Сьюзен Стивенс - Неотразимый грубиян

– Что вы подарите ей на Рождество, Марко? Или вы уже сделали ей отличный подарок?

При других обстоятельствах Марко остался бы и ответил на вопросы папарацци, но сейчас у него не было сил на разговоры. Под жестокий смех журналистов он продолжал идти вперед. Было всего четыре часа дня, но на улице уже стало по-зимнему темно. Марко прошел мимо своего автомобиля, не задумываясь, куда направляется. Поняв, что не добьются от него ответа, журналисты отстали от Марко. На улице было полно покупателей, несущих большие пакеты, и если Марко довольно легко их обходил, то папарацци с их оборудованием сделать этого не удавалось. Он решил мыслить практично. И ему вроде бы это удалось. Он должен обеспечить охрану Кассандре и ребенку. Достав телефон, он позвонил, организовал им охрану и пошел дальше. Магазинные витрины были весело украшены к Рождеству, но на душе у Марко было пусто. Внезапно он увидел, как из огромного магазина выскочили парень с девушкой. Парень повязал свой шарф на шею девушке.

– Вот, возьми мой, – настаивал парень, пока они оба смеялись у всех на виду. – Я не хочу, чтобы ты замерзла.

– А как же ты? – спросила девушка, крепче ухватившись рукой за шарф.

Парень притянул ее к себе:

– Он мне не нужен. Меня согревает моя любовь. Марко не мог поверить, что стал свидетелем такой сентиментальной сцены. На мгновение он опешил, а потом на его глаза навернулись жгучие слезы. Он вернулся к магазину. Войдя в ярко освещенное и теплое помещение, он купил самый теплый и самый яркий и цветастый шарф, который попросил упаковать как подарок. Этот шарф стал для Марко жизненно важным связующим звеном между его прошлым и тем, что случилось сегодня. Он жаждал, чтобы Кассандра стала частью его жизни.

Выходя из магазина, он подумал, что Кассандра – единственный человек, который ему по-настоящему небезразличен. Он не мог поверить, что ушел из больничной палаты, оставив Кассандру и ее ребенка на попечение чужих людей. Идя вперед, он твердил себе, что она в хороших руках. Та сердитая акушерка никому не позволит ее беспокоить. Однако он не должен был уходить от Кассандры и ребенка. После родов Касс он повел себя как эмоционально неадекватный человек. Разве ему не пора измениться? Более двадцати лет он отмахивался от прошлого, но теперь, купив шарф, он ощутил связь с прошлым, которая имеет для него смысл. Оставалось только надеяться, что Кассандра его поймет.

На улице было скользко и очень холодно. Падал снег, дул ветер. Марко вспоминал ту ночь, когда его, восьмилетнего ребенка, выбросили на улицу вместе с матерью. Он сильно замерз, и мать остановилась, чтобы снять с себя шарф и повязать его ему на шею. Она заботилась о сыне. Марко крепче сжал в руке купленный шарф, а потом вспомнил, как пялился на дом, где человек, оказавшийся не его отцом, которого он любил всем сердцем, повернулся к нему спиной, даже не попрощавшись.

А ведь Марко только что так же поступил с Кассандрой. Мысль об этом потрясла его. Помня прошлое, он обошелся с ней как холодный и бесчувственный человек.

Марко остановился и увидел, что стоит на мосту. Глядя вниз на воду, он наблюдал, как она неумолимо течет в сторону моря. Подумав, что жизнь продолжается, он решил двигаться дальше. Засунув ладони под мышки, чтобы согреться, он направился к своей машине.

Если роженица и ребенок хорошо себя чувствуют, то их не задерживают в больнице надолго. Роды Касс прошли благополучно. Ее маленький мальчик был здоров. Вскоре она сидела в такси и направлялась домой, держа новорожденного ребенка на руках. Ее ребенок. Ее сын. Ее Люка. Она дала ему итальянское имя, потому что мальчик был очень похож на своего отца-итальянца. Малыш даже хмурился, как Марко. Хотя Люка хмурился скорее от холодного ветра, а не от желания отгородиться от мира.

Касс жалела Марко. Он не позволял себе что-либо чувствовать, даже любовь к своему сыну. Тем не менее Марко способен на чувства. Она видела его слезы в родильном зале, когда он впервые взял на руки Люку. Но Марко очень быстро обуздал свои эмоции и снова стал холодным и чужим человеком, чье сердце не смог растопить даже его малолетний сын.

Когда такси остановилось у ее дома, Касс задалась вопросом, чем сейчас занимается Марко. Он должен быть здесь, чтобы насладиться нынешним моментом. Их сын в первый раз приехал к себе домой. Должно быть, Марко пострадал намного сильнее, чем она предполагала, если лишил себя подобной возможности, а затем постарался скрыть свои чувства. Даже после того, как подержал сына на руках, Марко так или иначе сумел стать отчужденным. Касс так ему сочувствовала. Марко понятия не имеет, чего лишается. Она посмотрела на личико Люки. Ее сердце переполнялось любовью. Она подумала, что маленький Марко любил всем сердцем, но потом его любовь растоптали и уничтожили навсегда. Может быть, поэтому он так и не нашел покоя. Касс размышляла об этом, расплачиваясь за проезд.

– Не выходите сразу, милочка. Я помогу вам, – настаивал таксист. – Я надеюсь, о вас есть кому позаботиться в ближайшие несколько дней?

– Да, конечно, – быстро сказала Касс, видя обеспокоенное лицо таксиста.

Касс вышла, когда таксист открыл для нее дверцу. Поблагодарив его, она попрощалась с ним, зная, что, как только переступит порог, останется по-настоящему одна с ребенком в маленьком домике.

Да, у нее крошечный дом, но он уютный. И Люке будет в нем хорошо. Она с обожанием смотрела на его спящее личико, молчаливо обещая своему маленькому мальчику любовь и заботу, которые она способна ему дать. Но какой бы радужной она ни пыталась изобразить свою новую жизнь, ее шаги гулко раздавались в пустом доме. Каким бы уютным ни было их маленькое гнездышко, она все равно одна с сыном. Касс заставила себя успокоиться и осторожно положила Люку в колыбель. В роддоме предупредили, что у нее будет часто меняться настроение. Акушерка сказала, что так будет продолжаться, пока ее гормональный фон не восстановится. Она пообещала, что каждый последующий день Касс будет воспринимать как новое приключение для себя и сына.

Тогда Касс согласилась с любезной акушеркой, но сейчас она одна. Впереди у нее долгая ночь, и она не знает, что ей делать.

«Включи компьютер, почитай книги, приготовь бутылочки для кормления, подгузники и еще что-нибудь, что может понадобиться ребенку».

Составив план, Касс почувствовала себя лучше. Она ужасно устала и хотела полежать, но сначала нужно сделать все, что она задумала.

– Ты вылитый папочка, – тихо сказала Касс, глядя на Люку, крепко спящего в колыбели. Она осторожно спустилась по лестнице, чтобы взять еще бутылочек.

И Люка, вероятно, вырастет таким же требовательным, как его отец, подумала Касс, включая освещение в доме, чтобы в нем стало повеселее. Она положила поленья в камин и включила отопление. На улице было темно, шел снег. Зимой день такой короткий…