Любовное настроение - Кэтрин Гарбера

Наедине.

Так намного лучше, чем переписываться с ней, потому что он увидит ее лицо и сможет прикоснуться к ней. Он убедит Олив, что он не держит на нее зла и хочет, чтобы она вернулась в его жизнь.

Он просмотрел ее фотографии в своем телефоне. Ну, их было всего две. Одна была сделана на концерте в ту ночь, когда между ними все изменилось.

Данте понял, что именно тогда он отпустил прошлое, хотя продолжал притворяться, что держится за него. Теперь до него дошло, что он использовал прошлое как спасательный круг. Как способ безопасно расстаться с Олив, не позволив ей разбить ему сердце.

На другой фотографии Олив разговаривала с ребенком в павильоне на пивном фестивале. Она так мило улыбалась, что у Данте засосало под ложечкой. Как он мог думать, что она не изменилась за прошедшие годы?

Глядя на ее лицо, он видел, как она искренна и уязвима. Он не хотел замечать этого раньше. Если бы он признался себе, что Олив стала другой, то ему пришлось бы признать, что он тоже изменился.

Он потер рукой затылок.

Простит ли она его?

Ему нет оправдания. Все, что он говорил себе, скрывая от нее правду, теперь казалось убогой ложью. Почему он этого не понимал? Неужели так упивался своей обидой, что не видел очевидного?

Услышав, как кто-то подошел к двери его офиса, он включил блокировку на экране, чтобы никто не увидел, что он рассматривает фотографии Олив.

— Привет, босс! Просто хотела поблагодарить за приглашение на гала-концерт «Конец лета» и узнать, можно ли мне привести с собой парня, — затараторила Кики.

— Конечно, — сказал он. — Ты нашла подходящую кандидатуру?

— Наверное. Но я не уверена на все сто процентов.

— Вы познакомились в баре? — спросил он.

— Нет, в онлайн-игре.

Данте не играл в видеоигры, но Мия, Кики и половина сотрудников их офиса играли в них.

— Рад за тебя. С удовольствием с ним познакомлюсь.

— Это наше первое официальное свидание. А какой дресс-код?

— Коктейльное платье для женщин, костюм и галстук для мужчин, — сказал он.

— Мне не терпится посмотреть, как принарядится Бен. Кстати, нас спрашивают, вернетесь ли вы на утреннее шоу на следующей неделе. Вам предлагают роль местного эксперта по «Октоберфесту».

— Конечно. Надо сообщить, что тем временем мы организуем ежемесячный праздник, — произнес Данте.

— Поняла. До встречи, босс! — быстро сказала Кики и повернулась, чтобы уйти.

Когда его менеджер по маркетингу ушла, Данте вспомнил их разговор и понял, что Кики не побоялась снова рискнуть и влюбиться. Он слишком долго позволял прошлой обиде управлять его жизнью. Забыл, что до того злосчастного бала был самоуверенным и порядочным парнем. Он позволил словам Олив Хейз превратить его в того, кем он никогда не был.

Данте простонал, осознавая, почему влюбился в нее. Олив была единственной женщиной, которой, как считал, он недостоин. Но оказалось, она — его судьба.

Теперь он твердо решил сделать все возможное, чтобы вернуть ее. Без нее ему всегда будет казаться, что он не живет по-настоящему. Ему не терпелось отправить ей сообщение, но он приказал себе придерживаться своего первоначального плана. Лучше всего увидеться с ней лицом к лицу. И, к счастью, до встречи с Олив оставалось всего несколько дней. Данте работал допоздна. Выйдя на улицу поздним августовским вечером, он вспомнил, как в последний раз видел Олив. Он больше никогда не отпустит ее.

Благотворительный гала-концерт «Конец лета» проводили на старом складе, перестроенном под конференц-зал. Кирпичные стены резко контрастировали с круглыми столами, задрапированными роскошными белыми скатертями и накрытыми на двенадцать человек. Тема мероприятия — «величие летнего неба» — отражалась повсюду. Например, между столами были большие деревья, окутанные белыми гирляндами, что создавало атмосферу интимности.

Белые летние цветы и свечи украшали каждый стол. Олив застыла на пороге, наслаждаясь величием роскошного окружения. Она надеялась, что предстоящая ночь будет для нее волшебной. Она принарядилась, выбрав вечернее платье от-кутюр с длинной ярко-синей юбкой и черной лентой на талии. Лиф платья состоял из двух полос материала, одна из которых, белого цвета, поднималась от талии и закрывала левую грудь, а потом оборачивалась вокруг шеи и скреплялась с черной полосой, закрывающей правую грудь. Спина Олив была обнажена. Она надела к платью босоножки на шпильках с ремешками.

Олив уложила волосы в пучок, открывая шею, и надела серьги-бантики с бриллиантами и жемчугом в виде капли. Она не торопилась, чтобы убедиться, что выглядит безупречно.

— Великолепно! — воскликнула Пейсли, подходя к Олив.

Джек все еще не вернулся от своей больной бабушки, поэтому весь вечер подружки были рядом друг с другом. Пейсли надела эффектное белое вечернее платье с яркими цветочными узорами и любимые туфли на шпильках. Ее руки были обнажены, а на внутренней стороне левого предплечья красовалась татуировка.

— Я так нервничаю, — призналась она Пейсли.

Подруга обняла ее и улыбнулась:

— Ты во всеоружии. Помнишь, что сказал Руми? «Ставь на кон все ради любви».

Она сомневалась, что ей поможет это мудрое изречение, но кивнула. Потом глубоко вздохнула и поняла, что в самом деле очень рискует. Но если она испугается и отступит, то будет до конца своей жизни сожалеть о том, от чего отказалась с Данте. Возможно, он не тот мужчина, которого она искала. Вероятнее всего, он — иллюзия ее идеального парня, которому она помогла измениться. Поэтому должна все выяснить сегодня вечером.

Олив и Пейсли отыскали свой стол, за которым расположились с сотрудниками «Инферно брюинг».

Олив с удивлением увидела в списке тех, кто был с ними за одним столом, Мию Ричардсон. Они общались несколько лет назад и расстались друзьями.

Потом она заметила, что под именем Мии стоит имя Макса Ричардсона. Ее муж? Наверное, он работает в «Инферно брюинг».

— Зачем ты смотришь на имена гостей за нашим столом? — спросила Пейсли.

— С нами будет Мия. Мы учились с ней в универе, и я не знала, что она знакома с Данте.

— Как интересно! Мы все учились в одном универе, поэтому обязательно встретим знакомых. Почему тебя это беспокоит?

— Мия из тех девушек, которые написали на меня жалобу, и мне назначили общественные работы.

— Успокойся и вспомни, что ты здесь из-за Данте, — напомнила Пейсли. — Оставь прошлое в покое.

— Да, — сказала Олив, хотя у нее поубавилось самоуверенности. Одно дело думать о предстоящей вечеринке, сидя дома, и совсем другое — осматривать сверкающий бальный зал, медленно заполняющийся людьми.

Пейсли взяла Олив под руку,