Сиделка (СИ) - Ши Катерина

Но самое тяжелое не только наблюдать за работой опытных специалистов, еще тяжелее делать вид, что ничего не происходит. Моя постоянная работа требовала концентрации внимания, включения головы. Да и за Миланочкой нужно было присматривать, уделять ей время, пока ее отец разрывался между работой и мной.

Мы так же посещали занятия, но, что самое важное, мы вышли к финишной прямой. Вот сегодня на занятии, после того как малышка занималась на мяче, врач принес металлические ходунки.

У меня в один миг пересохло в горле, руки сжались в кулаки. Мне так было страшно, мне так было не по себе наблюдать, как специалист ставит перед ребенком эту опору и объясняет, что не нужно бояться, не нужно расстраиваться, если ничего не получится с первого раза.

Я сама не заметила, как преодолела разделяющее нас пространство, как уселась на ковер рядом с Миланой, смотря на нее во все глаза. Да, девочка боялась, она даже закусила губу, но руками потянулась к устройству, облегчающему движение людей. Нам бы только уцепиться за них, только выстоять хотя бы несколько секунд.

Врач приподнимает Милу, позволяет ей уцепиться руками за поручни и опускает на пол. Маленькие стопы касаются ковра, и я вижу, вижу, как она борется! Эти несколько секунд — их достаточно, чтобы понять самое важное — у нас вышло, у нас получилось!

— Ура! — ору я на весь зал и смеюсь сквозь слезы.

— Ура! — кричит рядом со мной Милана, которую уже забираю из заботливых рук мужчины, который уже давно вновь держит ее в воздухе. И мы сидим с девочкой еще минут семь, рассуждая о том, что нам-то на самом деле осталось немного, что уже скоро пойдем в кино или театр, да хоть в кафе.

— И будем танцевать! — смеется Мила.

— И будем танцевать, — соглашаюсь я, чувствуя, что все остальные проблемы, это такая ерунда!

Мы даже звоним Дамиру, который итак пытается со мной связываться каждый час, и рассказываем о большой победе. И я слышу, как сбивается его дыхание, слышу, как он шепчет благодарности кому-то.

— Нужно отметить! — заявляет мужчина, — я куплю самый вкусный торт!

— Да! — визжит Мила, да и я с ней.

Этот день вообще стал каким-то перевалочным пунктом для меня, стал тем местом, где все страхи, которые меня преследовали до этого, как-то странным образом отступили. Я уже как-то иначе смотрела на свою будущую роль, как-то спокойнее относилась к тому, что рано или поздно мне придется встретиться лицом к лицу со своим прошлым. Что будет? А не важно, я была полностью уверена, что все будет хорошо. За долгой борьбой, за страхами и потерями рано или поздно должно придти что-то светлое и доброе. Вот он первый лучик нашей победы сейчас улыбался во весь рот, прижимал к себе зайца и морщил веснушчатый нос.

Дамир не обманул, он прибежал к нам через час после звонка с нереально большим тортом. Мила, которая только и делала, что все это время ждала отца, затребовала себе самый большой кусочек.

— С розочкой! — попросила она, смотря на кондитерский шедевр.

— С самой большой? — не унимался ее папа.

— Конечно! — изумилась девочка, словно другого варианта и быть не может.

Я же скромно попросила кусочек поменьше, прекрасно понимая, что просто не съем столько, сколько сейчас лопает ребенок.

— И мне небольшой, — соглашается Дамир, — и Халку небольшой!

Сам Захар появляется и дверном проеме и басит:

— А почему мне-то небольшой? Я, может быть, не отказался бы от хорошего кусочка?

— Я с тобой поделюсь, — любезно проговаривает Милана, облизывая ложку, — но только чуть-чуть!

Ох, это был замечательный вечер, когда все отделение, точнее та ее часть, которой можно было хоть немного сладкого, праздновало с нами нашу маленькую победу.

И все было хорошо, пока я не вернулась домой и Геннадий, который был моим сопровождающим последние дни, не сказал:

— Завтра на работу пойдешь сама, — ох, я даже села на стул, совсем не ожидая такие слова.

— Уже? — кажется, голос звучал как-то жалко.

— Уже, — мужчина и сам опустился напротив меня, — но мы всегда будет рядом!

— Всегда-всегда? — как маленькая переспрашиваю.

— Всегда-всегда! Кто-то будет прохожим, кто-то будет в машине следовать за мной, ну и на каждом участке дороги будет стоять человек из группы под прикрытием. Твоя задача — не волноваться и позволить нам поймать преступников. Сможешь?

Гена даже подался вперед, ожидая моего ответа.

— Смогу, — твердо ответила. Еще бы, такая работа проделана, столько людей было подключено, столько сил затрачено.

И облажаться? Нет, я сделаю все, даже если меня от страха будет тошнить, даже если ноги будут прирастать к земле, я все равно буду всеми силами идти вперед. Все ради счастливого будущего!

Альбина

Всю ночь я крутилась, то сбрасывая одеяло, то прячась в нем. Но утро, хоть оно и было добрым, пришло слишком быстро. Нет, я не так сильно переживала, как накануне, или, может быть, убеждала себя в этом, но отражение в зеркале меня совершенно не порадовало. Бледное лицо, залегшие синяки под глазами и взъерошенные после сна волосы. Красотка та еще.

Потянувшись, первым же делом направилась в ванную, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Душ немного взбодрил, а когда нанесла легкий макияж и расчесала волосы, показалась себе не такой уж и страшной.

В кухне с превеликим трудом запихала завтрак в рот, запивая все это прямо водой. Гена, который зашел в квартиру и успел заметить, чем я занимаюсь, лишь покачал головой, ставя чайник и заваривая мне кофе. Благодарно кивнув, сделала несколько глотков горячей жидкости и поспешила в комнату, чтобы собраться окончательно, ну и на дорожку, как говорится, посидеть.

Геннадий терпеливо ждал в коридоре. Мужчина осмотрел меня с ног до головы, удовлетворенно кивнул и прицепил к моей одежде маленькую брошку.

— Не снимать! — приказал он и запихал небольшой прибор в сумку, — не доставать!

— Так точно, — вздохнула, косясь на дверь, за которую сегодня выйду одна.

— Все будет хорошо, мы рядом! — попытался очередной раз успокоить меня мужчина.

— Я помню, — пришлось кивнуть и только потом сделать первый самостоятельный шаг вперед.

Уверенность как-то сама пришла ко мне на улице. Все! Убрать панику, убрать страх! Я справлюсь! Я молодец! Да и выбора-то не было.

Своим привычным шагом я преодолела двор, который так сильно мне нравился, пожелала доброго утра соседке, которая точно так же как и я спешила по своим делам, и вышла на дорогу.

Мой маршрут был прост до безобразия — идти только вдоль дороги, избегать коротких путей, привычных для всех. И я шла, наблюдая за остальными прохожими, смотря по сторонам. Нет, конечно, сердце замирало, когда мимо меня проносилась машина, но ничего ведь страшного не происходило?

Перейдя дорогу, я вновь продолжила путь, понимая, что до клиники осталось несколько метров, а ничего страшного так и не случилось. Хотя, с чего вдруг такие мысли? Мне и не говорил никто, что в первый же день операция пройдет успешно. Этот процесс долгий и муторный, но все равно приведет к нужному для нас результату.

Только тогда, когда я зашла на территорию реабилитационного центра и дошла до главного корпуса, где и находилось мое место работы, обратила внимание, что на фоне стрессов и нервов у меня неожиданно задергался глаз. Да, мне хоть самой обращайся к специалистам, которые промоют голову и выпишут успокоительные.

В целом — ничего страшного не было. Я даже выдохнула, когда дошла до рабочего кабинета.

— Аля! — Дамир несся по коридору в мою сторону. Я даже не успела открыть дверь, как была подхвачена на руки и прижата к его телу.

— Как все прошло? Как ты? — мужчина обеспокоенно смотрел в мое лицо, гладил по волосам и даже целовал щеки.

— Все хорошо, — пробормотала, смущенная до невозможности, — давай зайдем?

— А? Да! — вмиг согласился отец Миланы и, поставив меня на ноги, забрал ключи из моих рук и открыл кабинет, — проходи!