Жанетт Кенни - Корона для пленницы

Кристо поднес ее руку к губам. Она не сдержала слабый стон. Ему стоило больших усилий сдержать ответный низкий рык. Удивительно, как их встречи наедине лишали его способности соображать, оставляя лишь одно желание — отнести ее в кровать.

Он смотрел на лежащую в его руке изящную руку с тонкими пальцами, способными создавать удивительную красоту из бус, кружев и шелка. Или ласкать его чувственными прикосновениями, уводившими за грань вожделения.

Усилием воли он отогнал эротические видения, сосредоточившись на предстоящем событии. Через час королевский дом Станракисов вновь погрузится в траур. Свадьба будет отложена.

Однако оставалась еще одна важная миссия, которая, к немалому удивлению, вызывала у него глубокое волнение.

— Ты пугаешь меня, Кристо, — сказала Деми, крепче сжимая его руку.

Он сам побаивался. Никогда ему не приходилось делать ничего подобного, и, с Божьей помощью, больше никогда не придется. Кристо заглянул в полные тревоги глаза невесты и с усилием улыбнулся:

— Ты оказываешь мне честь, согласившись стать моей женой и королевой. — С этими словами он надел ей на палец кольцо.

— Какая красота, — прошептала она.

Кольцо было бесценно, но еще более бесценной была ее красота.

— Заказано специально для твоей свадьбы.

Деми вскинула на него глаза:

— То самое, которое должен был подарить мне Грегор?

— Технически — да. Однако он никогда не видел его.

— Не понимаю.

— Грегор дал мне это деликатное поручение, объяснив, что ничего не смыслит в драгоценностях.

Ей сложно было предположить, как он выбирал кольцо. Кристо не знал вкусов будущей королевы, он хранил в памяти только безумную вспышку страсти и считал ее распутницей. Что же, чувство вины заставляет мужчину совершать невозможное.

Кристо выбрал голубой бриллиант в три карата, оправленный в родосское золото и платину — самые дорогие металлы на земле. Россыпь более мелких камней подчеркивала великолепие центрального. Кольцо производило неизгладимое впечатление. Но до этой минуты он не знал, что голубой камень сиял таким же ярким огнем, как ее глаза в минуту наивысшего наслаждения, а золото и платина идеально сочетались с нежной смуглой кожей.

— Тебе нравится? — спросил он, готовый в случае ее недовольства заказать другое.

Ее губы задрожали, но она постаралась взять себя в руки.

— Кольцо невероятно красиво… — Деми моргнула, но не смогла сдержать слез.

— Почему ты плачешь из-за такой ерунды? — растерялся Кристо, протягивая ей бумажную салфетку.

Она с несчастным видом шмыгнула носом и промокнула глаза.

— Дело не в кольце. Притворство разбивает мое сердце.

— Притворство? Я не понимаю.

— Ты никогда не поймешь! У меня подвенечное платье мечты, свадебная церемония в цветущем саду, жених — красавец король, наконец, это бесценное кольцо. И все это лишь часть сделки! Я была обещана твоему брату, а потом досталась тебе. Между нами нет любви!

Кристо тяжело вздохнул: опять про любовь.

— Всего лишь? Если я скажу то, что хочешь услышать, ты будешь довольна?

Она покачала головой:

— Не поверю. Мне не нужен обман.

Кристо не стал отрицать.

— Я желал тебя с того первого дня на пляже, — сказал он, стараясь улыбнуться в ответ на ее удивленный взгляд.

— Вожделел? Ты это хотел сказать?

— Да. Если ты будешь честной, то признаешь, что желала меня не меньше.

Она отвернулась, отводя глаза, не желая признать его правоту:

— Как ты можешь быть таким равнодушным?!!

— Это честность, Деметрия. В моем положении становиться жертвой эмоций — слишком большая роскошь.

Непонятное предчувствие потери снова овладело им, но Кристо расценил его как проявление слабости и отогнал. Он был королем, это обязывало его принимать жесткие решения ради блага страны. Нельзя допустить, чтобы маленькая женщина ослабила его решимость при необходимости идти наперекор собственным желаниям.

Кристо взял ее за руку:

— Пойдем. Пора сделать заявление.

Она кивнула и пошла рядом, слишком спокойная и отрешенная. Хотя Кристо по-прежнему безотчетно реагировал на ее близость, его не покидало чувство, что между ними вырос барьер, который будет трудно преодолеть.

Они шли к балкону между двумя рядами слуг, выстроившихся вдоль стен в знак уважения и поддержки своему монарху.

— Ваше величество, — поклонился Вазос, и другие последовали его примеру.

Кристо кивнул, сожалея, что корона лишила его возможности по-дружески, как раньше, общаться с людьми. Он не желал этой доли, однако, к его удивлению, бремя власти уже не так давило на плечи.

— Твой отец прибудет завтра на похороны, — тихо сказал король невесте и чертыхнулся про себя, когда Деми напряглась.

— Не хочу его видеть, — ответила она шепотом.

— Я тоже, но таково требование протокола.

Они остановились возле широко распахнутых дверей на балкон, который заливал свет полуденного солнца. Их оглушил ропот толпы, заполнившей все пространство от дворца вниз до самой гавани. Колокола гремели, не переставая, но Кристо знал, что скоро наступит тишина. А еще он знал, что объявление, которое ему предстоит сделать с этого балкона, начнет новую страницу его жизни и навсегда отрежет дорогу назад.

Колокола замолчали, но эхо звона еще звучало, отражаясь от далеких гор. Прежде чем смолк последний звук, Кристо взял Деметрию за руку и шагнул на балкон.

Толпа внизу встретила их приветственными криками. Кристо оценил величие момента.

Он часто присутствовал на подобных церемониях, стоял за спиной отца, когда тот выходил говорить с народом в дни государственных праздников, торжественных событий, королевских венчаний, юбилеев и похорон. Грегор всегда был рядом с отцом, а Кристо довольствовался ролью тени. Его устраивал такой порядок — второй сын короля и представить не мог, что однажды наследует престол и страну.

«Женись по любви», — говорила ему мать.

Рядом с ним стояла женщина, выбранная ему в невесты. Их брак начинался с принуждения и вражды, а не с привязанности. Кристо взглянул на Деметрию, сердце дрогнуло от сострадания, столь не свойственного их семейству. Невидящим взглядом она смотрела на море людей, громко приветствующих ее и короля. Это совсем не было похоже на торжество, в котором она участвовала пару дней назад.

Кристо надеялся, что Деметрия понимает, какое бремя им предстоит нести. Отныне и навсегда их жизнь будет на виду.

Он наклонился к ее уху:

— Улыбайся. У тебя такой вид, будто я выстрелил тебе в спину.

— В какой-то степени так и было, — ответила она, однако на губах появилась вымученная улыбка.