Ли Майклс - Это не я!

Третья женщина, не сказавшая до этого ни слова, села рядом с Шарлоттой.

– Я как раз собиралась звонить тебе по поводу приема в понедельник, – повернулась к ней Шарлотта. – Боюсь, я все же не смогу прийти. Напряжение последней недели оказалось слишком большим.

– Шарлотта, но ты же обещала разливать чай! И вообще, это особенное событие, и его нельзя пропустить. Не каждый день в Хаммондс-Пойнт приезжает такой знаменитый музыкант.

– Знаю, и мне очень жаль, что я не смогу прийти. Но, уверена, Шарли с радостью заменит меня.

Девушка внимательно посмотрела на тетку. Что там говорил Спенс насчет того, что Шарлотта, не задумываясь, сваливает на племянницу все, чем не хочет заниматься сама? Конечно, мнение Спенса теперь не имеет никакого значения. И все же меньше всего на свете Шарли хотелось весь вечер в понедельник разливать на приеме чай.

– Тетя Шарлотта, – замялась она, – я, наверное, не смогу.

– Чепуха, дорогая. Народу будет немного. И тебе пойдет на пользу отвлечься на час-другой.

– В понедельник я собираюсь выйти на работу, и после первого дня мне обязательно надо будет отдохнуть.

– Шарли, – ужаснулась Шарлотта, – врач сказал, что еще целую неделю о школе нельзя и думать!

– Знаю. Но мне кажется, я уже полностью поправилась. Почему я должна сидеть дома? – В ней начал вскипать дух противоречия. – Вы же сами сказали, что мне будет полезно отвлечься.

– Но прием – это же совершенно иное дело, – не сдавалась Шарлотта. – Там тебе не придется бегать на переменах за маленькими хулиганами.

– Насчет перемены я могу с кем-нибудь договориться, – пожала плечами Шарли. – А на уроках у меня всегда спокойно. – Мысль выйти в понедельник в школу казалась ей все более привлекательной. – Мне надо подготовиться. Прошу прошения… Да, тетя Шарлотта, вам ничего не надо отдать в химчистку?

– Если и надо, – холодно отозвалась Шарлотта, – я все равно не оставила бы своих гостей.

– Ну конечно, – пробормотала Шарли, – об этом не может быть и речи. До свидания!

Шарли сложила в сумку два костюма, шерстяные брюки и с полдюжины свитеров. Еще надо будет отдать в химчистку зимнее пальто: на дворе уже весна и теплая погода не за горами.

В окно Шарли увидела ковыряющегося у клумбы Мартина. Он заметил ее и помахал рукой, приглашая выйти к нему на улицу.

После бридж-дам это уже слишком. Опять выслушивать уговоры Мартина! Вчера за ужином он так долго распространялся о Спенсе, что Шарлотта вынуждена была оборвать его.

Однако, бросив сумку в машину, Шарли все же отправилась за дом. Дядя Мартин не виноват в том, что не чувствует, когда пора остановиться. В его преданности есть даже что-то трогательное.

«Если бы и я с самого начала заняла такую позицию, – пришло ей в голову, – все, возможно, сложилось бы иначе».

Хотя между нею и Спенсом по-прежнему оставалась бы Венди…

Мартин, судя по всему, ушел сегодня из офиса пораньше, поскольку одна клумба была уже обработана. Но Шарли даже не догадалась бы, что дядя вернулся домой, если бы не выглянула в окно. Наверное, они с Либби договорились и он дальше прихожей в дом не заходил.

– После больницы у меня не было возможности поговорить с тобой.

Шарли показалось, что он чуть ли не осуждает ее.

– Но я ведь все время была дома.

– Знаю. Только рядом постоянно была Шарлотта. – Сняв рукавицы, он натянул на уши зюйдвестку. – Я не мог сказать тебе ни слова.

– Да, тетя приняла все слишком близко к сердцу… – нахмурилась Шарли.

– Давай посидим немного, хорошо? Мартин направился к скамейке у розария.

Нарвав пучок травы, он принялся вытирать грязь с ботинок, старательно не глядя в ее сторону.

– Шарли, мне будет очень непросто, но я должен высказаться начистоту.

Какая-то обреченность в его голосе сжала сердце Шарли.

– Спенс?

– Ну, в общем-то, да.

Шарли стиснула руки с такой силой, что заныли костяшки пальцев.

– Он никак не может оправиться от отравления угарным газом? Именно поэтому его никак не выписывают…

– Нет! Он выздоровел и сегодня после обеда даже вышел на работу. Именно поэтому мне удалось ускользнуть домой, чтобы поговорить с тобой.

Шарли пришлось приложить силу, чтобы распрямить сведенные пальцы.

– Тогда… в чем же дело?

– Я трус, Шарли. – Голос Мартина был очень тих. – Низкий, подлый трус. Но на прошлой неделе, когда ты едва не погибла по моей вине…

– Вы тут ни при чем, – машинально возразила Шарли.

– Я быстро отрезвел. Я хотел рассказать тебе все еще тогда, ночью в больнице, но медсестра выпроводила меня. Впрочем, может, оно и к лучшему – ты была тогда еще очень слаба. А потом больше не представилось случая. Шарлотта не отходила от тебя ни на шаг.

– Дядя Мартин…

Вздохнув, он повернулся к ней, и Шарли увидела боль в его глазах.

– Шарли, в тот день Венди встречалась в домике садовника не со Спенсом.

Шарли начал душить истерический хохот.

– Что вы хотите сказать? Я же видела Спенса, говорила с ним.

– Да, но все было не так, как ты думаешь. – Мартин вздохнул, собираясь с мужеством. – Шарли, Венди никогда не была любовницей Спенса. Тогда она должна была встретиться со мной.

Все закружилось перед глазами Шарли, и ей пришлось ухватиться за спинку скамейки, чтобы не упасть. Она с трудом слышала то, что говорит Мартин: его слова текли мимо ее сознания.

– Это началось с год назад, – тихо продолжал Мартин. – Я и не предполагал, что так кончится… Венди такая милая, ласковая, нежная…

– У нее есть все то, чего недостает тете?

– Да, у Шарлотты есть недостатки, – пристально взглянул на нее Мартин. – Последние несколько лет, после инфаркта… В общем, она стала другой женщиной. Шарли кивнула.

– Конечно, это нисколько не оправдывает мое поведение, и я не собираюсь переваливать на Шарлотту свою вину. Я – женатый мужчина, который завел связь на стороне, и этим все сказано.

Шарли молча смотрела на него.

– Так вот, домиком садовника мы пользовались потому…

– Прямо под носом у Шарлотты?

– Э… да, это было очень удобно. У Венди был ключ, и она, как секретарша Спенса, имела веский повод бывать в домике, так что наша связь бросалась в глаза гораздо меньше, чем если бы мы встречались в гостинице или у нее в квартире.

– Наверное, вы правы. – Шарли затрясло от ярости. – Но ведь этот домик предназначался нам. Дядя Мартин… как вы могли?

– Шарли, милая, прости. Хотя мне нет прощения. Я должен был давно порвать с ней… Мое единственное оправдание – я не ведал, что творю. – Тихий голос Мартина был полон внутреннего достоинства. – Наверное, я просто не задумывался о том, что наша связь может быть раскрыта.

– А она была раскрыта. – Шарли достала из кармана носовой платок.