ты действительно мне доверяла, то не стала бы ничего от меня скрывать. А когда я пытался с тобой открыто говорить, все мои усилия разбивались о твою непрошибаемую броню уверенности и профессионализма.

— Это не броня, это настоящая я.

— Это броня. Зачем, по-твоему, я попросил тебя устроить для меня свадебный прием?

— По-моему, мы об этом уже говорили. Ты — бесчувственный ублюдок. — Несмотря на беззаботный тон, в ее глазах плескалась настоящая боль.

— Да, ты это сказала, но не дала мне возможности ответить. А думаешь, мне не больно сознавать, что ты не готова идти ради меня ни на какие жертвы? Да и вообще не хочешь прилагать ни малейших усилий, чтобы сохранить наши отношения?

— Но любые отношения рано или поздно заканчиваются, так к чему оттягивать неизбежное?

— Знаешь, когда-то я считал тебя невероятно образованной, интересной и открытой для всего нового женщиной. Но ты так предубеждена насчет брака, что я просто не понимаю, как мог раньше этого не замечать.

— Это ты таким хитрым путем пытаешься объяснить, что имел полное право просить меня устроить твою свадьбу с другой женщиной?

— Это я таким хитрым путем стараюсь напомнить, что ты сама отказывалась со мной что-либо обсуждать и заявила, что нам не о чем говорить до тех пор, пока я не захочу нанять тебя для устройства какого-нибудь праздника. Именно это я и сделал. Нанял тебя. — Мал внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение ее лица.

— Но я же выражалась фигурально!

— А я понял тебя буквально.

— Ты собирался жениться на другой женщине, а теперь ждешь, что я поверю в твое разбитое сердце? Извини, звучит весьма сомнительно. Сначала я от совершенно постороннего человека узнаю, что ты собираешься взять меня в жены и лишить любимой работы, а когда отказываюсь, ты мгновенно делаешь предложение другой. По-моему, здесь и не пахнет разбитым сердцем, зато в очередной раз подтверждает, как мимолетны отношения.

Ну вот, опять. Похоже, ему наконец-то пора рассказать про Калилу. Но тогда он окончательно потеряет Эйвери, а сдаваться без драки Мал не собирался.

— Но я думал, между нами все кончено.

— Но раз я так много для тебя значила, почему ты чуть ли не в ту же секунду, как я ушла, попросил Калилу стать твоей женой?

— Я ее ни о чем не просил. Этот брак — всего лишь политическая сделка наших отцов. — По крайней мере, это правда, а подробности сейчас не важны. — Я обещал отцу жениться, но ты отказалась стать моей женой, так что мне было все равно, кто займет твое место.

— Но ты мог отказаться!

Не мог.

— А зачем? Мне все равно рано или поздно пришлось бы жениться и обеспечить страну наследником. Отец уже не молод, и однажды мне придется занять его место на троне. Но когда-то я мечтал, что ты всегда будешь рядом, поддерживая и помогая советом.

— И зачем ты мне сейчас все это говоришь?

— Потому что, если я сказал бы это раньше, ты убежала бы еще быстрее.

— И ты страдал, когда я ушла?

— Очень.

— Вот и хорошо. Приятно сознавать, что не одной мне пришлось пройти через все муки ада.

— Всегда рад доставить тебе удовольствие. И знаешь, даже когда я попросил тебя устроить мне свадьбу с другой женщиной, я где-то в глубине души все еще продолжал на что-то надеяться.

— Неужели ты думал, что я способна отбить тебя у Калилы?

— Она хотела этого брака ничуть не больше меня, так что наверняка тебя еще и поблагодарила бы. Ведь тогда ей не пришлось бы самой от меня убегать, рискуя навлечь на себя отцовский гнев. Ладно, давай больше не будем возвращаться к Калиле и нашему прошлому. Сейчас я бы предпочел поговорить о вчерашней ночи.

— Вчерашняя ночь осталась в прошлом. Она ничего не изменит.

— Возможно, но вчера ты наконец сбросила маску и признала, что каждую ночь видишь меня во сне. Кстати, я тебе когда-нибудь говорил, что тебе очень идут мои рубашки?

— Не начинай. Я так не могу.

— Можешь. Для этого нужно лишь встретиться со своим страхом лицом к лицу.

— Неужели ты действительно думаешь, что я позволю тебе еще раз сделать мне так больно?

— Но я же не специально причинил тебе боль, к тому же часть вины лежит на тебе.