Николь Бернем - Поцелуй рыцаря

За несколько часов непрерывной работы ему удалось просмотреть семьдесят шесть страниц, полных леденящих душу описаний пыток. Юг Германии, Женева, Испания – судебные процессы, прошедшие в этих краях, едва ли могли навести его на след Руфины, тем не менее Ник терпеливо прочитывал страницу за страницей, не пропуская ни одного случая, пока не наткнулся на то, что искал. Сан-Римини, 1199 год: семнадцать женщин разного возраста, обвиненных в колдовстве, предстали перед судом. С момента его встречи с Руфиной прошло около девяти лет. Ник с ужасом и надеждой впивался взглядом в строчки с описанием внешности обвиняемых и названиями местностей, в которых они проживали.

– Сэр? – Голос Энн заставил его подскочить на месте. – Мне удалось найти то, о чем вы просили.

– Как, уже? – Ник захлопнул книгу прежде, чем любопытный взгляд Энн смог разобрать хоть что-то на ее страницах.

– Это было не трудно, сэр. Я лишь ввела «Проклятый рыцарь» и «Сан-Римини» в качестве пароля, и компьютер сам выдал мне несколько сайтов в Интернете. Интересующая вас сказка действительно была придумана в Сан-Римини во времена Средневековья. Вот, – она протянула ему листок бумаги, – я распечатала для вас всю информацию, которую смогла найти.

– Благодарю вас, Энн. Вы отлично поработали сегодня, так что остаток дня можете посвятить себе. Прогуляйтесь по городу, в нем есть что посмотреть.

– Вы уверены, что я вам больше не понадоблюсь? Я совсем не устала…

– Ступайте, Энн, вам необходим свежий воздух. – А ему необходимо остаться одному…

– Хорошо, сэр, если вы так считаете. – Она бросила странный взгляд на лежавшую перед ним книгу. – Но если вам все-таки понадобится моя помощь…

– Да идите же! – Ник никогда не позволял себе повышать голос в присутствии подчиненных, но сейчас его нервы были на пределе. – Простите меня, Энн, – тут же извинился он, – я не должен был кричать на вас. Наверное, это все из-за головной боли – последнее время ее приступы сводят меня с ума.

– Я понимаю, сэр, не стоит переживать по этому поводу. Мне действительно давно хотелось осмотреть город. К тому же по дороге я могу зайти в аптеку и купить для вас аспирин.

– Спасибо, Энн, я у вас в неоплатном долгу.

Дождавшись, когда ее шаги затихнут в конце дворцового коридора, Ник накинулся на сделанную для него распечатку. Через минуту у него не осталось сомнений в том, что в основу сказки легла его собственная история. Она была изложена слово в слово в соответствии с пересказом, который он услышал от принцессы Изабеллы. Наказанный бессмертием за свое честолюбие рыцарь стал изгоем, обреченным на вечное скитание по свету в поисках пристанища. Как он ни пытался, ему так и не удалось разрушить проклятие – к такому неутешительному финалу сводились все существующие версии сказки.

– Вы правы, принцесса, счастливый конец всего лишь выдумка вашей няни, – мрачно произнес Ник, откладывая листок в сторону.

Потянувшись к ставшей очень легкой пластмассовой баночке, Ник высыпал на ладонь три последние таблетки аспирина и, не запивая, проглотил. Рот сразу же наполнился противной горечью. Стараясь не обращать на нее внимания, он вернулся к изучению судебных процессов над ведьмами. Ник перелистал не одну страницу убористого текста, пока не наткнулся на процесс по делу рыжеволосой женщины приблизительно сорока – сорока пяти лет, пойманной недалеко от западных границ Сан-Римини. Она обвинялась в колдовстве и сношениях с дьяволом, к помощи которого якобы прибегала, исцеляя больных крестьян. Хотя имя женщины не было названо, Ник не сомневался, что это Руфина. Разве она не прославилась на все королевство удивительной способностью исцелять любую, даже самую тяжелую, болезнь? Из текста следовало, что женщина решительно отвергла высказанные против нее обвинения, в свою очередь предложив судьям выслушать нескольких исцеленных ею крестьян, среди которых оказался и ее взрослый сын, проживавший в соседней деревне. Ник с волнением прочел, что в зал суда мужчина вошел прихрамывая.

Не оставалось никаких сомнений – это была его Руфина. Если в 1199 году ей было около сорока пяти лет, значит, во время их роковой встречи девятью годами раньше она не могла быть старше тридцати шести. А ее сын, тот самый Игнасио, был четырнадцатилетним подростком. Все сходилось.

Ник прочел главу, посвященную суду над этой удивительной женщиной, до конца, старательно избегая мест, в которых со всеми подробностями описывались примененные к ней пытки. А вот и вынесенный вердикт. Сердце Ника сжалось от ужаса: представители церкви, слушавшие материалы по делу Руфины, признали ее ведьмой. Да, она была ведьмой, если до сих пор никто не смог придумать лучшего прозвания для женщин, наделенных необычными способностями.

Нет! Только не это! Крик отчаяния, сдерживаемого многие столетия, потряс высокие своды дворцового подвала, когда Ник прочел последнюю строчку этой страшной главы. Подобно остальным женщинам, которых церковь объявила ведьмами, Руфина была приговорена к сожжению, казнь состоялась сразу после суда на главной площади города.

Пожелав Антонио удачи на предстоящей ему деловой встрече с министром иностранных дел Германии, Изабелла направилась в свой кабинет. Только что она с трудом выдержала предшествовавший официальному брифингу завтрак, на который, помимо членов королевской семьи и немецкой делегации, были также допущены представители прессы. И хотя внешняя политика королевства, наряду с благотворительной деятельностью, занимала приоритетное место в жизни принцессы, в этот раз ей с большим трудом удавалось следить за ходом застольной беседы. Изабелла едва успела приступить к салату, когда Нерина передала ей записку от Джека Доннингтона, настоятельно просившего ее высочество уделить ему несколько минут для конфиденциальной беседы. Общество давно перешло от салата к нежнейшему куриному филе с диким рисом и кисло-сладкой подливой, а Изабелла все прокручивала в уме возможные варианты предстоящего разговора. В своем воображении она видела Ника попеременно вовлеченным то в финансовый, то в сексуальный скандал и тут же решительно отвергала эти предположения; такие вещи совершенно точно вскрылись бы в ходе ее предыдущей проверки.

За десертом Изабелла с вымученной улыбкой выслушала рассуждения немецкого министра по поводу прогнозируемого на следующий год роста евро, и наконец добралась до своего кабинета. Первым делом она кинулась к телефону и позвонила Джеку Доннингтону.

– Доннингтон, – раздался в трубке уверенный голос начальника королевской охраны.

– Мистер Доннингтон, это принцесса Изабелла.