Софи Мидоус - Любовный треугольник

— Вряд ли вам это удастся. Все захотят узнать подробности из первых уст. Вы станете местной героиней, доктор Форрест.

— Тоже мне героиня — проехалась на такси и позвонила пару раз по телефону. Нет-нет, лучше я останусь скромным врачом. Нельзя ли не предавать мое имя огласке?

Луис Финли снова улыбнулся.

— Постараемся.

Огромный вестибюль «Холли» сверкал стеклянными павильончиками. Тут продавалось все, что только могло понадобиться больному ребенку: фрукты, сладости, цветы, книжки с яркими картинками, игрушки. Энн шла мимо них со странным чувством нереальности происходящего. С тех пор как она сегодня в первый раз приблизилась к дверям больницы, прошло не более часа. А казалось, это было в другой жизни. Как она нервничала тогда, как волновалась.

Однако очень скоро походка Энн стала такой же торопливой и деловитой, как у всех вокруг. Она ловко избежала столкновения с бегущим навстречу мальчуганом, а потом ухитрилась поймать его, когда он споткнулся и чуть не полетел носом вниз. Дети есть дети.

Сегодня Энн выбирала наряд особенно тщательно. Белые халаты внушают спокойствие и уверенность взрослым пациентам, а вот детей пугают. Поэтому сегодня на ней были черные замшевые туфли-лодочки, темная узкая юбка и голубая шелковая блузка с короткими рукавами. Накануне она зашла в парикмахерскую и сделала модную стрижку. Обошлось, конечно, недешево, зато Энн знала — новая прическа ей к лицу.

Итак, начало новой жизни. Энн вдруг вспомнила, как некогда уже испытывала подобное чувство. И чем все это закончилось? Она решительно тряхнула головой — ну нет, на сей раз все будет иначе!

Занятая своими мыслями, она не заметила, как оказалась перед дверьми ординаторской.

— Доктор Форрест, добро пожаловать. Надеюсь, вы еще не передумали у нас работать? А то, боюсь, доктор Финли теперь спит и видит, как бы переманить вас к себе.

Это был Джереми Донахью, единственный знакомый Энн на новом месте. Он проводил с ней собеседование, когда она захотела занять в его отделении место стажера. Джереми Донахью был известнейшим в своей области специалистом. Именно из-за него Энн так стремилась попасть в «Холли».

Невысокий и худощавый доктор Донахью неизменно носил строгие черные костюмы, безукоризненно белые рубашки и черный галстук выпускника медакадемии — сразу было видно врача старой школы.

— Я все-таки предпочитаю работать именно в неврологии, — сказала Энн, пожимая протянутую руку, — и даже мечтаю стать нейрохирургом. Кроме того, я от души надеюсь, что ничего подобного утреннему происшествию со мной больше не повторится.

Доктор Донахью кивнул.

— Похищение младенца — печальная примета времени. Когда я только начинал лечить, мне и в голову не приходило, что я доживу до времен, когда нам придется запирать детские палаты на ключ. Догадываюсь, какое потрясение вы пережили. Посмотрим, не удастся ли мне организовать вам кофе. Но сначала позвольте представить: Джина Браун, наш лечащий врач. Вам с ней придется тесно общаться по работе.

Сказав это, он скрылся за дверью.

— Приятно познакомиться, доктор Форрест, — произнесла Джина без особой теплоты в голосе. — Надеюсь, вы не собираетесь устраивать нам подобные встряски каждое утро.

Ее вялое рукопожатие разительно отличалось от энергичного приветствия Джереми. На первый взгляд Энн дала бы Джине около тридцати. Искусный макияж, замысловато завитые белокурые локоны, роскошное — пожалуй, чересчур роскошное для детской больницы — платье.

— Да и мне самой этакой встряски хватит на год вперед, — согласилась Энн.

Похоже, Джина была из тех, кому требуется время на то, чтобы свыкнуться с новыми коллегами. Вообще-то во врачебной среде это было довольно редким явлением — обычно непринужденные отношения завязывались чуть ли не с первой минуты знакомства. Энн вдруг захотелось немного поддразнить Джину.

— А я, когда звонила, попала на кого-то еще, — самым невинным тоном заметила она. — Доктор Ирвинг, верно? Какой у него приятный голос.

— Стэнли Ирвинг, — голос Джины сделался ледяным, — наш второй врач. Ему пришлось уехать.

— Боюсь, сейчас Стэн проводит большую часть времени в соседней больнице, — подхватил Джереми, внося в комнату кофе.

Энн обратила внимание на то, что поднос был накрыт белой салфеткой, а вместо обычных кружек стояли фарфоровые чашечки с блюдечками. Похоже, Джереми не терпел никакого неряшества.

— Мой высокоученый коллега, доктор Синклер из больницы Святой Троицы, имел несчастье сломать руку, упав на лестнице собственного дома. А у них не нашлось никого, кто смог бы заменить его, пока он выздоровеет. И я из чистой благотворительности ссудил им доктора Ирвинга. Но исключительно временно. Ни за что не согласился бы расстаться с таким замечательным специалистом. Он у нас ведущий врач.

— Со стороны Стэна было очень благородно вызваться помочь, — вступила в разговор Джина. — Он ведь и тут сколько всего успевает.

Джереми лучезарно улыбнулся Энн.

— Хорошая команда — это та, где не боятся работы. Согласны?

— Я люблю работать. Собственно, потому я и здесь.

— Вот и славно. А теперь, если не против, присаживайтесь, пейте кофе, а я тем временем обрисую ваши обязанности на ближайшие две недели.

Работы и впрямь оказалось предостаточно, но не сверх меры. Энн чувствовала — здесь ей будет чему поучиться. Лучшего места для начала карьеры не придумаешь.

— А теперь меня ждут пациенты, — наконец произнес Джереми, — так что предоставляю Джине все вам тут показать и познакомить с остальным персоналом. Надеюсь, вам у нас понравится.

Он кивнул напоследок и удалился.

— Первым делом пойдемте знакомиться со старшей медсестрой, — предложила Джина. — А она уж представит вас сиделкам.

Энн залпом допила кофе — Джина явно не была расположена ждать. Но тут зазвонил телефон, и она, сняв трубку, вся так и просияла, поняв, кто звонит.

— Я немного задержусь, — обратилась она к Энн. — Почему бы вам пока не зайти к старшей сестре и самой с ней не познакомиться. А я вас догоню.

Энн последовала совету. И пару минут спустя постучалась в дверь кабинета старшей сестры. Услышав приглашение, зашла внутрь — и пережила второе потрясение за утро: она узнала эту пышную фигуру, эти угольно-черные волосы, стянутые в пучок.

— Чарити!

Медсестра обернулась. Недоумение мгновенно сменилось широкой улыбкой.

— Энн, дорогая, ты ли это? Как я рада тебя видеть!

Они порывисто обнялись. Им было, что сказать друг другу. Ну кто бы поверил, что закадычные подруги на долгие месяцы утратят связь между собой! Энн первой начала задавать вертевшиеся на языке вопросы.