Кэрол Мортимер - Ничего личного

Он мрачно нахмурился:

— В Стаурбридже?

— В Стаурбридже, — подтвердила она с каменным выражением лица.

— Собственный коттедж? — Он усмехнулся. — Или его купил мой отец, чтобы любовница жила неподалеку, пока он продолжает жить с женой и сыновьями?

— Знаешь, Лукан, мне было бы тебя жаль, не будь ты таким чертовски высокомерным! — Лекси посмотрела на него с сожалением. — К твоему сведению, моя бабушка стала жить в Стаурбридже только после того, как твои родители разошлись.

Лукан нетерпеливо вздохнул:

— Я действительно не понимаю, какое это имеет…

— Потому что ты меня не слушаешь! — Лекси раздраженно тряхнула головой и вскочила на ноги. — Хотя тебя это не касается, я скажу, что моя бабушка купила свой коттедж на деньги, оставленные ей моим настоящим дедушкой после его смерти. Но это не столь важно. Ты не догадываешься, почему она до сих пор живет в Стаурбридже, Лукан? Почему продолжает оставаться в деревне одна, без родных? Несмотря на слухи, которые по-прежнему распускают о ней и твоем отце? Несмотря на то, что мои родители не перестают уговаривать ее переехать в Лондон и жить с ними?

— Вне сомнения, ты сейчас меня просветишь, — равнодушно и презрительно произнес Лукан.

— Она остается здесь из-за любви, Лукан, — с гордостью сказала Лекси. — Она не может оставить место, где она и дедушка Алекс были так счастливы вместе. Где он похоронен. — Ее голос надломился от эмоций. — Прошло восемь лет, Лукан, а она по-прежнему ходит на его могилу несколько раз в неделю. Кто-нибудь из вашей семьи делает то же самое?

— Мы живем в Лондоне.

— Я тоже живу в Лондоне, но я всегда привожу свежие цветы на могилу дедушки Алекса, когда приезжаю навестить бабушку. Это случается раз в два месяца. Мы ходили с ней туда вместе вчера утром, — тихо прибавила она.

Лукан округлил глаза:

— Так вот почему тебя не было целых два часа!

— Да. — Она вздохнула.

Лукан холодно на нее посмотрел:

— Как твоя бабушка отнеслась к тому, что ты здесь со мной?

Лекси прикусила верхнюю губу:

— Она, по понятным причинам, беспокоилась о том, что ты узнаешь, кто я такая.

— Ты поэтому не пошла со мной на ужин к Бартонам? Джон тебя не узнал, но Кэти могла…

Лекси кивнула:

— Я думаю, что это та Кэти, с которой мы дружили в детстве.

Он безрадостно рассмеялся:

— А я оказался настолько глуп, что решил, будто тебя расстроил!

— Ты меня действительно расстроил.

— Но, несомненно, не до такой степени!

Она упрямо вздернула подбородок:

— Может быть, тебе будет интересно узнать, что моя бабушка вчера утром па кладбище разговаривала с дедушкой Алексом о тебе. Она сказала ему, что ты приехал в Малберри-Холл. Кроме того, она рассказала ему, каким успешным человеком ты стал. Как он гордился бы тобой. Ты был бы его любимчиком.

Лукан насмешливо скривил губы:

— Я уверен, что это все очень трогательно, Лекси…

— Не смей говорить ничего оскорбительного о любви моей бабушки и дедушки Алекса! — запальчиво предупредила она его. — Не смей!

Он тяжело вздохнул:

— Хорошо, Лекси, я не буду этого делать. Я оставляю тебя с твоими идеальными и наивными мечтами.

— Я не наивная, Лукан! Я знаю, что эти двое сильно страдали, когда полюбили друг друга…

— Страдали? — холодно повторил он. — Из-за их любви распалась семья Сент-Клер. Что касается моей матери… Двадцать пять лет, Лекси. Двадцать пять лет! Моей матери было только тридцать два, когда они разошлись. Она была очень красивая, но больше не вышла замуж. Насколько я знаю, у нее никогда больше не было мужчины. Она по-прежнему красива и достаточно молода, чтобы наладить свою личную жизнь. Но из-за того, что сделал с ней мой отец… Из-за его предательства…

— Ты должен остановиться, Лукан! — У Лекси перехватило дыхание. — Так много горечи… Разве ты не видишь, насколько разрушительны эти воспоминания? Разве не достаточно тех страданий, что уже и так негативно повлияли на твою жизнь?

Лукан холодно на нее посмотрел:

— Ложась со мной в постель, ты хотела отомстить?

— Отомстить? — повторила совершенно изумленная Лекси. Неужели он свихнулся? — Как я могла тебе отомстить, ложась с тобой в постель?

— Откуда мне, черт побери, знать? — прохрипел он. — Может быть, ты надеялась, что я влюблюсь в тебя, а затем ты посмеешься мне в лицо, когда я расскажу тебе о своих чувствах…

Лекси действительно рассмеялась, но не над Луканом. Она смеялась над собой. Ведь именно она влюбилась в Лукана, а не он в нее!

— Пяти минут в твоем обществе… Нет, одной минуты будет для любой женщины достаточно, чтобы понять: ты не понимаешь значения слова «любовь», не говоря о том, чтобы любить.

— Правда? — ледяным тоном спросил Лукан.

— Я думаю, мне пора уезжать, Лукан.

— Возвращаешься в Лондон?

Она покачала головой:

— Я пойду в коттедж к своей бабушке. Мне нужно повидаться с ней перед отъездом и сказать, что у меня все в порядке. А потом я поеду в Лондон на поезде.

— Угу. Тебе известно расписание?

— Да.

Лукан резко кивнул:

— Я полагаю, ты простишь меня, если я не буду стоять на платформе и махать тебе рукой на прощание, с обожанием глядя тебе вслед?

Неужели сердца действительно могут разбиваться? До настоящего момента Лекси не верила в такую возможность. Но если сердца разбиваться не могут, откуда в ее груди такая мучительная боль при мысли о том, что сегодня она навсегда расстается с Луканом? Что он будет где-то жить сам по себе и ненавидеть ее…

Она неуверенно улыбнулась:

— Я прощу тебя, Лукан.

— А я тебя не прощу. — Он заскрежетал зубами.

«Да, сердца действительно разбиваются, — подумала Лекси. — А если быть точнее, они раскалываются вдребезги».

— Прощай, Лукан.

Несколько долгих секунд он пристально смотрел на нее холодным, оценивающим взглядом, потом резко повернулся и решительно вышел из спальни.

Лекси подошла к кровати и неуверенно присела на краешке. Уткнувшись лицом в ладони, она наконец позволила жгучим слезам покатиться по ее щекам.

Намного позже, после того как Лекси повидалась с бабушкой и уже сидела в поезде на Лондон, она поняла, что Лукан так и не вернул ей медальон и цепочку…

Лекси пыталась разобраться с накопившимися делами, когда услышала чьи-то голоса.

— Лекси, я знаю, что уже поздно, но к вам посетитель! — сказала Бренда, ее помощница.

— Ничего страшного! Бренда, не так ли? Я сказал вам, что меня примут, — прозвучал неторопливый и знакомый мужской голос, при звуке которого у Лекси защемило сердце.