Джудит Мэлори - Игра влюбленных

Стоя под ласковыми теплыми струями душа, Люси задумалась. Ей с каждым днем все труднее становилось сдерживать свои чувства и не говорить Денверу о своей любви. Она боялась его реакции. Но между тем она знала, что не сможет жить с человеком, который не отвечает на ее чувство. Она попала в ловушку, из которой пока не находила выхода.

Она не могла целую вечность находиться в ванной комнате и, покончив с утреннем туалетом, в одном нижнем белье прошла в спальню. Денвер по-прежнему находился в кровати, даже не изменил положения.

Брови были нахмурены.

— Что случилось? Почему ты такой хмурый?

— Нам следует поговорить, — внезапно сказал он, и от того, как он это сказал, по спине Люси пробежал холодок. — Но не сейчас, а когда ты вернешься.

Она постаралась улыбнуться.

— Я согласна. Только, прошу, не сиди все это время за компьютером, договорились?

— Ладно, беги уж…

Лиза уже ждала ее. Завидев девушку в дверях кафе, она помахала ей рукой.

— Привет. Ты давно меня ждешь?

— Да нет, минут пять. Как добралась? Без проблем? Что новенького у Денвера? Капризничать перестал?

— Перестал. — Губы Люси дрогнули в улыбке, но на сердце было неспокойно. — Родные стены помогают, он быстро приходит в себя. Подозреваю, что, как только я вышла за порог, он тотчас засел за компьютер или принялся названивать своим компаньонам и товарищам по бизнесу, про адвокатов я вообще молчу.

— Мужчины такие… Мой Эдвард тоже не может жить без работы. Клиенты, суды, снова клиенты… Иногда я даже начинаю ревновать его!

Подошла молоденькая официантка, и они сделали заказ.

— А вы с Эдвардом давно женаты? — немного спустя спросила Люси.

— Почти семь лет. А до этого встречались несколько лет.

Плавно их разговор перешел на детей. И Люси, смущаясь, поинтересовалась, почему Лиза с Эдвардом до сих пор не имеют детей.

— Я не могу иметь детей, — призналась Лиза и опустила голову, но потом резко подняла ее. — А Эдвард не хочет усыновлять. Говорит, что если Бог не дал своих, то приемных ему не надо.

От неприкрытой горечи и жестокости Люси поежилась. Ей стало не по себе.

— Извини, Лиза, я и предположить не могла…

— Когда я впервые услышала о своем диагнозе, то сначала не поверила, убеждала и себя, и врачей, что они ошиблись, что перепутали анализы. У меня никогда не было проблем со здоровьем… Я обратилась в другую клинику, но там подтвердили диагноз. Мне казалось, что у меня помутится рассудок… Если бы не Эдвард… Я знала, как сильно он хотел иметь детей, какой для него это был удар, но он никогда не упрекнул меня ни в чем. Я даже, глупая, предлагала развестись, но о разводе он и слышать не хотел. — Тут она смущенно улыбнулась. — Мы любим друг друга.

— Ты лечилась?

Она кивнула.

— Да. Где только не была… Израиль, Швейцария… Все одно. Последние два года перестала что-либо предпринимать, не имеет смысла. Диагноз окончательный.

— Это… страшно, — медленно проговорила Люси, пораженная признанием Лизы. — Каждая женщина в душе боится услышать, что она не сможет стать матерью.

— Да. Поэтому мне немного больно и завидно, когда я остаюсь с детьми Алекса и Джудит. Они такие славные. Озорные. Но, впрочем, как и все малыши. А вы когда с Денвером нас осчастливите? Или пока не планируете?

Люси смутилась, на ее щеках заиграл легкий румянец.

— Мы не предохраняемся, и поэтому я надеюсь, что в самом скором времени. Я люблю детей, и мне хочется иметь большую семью. Но признаюсь честно, ужасно боюсь беременности.

— Почему?

— Наверное, предрассудки. Первой беременности боятся многие женщины. Когда еще не знаешь, чего ждать…

— Ну, по этому поводу не переживай. — Лиза улыбнулась, хотя ее глаза по-прежнему продолжали оставаться печальными. — Мы с Джудит тебе поможем. А Джудит даст самые обстоятельные и подробные рекомендации…

За окнами кафе постепенно начало темнеть, и девушки посмотрели в сторону улицы.

— По-моему, собирается дождь, посмотри, какие тучи идут, — предположила Лиза.

— Да, пожалуй. Как думаешь, до дома успеем добраться, прежде чем начнется светопреставление?

Та пожала плечами.

— Не знаю. Но попробовать стоит.

Девушки выбежали из кафе, весело смеясь. На улице наблюдалось значительное оживление, прохожие спешили поскорее укрыться в помещениях или добраться до своих машин. Небо на глазах становилось темнее, огромные тучи стремительно надвигались.

— Еще увидимся! — крикнула Лиза, стараясь перекричать поднимающийся шум ветра, прежде чем шмыгнуть в «бентли».

— Непременно!

Люси любила водить автомобиль и делала это с удовольствием, но сейчас ей хотелось поскорее добраться до дома. Она начала опасаться, что не справится с управлением. «Мерседес» несколько раз ощутимо тряхнуло, и Люси не на шутку испугалась!

Не хватало еще, чтобы и она попала в аварию!

Она приказала себе успокоиться. С ней ничего не случится, она благополучно доберется до дома.

Эти слова она твердила точно заклинание всю дорогу. Шумный, резкий, сплошной дождь не заставил себя долго ждать. Крупные капли забарабанили по крыше автомобиля, видимость резко ухудшилась. Постоянно раздавались сигналы проезжих автомобилей, фары на встречной полосе ослепляли.

Когда наконец Люси увидела знакомые очертания дома, то ей показалось, что она сейчас расплачется от облегчения. Она заехала в подземный гараж и как раз выбиралась из машины, когда услышала грозный вопрос:

— Где, черт побери, тебя носило?

Денвер, опираясь на стену, стоял в каких-то пяти-семи метрах от нее, и его злое лицо не предвещало ничего хорошего.

Люси била мелкая дрожь. Она была неслыханно рада видеть Денвера.

— Я обедала с твоей сестрой…

— Лиза минут двадцать назад звонила из дома и интересовалась, нормально ли ты добралась?! Что я должен был думать? Ты не могла позвонить и просто сказать, что в дороге?

— А как ты думаешь, могла или нет? — Внезапно Люси стало обидно. Почему он на нее кричит и не позволит все рассказать самой и объяснить? — Конечно, нет, бестолочь ты этакая! Связь не работает!

Она сделала попытку пройти мимо, но он схватил ее за локоть.

— Постой-ка…

Люси остановилась и впилась в него взглядом. Ее била мелкая дрожь, но теперь уже от злости. В глубине души она понимала, что Денвер волновался, переживал за нее, его гнев можно понять. Только все равно его грубый тон задел ее. Поэтому и вела она себя не совсем адекватно.

— Я не желаю здесь разговаривать! — бросила она и нахмурилась. — И отпусти руку, ты делаешь мне больно.