Бронуин Джеймсон - Лишь бы ты была со мной

— Нет, это не твоя тетя, — мрачно ответил он, убирая ее телефон. — По словам Райана, они нашли Марису Хэммонд, жену твоего босса.

Мариса Хэммонд находилась на борту самолета ее отца?!

Этого просто не может быть. Да, последний месяц Мариса провела в Австралии, улаживала дела в связи со смертью матери. Да, она слегка капризна и эгоистична, но не настолько, чтобы возвращаться домой на самолете злейшего врага своего мужа.

Что могло заставить ее лететь с ним?

Этот вопрос остался без ответа, а Перрини продолжил сообщать подробности. Найденную женщину пока официально не опознали, Мариса также странным образом не числилась среди пассажиров лайнера.

Но он связывался с главным управлением полиции Сиднея. Вряд ли они бы сообщили ему ложную информацию. А значит, на борту действительно находилась Мариса.

Но что стало с Говардом? Пока полиция не обнаружила его останки, есть надежда на его спасение. Эти мысли не давали ей покоя, пока она собирала вещи, бросая их в сумку. Сложив все необходимое, Кимберли сменила деловое черное платье на легкий белый сарафан. Или белое будет выглядеть неуместно?

Бросив взгляд в зеркало, Кимберли заметила, что с ее лица сошли все краски. Хотя ее кожа и так всегда казалась слишком бледной на фоне темных волос.

В этот самый момент ее покинуло самообладание, с которым она держалась последние полчаса, и она без сил опустилась на кровать. Из гостиной доносился глубокий голос Перрини, который всегда волновал ее. Значит, он разговаривает по телефону, и вероятнее всего, этот звонок связан с предыдущим.

Сейчас она могла разумно мыслить и пришла к выводу, что, раз Мариса жива, могут быть и другие выжившие. У нее появился слабый проблеск надежды. Она вернется домой, и все будет хорошо.

Перрини появился в дверях ее комнаты с телефоном в руке. То, как он посмотрел на нее, заставило ее сердце дрогнуть.

— Есть новости? — слабым голосом спросила она, глядя ему в глаза.

— Нет, это мой пилот. Самолет ждет.

Кимберли шумно выдохнула.

— Я буду готова, как только решу, что мне надеть.

В сложившихся обстоятельствах это прозвучало глупо. Особенно когда Перрини с усмешкой посмотрел на вещи, сваленные кучей на кровати. Он внезапно подошел к ней и поставил на ноги.

— Можешь не переодеваться, — сказал он, медленно оглядев ее, — мне всегда нравилось, когда ты в белом.

Кимберли удивленно моргнула. Он флиртует с ней? Спустя полчаса после того, как сообщил ужасные новости? Невероятно.

— Я одеваюсь не для того, чтобы произвести впечатление на тебя, Перрини, — огрызнулась она.

Он слегка улыбнулся.

— Дай мне пять минут, чтобы переодеться.

— Нет, — сказал он, беря ее под руку. — У нас не так много времени. А теперь пойдем.

На протяжении всего пути из Окленда в Сидней Кимберли не могла успокоиться, несмотря на то, что полет проходил в идеальных погодных условиях. Они летели на той же модели самолета, что и Говард. Перрини подтвердил ее опасения, как только они поднялись на борт.

Он кивнул на кровать.

— Располагайся. Рад поделиться.

Кимберли печально улыбнулась. Помнит ли он тот частный рейс, который у них однажды случился?

Тогда на пути из Сан-Франциско в Лас-Вегас в их распоряжении не было кровати, но это не имело значения. Они приспособились. И тогда же Рик сделал ей предложение, которое показалось ей таким же невероятным, как и занятия любовью на высоте семь тысяч миль.

Это был финал их десятинедельной любовной лихорадки. В Вегасе она стала его женой. Тогда Кимберли не думала, что это что-то изменит. Но поняла свою ошибку, как только они вернулись в Австралию.

Воспоминания болью отзывались в ее сердце. И Кимберли переключилась на созерцание пейзажа в иллюминаторе.

При взлете она слышала шум турбин, чувствовала, как ее вдавило в кресло, и не могла отделаться от мысли, что всего четырнадцать часов назад ее отец и Мариса испытывали то же самое. А потом самолет исчез с радаров.

Слабая надежда в ее душе угасала. Следующие три часа полета она провела в мрачном ожидании. Она послушалась Перрини и прилегла, потому что ей было невыносимо смотреть в иллюминатор на море, в которое упал самолет отца.

Кимберли держалась из последних сил. Она не давала волю слезам и даже смогла притвориться спящей, когда Перрини подошел проверить ее. Ей было трудно тихо лежать и контролировать дыхание, пока он смотрел на нее. Потом Рик укрыл ее одеялом. Если бы он дотронулся до нее, она бы сдалась и попросила его остаться и отвлечь ее от мрачных мыслей любым способом — так одиноко она себя в тот момент чувствовала.

Но он тихо вышел, и Кимберли свернулась калачиком под одеялом. Как в детстве, когда ждала отца после долгого рабочего дня. Сейчас, когда они приближались к дому ее родителей, горестные воспоминания нахлынули с новой силой. Она давно возненавидела бизнес Говарда и его отношение к Хэммондам — семье его жены. Не говоря уже о том, как он использовал ее брак в своих целях. Идеальный отец существовал только в ее воображении.

— Ты в порядке?

Они сидели в машине Перрини, которая очень ему подходила. У светофора он положил руку на ее ладонь. Этот жест был таким дружелюбным и успокаивающим, что Кимберли на миг забыла обо всех проблемах.

— Давай ты перестанешь быть таким милым, — попросила она. — Меня это нервирует.

Он бросил на нее загадочный взгляд из-под солнечных очков.

— Это временно. Смотри не привыкни.

— Спасибо, что предупредил, — сухо произнесла Кимберли. Потом поняла, что ведет себя недружелюбно, и добавила: — Я очень благодарна тебе.

— За что? — Загорелся зеленый, и он снова положил руку на руль.

— За то, что лично сообщил мне новости. За то, что спас меня в аэропорту и сейчас везешь домой. За то, что не дал мне совсем раскиснуть. Я ценю это, Рик. Спасибо.

— Не за что. — Он помолчал и добавил: — Ты назвала меня Риком. Я делаю успехи.

Ким называла его Перрини с первой встречи, пытаясь подчеркнуть тем самым исключительно деловые отношения. Она не доверяла ему сначала и боролась с соблазном почти два месяца. Когда они начали встречаться, она называла его по фамилии уже по привычке. Ее забавляло то, с каким упорством он пытался заставить ее называть его Риком.

— Это временно, — парировала она. — Смотри не привыкни.

Он рассмеялся, и у Кимберли все внутри сжалось. От Рика по-прежнему исходило опасное обаяние. К счастью, она здесь ненадолго. Максимум через неделю она вернется в Окленд. А сейчас ей необходимо слышать чей-то смех, потому что они проезжали роскошные дома, приближаясь к самому шикарному.