Рэни Люк - Сладкий поцелуй

– Маркус! – крикнула она, делая шаг внутрь. Ее голос эхом отразился от сводчатых потолков.

Николь последовала внутрь дома, ступая по дорожке, выложенной из розовых, красных и желтых лепестков. Дорожка привела ее на кухню, где на столе гордо возвышалась большая стеклянная ваза, в которой стояли желтые розы. Возле вазы лежал сложенный листок бумаги. На нем красными чернилами было написано ее имя.

Подняв его, она прочитала слова, написанные рукой Маркуса.

Сердце дома – это кухня. Сердце мужчины – это его семья. Уйди или следуй по тропе туда, куда ведет тебя твое сердце.

Николь усмехнулась. Она скорее умрет, чем уйдет.

Оглядевшись, Николь заметила, что дорожка из лепестков продолжается, только уже без желтых лепестков. Усилием воли заставив себя успокоиться, Николь пошла дальше по дорожке из розовых и красных лепестков вверх по широкой лестнице до конца холла, где двойная дверь вела в комнаты хозяев. Дверь была слегка приоткрыта, а дорожка вела внутрь.

Толстый ковер скрадывал ее шаги. В центре комнаты величественно возвышалась огромная кровать, на которой было постелено такое же белье, какое Маркус купил для нее. Дорожка вела прямо к кровати, вся поверхность которой была усыпана мягкими розовыми и роскошными красными лепестками.

В центре кровати лежал сложенный лист бумаги. Слезы снова затуманили взгляд Николь. Несколько раз глубоко вздохнув, она подошла к кровати и подняла листок.

Спальня – это место, где страсть соединяет сердца воедино, где зачинается жизнь, где прошлое было секунду назад и где есть только будущее.

Если у тебя нет в этом сомнений, следуй по пути своего сердца.

Николь уставилась на листок, трепетавший в ее руке. Дорожка из красных лепестков продолжалась с другой стороны кровати и вела в ванную. Только красные лепестки; она заметила, что розовые закончились на кровати, так же как желтые – на кухне.

Николь ощутила во всем теле поразительную легкость, в то время как разум пытался поспеть за бушующими чувствами.

Двигаясь по дорожке из красных лепестков, она старалась не наступать на них, боясь испортить ковер, как это уже однажды случилось с ее постелью. Ее туфли глухо стукнули, когда она вошла в большую, отделанную мрамором ванную. Повсюду лежали красные лепестки. Ванна была наполнена бутонами и еще чем-то, что заставило Николь удивиться, – шоколадным печеньем, которое она держала у себя в банке.

– Маркус! – вздохнула она, не в силах удержать всхлипы. Вытирая со щеки слезу, она принялась изучать его лицо. Глаза Маркуса были совершенно серьезными. Немного опустив взгляд, она поняла по бешено пульсирующей жилке на его шее, что он сильно волнуется.

Ее глаза опустились еще ниже – вдоль его мускулистой груди, прикрываемой рубашкой, к протянутой руке. То, что Николь увидела у него на ладони, повергло ее в шок. Она не могла поверить своим глазам.

На его ладони лежала маленькая бархатная коробочка с открытой крышкой. Внутри находилось золотое кольцо с бриллиантом в один карат. Сомнений быть не могло. Поняв смысл происходящего, Николь взглянула на Маркуса.

Он не улыбался, но его темные глаза мерцали затаенным счастьем.

– Привет, Николь, – сказал он ровным голосом.

Она замотала головой, дрожа и все еще боясь расплакаться.

– Что мы здесь делаем? Чей это дом?

– Твой.

Она снова замотала головой и попыталась сохранить равновесие, потому что ноги вдруг перестали слушаться ее.

– Мой? Я же решила не покупать его. Он слишком большой для одного.

– Ты будешь не одна. Я не переезжаю, Ник. Все, чего я когда-либо хотел, – находиться здесь. Я остаюсь, и, если ты станешь моей, мы будем жить здесь вместе, – сказал он, протягивая ей бархатную коробочку.

– Что ты делаешь? – спросила она, всхлипывая.

– Ш-ш-ш, не плачь, Ник, – успокаивающе произнес он. – Я делаю то, что должен был сделать давно. – Одним быстрым движением он приблизился к ней.

Маркус взял ее за руку, в которой она держала листки и ключ, и повернул ее ладонью вверх. Его прикосновение успокаивало. Забрав листки и ключ и засунув их в карман, он опустился перед ней на одно колено.

– Я прошу тебя стать моей женой.

Николь закрыла глаза. Перед ее внутренним взором пронеслись события последних месяцев. Должно быть, ей это снилось. Наверное, она перепила вина, отмечая его уход из своей жизни. Сны решили сыграть с ней злую шутку. Но когда она открыла глаза, Маркус все еще был здесь, и его рука была по-настоящему теплой и крепкой.

– Выйти за тебя? – прошептала она.

– Я люблю тебя, Николь Дэвис, и хочу, чтобы ты стала моей женой. Я хочу, чтобы ты стала матерью моих детей. Я хочу, чтобы ты сидела рядом со мной на веранде теплым летним утром и наблюдала, как резвятся наши внуки. Я хочу прожить с тобой всю свою жизнь. – Маркус поцеловал ее ладонь. – Я хочу, чтобы ты стала моей спутницей. Ты в моем сердце с того дня, когда я познакомился с тобой шесть лет назад. И что самое важное, Ник, презервативов больше нет, и я хочу знать, что никогда больше не потеряю тебя.

Он выпустил ее руку и достал из коробочки кольцо.

– Ты выйдешь за меня, Николь? – Его голос стал тише.

– Ты любишь меня? – спросила она дрожащим голосом.

– Всем сердцем.

– Ты не переезжаешь? Ты не покидаешь меня?

– У меня здесь есть свое дело. Я сделаю все, чтобы оно развивалось. Я остаюсь. Ты для меня – все.

– Да, я выйду за тебя. – Николь опустилась на колени среди лепестков роз и печенья. Затаив дыхание, она смотрела, как Маркус надевает кольцо ей на палец. Обняв его за плечи, она спрятала лицо у него на груди. – Я люблю тебя, Маркус. – Крепче прижавшись к нему, она покрыла его шею нежными поцелуями. – Я не знала, к чему это приведет, когда предложила тебе стать моим любовником. Но я так рада, что поступила именно так.

– Я тоже, – ответил он. Взяв Николь на руки, Маркус отнес ее на кровать и положил свою драгоценную ношу на лепестки. Ему было все равно, придется ли потом снова менять белье. Обняв Николь, он покрыл ее шоколадными поцелуями.