Мирна Маккензи - Грехи молодости

— Если вам хочется узнать, не содержал ли он нас с сыном, то иногда тайком он оставлял деньги. Я разрешала ему делать Робби подарки и навещать нас. Но ведь он живет в Калифорнии, — добавила женщина. — Кроме того, у него нет причин нас обеспечивать. Робби — не его сын.

Тесс почувствовала огромное, ни с чем не сравнимое облегчение.

— Трудно поверить, что он мог вас бросить, — призналась она, снова заглядывая в глаза Кэсси. — Но если Робби не его сын, почему вы не…

— Почему я не рассказала всему свету правду?

Тесс молча кивнула.

Кэсси, нахмурившись, испустила глубокий вздох.

— Это было так давно… Тогда я была совсем беспомощной. И ничего не сказала, потому что стыдилась. Ведь нас застали в чулане в непристойном виде. Утром того дня, когда нас обоих исключили из школы, я поняла, что беременна, а мальчик, которого я обожала, отказывается от меня и ребенка. Я была молода, глупа, испугана и одинока, мне было нужно, чтобы кто-то пожалел меня, помог найти выход. Я доверяла только одному человеку, и мне захотелось, чтобы он заставил меня забыть о своем одиночестве и несчастье. Именно я стащила в холле ключ от чулана. Именно я пыталась его соблазнить, но, если бы мы все-таки занялись любовью, наверняка позднее оба раскаивались бы. Я могла бы рассказать все это тогда же, но была слишком испугана и пристыжена, поэтому просто передоверила все объяснения Джейку.

— Но Джейк…

Кэсси кивнула.

— Джейк пришел ко мне вечером перед отъездом, страшно расстроенный — винил только себя в том, что мы тогда обнимались. Я поняла, что если скажу правду, то он предложит на мне жениться, а я соглашусь. Через год, увидев Робби, он все-таки предложил мне выйти за него замуж, но тогда я уже стала достаточно сильной, чтобы отказаться.

Дрожащей рукой Тесс провела по волосам, думая, как сильно изменилась эта женщина. Из затравленной девчонки превратилась в независимую женщину, способную отказаться от доброты и забот Джейка. Тесс задавалась вопросом, смогла бы она сама так поступить. Смогла бы отказаться от жизни с Джейком? Отгоняя эту мысль, она даже зажмурилась.

— Но вы никогда никому не говорили, что Джейк — не отец Робби? — осторожно спросила она. Рассказ Кэсси вызвал у нее симпатию к этой женщине, но ведь речь шла о Джейке, а он пострадал за проступок, которого не совершал.

— Вы правы, я никому не говорила, — Кэсси развела руками. — Когда я переехала в другой город, в семидесяти пяти милях от нашего, никто не знал, что я беременна. Легко было предположить, что о нас все забудут. Действительно, почти так и вышло, но, когда моя беременность стала заметной, вновь поползли сплетни. К счастью, Джейк был далеко, а люди сочувствовали Флоре, поэтому все забылось. Если бы мне вздумалось извлекать из прошлого старый скандал, то обыватели начали бы рьяно выяснять, на кого же ребенок похож, чтобы вычислить настоящего отца. Конечно, сейчас Робби подрос, он уверен в себе и в моей любви к нему, что самое главное, — с откровенной гордостью сказала она, — но раньше, крошечный и беззащитный, он бы не выдержал такой нервотрепки. И вообще, кто бы мне поверил? Я пыталась соблазнить парня в школьном чулане, завела внебрачного ребенка…

Кэсси замолчала, сложив руки на груди, но перебила Тесс, когда та открыла рот:

— И еще одно. Вам следует знать, что Джейк никогда не отрекался и впредь не откажется от Робби. Как и я, он хорошо понимает, что женщина, любившая мужчину и брошенная, может вызвать сочувствие, но женщина, которая спала с одним, но была поймана с другим, станет объектом презрения. Джейк не хотел, чтобы люди узнали правду. Он не хотел, чтобы люди насмехались над Робби из-за грехов его матери, как насмехались над ним самим. У меня здесь есть друзья, люди, которым незачем знать о моем прошлом.

Тесс кивнула. Она думала обо всем, рассказанном Кэсси, и благодарила Бога за то, что Джейк оказался не виноват. Но ощущение какой-то неудовлетворенности не исчезало — из-за поставленной на карту судьбы ребенка. Учительница в Тесс бросилась на штурм:

— Я все понимаю, но, если Робби считает Джейка своим отцом, его не уязвляет мысль, что он брошен? Не лучше ли объяснить ему, что Джейк вас навещает не по обязанности, а потому, что привязан к вам обоим? Не захочет ли он со временем узнать, кто его родной отец?

Лицо Кэсси затвердело, приняло упрямое выражение, глаза блеснули.

— Рассказывать об этом Робби нет смысла. Зачем возлагать надежды на человека, не желающего нас знать? Робби в курсе, что Джейк ему не отец, но чувствует его любовь. Это наилучший выход из положения.

— За исключением того, что Джейк сейчас вернулся в город и снова поползли старые сплетни.

Кэсси, улыбаясь, покачала головой.

— Джейк говорил, что вы очень решительны. Позвольте спросить: если сейчас я обелю Джейка, кто-нибудь, кроме вас, поверит мне через столько лет? Мое слово немногого стоит в Мизандерстуде. Дурная слава живуча. К тому же такие вещи не объявляют на городском митинге.

— Вы правы. Но если вас кто-нибудь спросит…

— В этом случае я бы сказала правду, но сомневаюсь, чтобы кто-то спросил.

Тесс кивнула. Прошло много лет, никому уже нет дела.

Кэсси встала и протянула руку.

— Скоро вернется мой сын, и мне придется заняться им. Поймите, я люблю Джейка и сделаю все возможное, чтобы облегчить ему жизнь.

— В молодости мы все совершаем ошибки, в которых потом долго раскаиваемся, — прошептала Тесс. Она уже второй раз произносила эти слова, видимо, они стали ее пунктиком. — Я до сих пор переживаю из-за случая в чулане.

Кэсси сжала ее пальцы и понимающе ответила:

— Мне кажется, никто из нас тогда не соображал толком, как себя вести. Но я рада вашему приходу, хотя не знаю, сумеете ли вы помочь Джейку. Он щедро раздает помощь, но сам принимать ее не любит. Такой же упрямый, как и я.

— Это я уже поняла, Кэсси. Надеюсь, отныне вы будете звать меня по имени. Когда все утрясется, мы сможем познакомиться ближе… и подружиться.

Кэсси улыбнулась, но неопределенно пожала плечами:

— В Мизандерстуд я никогда не поеду. Может быть, будем встречаться здесь.

Тесс кивнула и, попрощавшись, вышла из дома. И только тут до нее дошло, что Кэсси сделала ни к чему не обязывающее признание. Но осуждать ее нельзя. Все-таки она подтвердила предчувствия Тесс о невиновности Джейка.

Человек жил опутанный ложью; теперь так же придется жить и ей. Она влюблена в него и ничего не может поделать со своими чувствами, так же как Джейк не может избавиться от старой сплетни. Надо быть честной, но с кем — Джейком или Греем? Джейк уже пострадал, оказавшись в эпицентре одного скандала. Ему совсем не нужно, чтобы будущая супруга мэра, бросившись к нему в объятия, снова превратила его жизнь в незаслуженную нервотрепку.