Шэрон Кендрик - Глупое сердце

Как это ни ужасно, но она почувствовала, как биение ее сердца замедлилось и чувство отчаяния снова захлестнуло ее. Какими же безнадежно глупыми бывают женщины! Неужели она думала, что Риккардо пригласил ее потому, что получил привилегию ухаживать за ней во время ее неожиданной болезни?

— Это очень любезное приглашение, но я не могу его принять, — сказала она.

— Безусловно, можешь, Энджи. Насладись хоть немного роскошью для разнообразия.

Энджи поспешно сделала глоток, чтобы Риккардо не заметил, как она вздрогнула. Если он хотел дать ей почувствовать себя несчастной сироткой, то не мог бы сделать это лучше. Подумал ли он, что Энджи будет наслаждаться теплом от бесшумно работающей системы центрального отопления и пушистыми коврами под ногами? Стало ли Риккардо жалко ее, когда он представил, как она вернется в свою крошечную холодную квартирку, куда к тому же надо было почти час добираться?

— Не хочу больше злоупотреблять твоим гостеприимством, — сказала она натянуто.

Риккардо взглянул на гордое и упрямое выражение ее лица и вздохнул. Она все еще злилась, что неудивительно, но разве время и отдых не должны были немного смягчить ее?

— Ты нисколько им не злоупотребляешь. Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Просто отдыхай в свое удовольствие, а поговорим потом, когда я вернусь.

— Поговорим?

Он приблизил свое лицо к ней. Достаточно близко, чтобы она чувствовала его теплое дыхание, но не настолько близко, чтобы поцеловать.

— Давай посмотрим, какое у тебя будет настроение, когда я вернусь, а? Разве это не разумное предложение, piccola?

Он так прекрасно знал, как быть неотразимым, черт его побери! Как Энджи могла отказаться от такого приглашения, когда это было то, чего она на самом деле так хотела? Однако если бы она осталась здесь — предположительно до выздоровления, — не грозило бы ей это тем, что она начала бы строить воздушные замки? Не увидела бы она в этой ситуации больше, чем входило в намерения Риккардо? Риккардо прищурился.

— Ты знаешь, что отказа я не приму, — мягко сказал он.

— В таком случае ответ будет положительным, — кивнула она, устало вздохнув.

Он улыбнулся:

— Вот ключи. Я написал тебе код, чтобы ты смогла входить в дом. А теперь — наслаждайся, — добавил он.

— Когда ты вернешься?

— Не раньше чем через неделю. Оставайся столько, сколько захочешь. А теперь, если ты извинишь меня, я пойду заканчивать свои сборы.

Такая учтивость со стороны Риккардо была совершенно неожиданной, и Энджи не совсем понимала, чем она была вызвана. Тут что-то не так… Ведь он даже не сделал попытки ее поцеловать!

Через некоторое время Риккардо вернулся в пиджаке, который гармонировал с его темными брюками, портфелем и небольшим пакетом.

— Ну, все. Я уезжаю. Отдыхай как следует. Хорошо?

Энджи кивнула, и он ушел.

Скрытая гардиной, она стояла у окна и смотрела, как Риккардо шел к темному лимузину, который ждал возле дома. Вот он сел в машину, и та быстро скрылась, влившись в автомобильный поток, устремившийся на запад.

«Я в доме Риккардо. Он сказал мне, чтобы я оставалась здесь столько, сколько захочу. Он ухаживал за мной, пока я болела, и, если у меня не галлюцинации, он был со мной почти… нежен сегодня утром. Значило ли это что-нибудь? Наивным ли было полагать, что ничего не значило, или глупым — полагать, что значило?»

Возможно, она бы напрасно потеряла время, анализируя это.

И Энджи решила, что будет чувствовать себя здесь как дома. Телевизор, который она обнаружила за сдвигающейся шторкой, имел размер маленького киноэкрана. У Риккардо оказалась большая коллекция фильмов, а в их числе — несколько великолепных итальянских картин, которые, к счастью, были с субтитрами. В ходе дальнейших изысканий она нашла кабинет с множеством книг и диваном, на который можно было улечься и почитать.

Как только Энджи почувствовала себя немного лучше, она пошла прогуляться по Грин-парку и вдоль магазинов. Не потому, что она хотела что-то купить, а потому, что было такой невероятной роскошью находиться рядом с магазинами Вест-Энда!

Риккардо позвонил ей на следующий день в обеденное время. Он спросил, все ли в порядке, и она ответила, что все прекрасно. Потом в разговоре последовала неожиданно долгая пауза, как будто он собирался что-то сказать, а потом передумал.

— А как твоя сестра, все еще хочет разводиться? — вдруг ни с того ни с сего спросил он.

Энджи посетила грустная мысль о том, что у них обоих проблемные сестры.

— Думаю, да. Я давно ничего не получала от нее помимо периодических панических посланий, а сама она, похоже, никогда не заглядывает в свою электронную почту.

— Позвони ей по моему телефону.

— Но, честно …

— Позвони ей, Энджи, — настойчиво повторил он.

Она положила трубку, ощутив странное тепло, хотя на этот раз это никак не было связано с вирусом гриппа. Она никогда не замечала раньше, чтобы Риккардо был таким чутким, и, когда позже телефон зазвонил снова, подумала, что это мог быть опять он.

— Алло? — ласково сказал она.

— Привет! — послышался женский голос, вкрадчивый, по-американски протяжный, показавшийся ей знакомым. — Это горничная?

Сначала Энджи подумала, что ее, вероятно, разыгрывают.

— Нет, это… это секретарь Риккардо Кастеллари.

— А, привет! А это Пола. Пола Прентис. Я его подруга.

— Чем могу вам помочь, мисс Прентис? — спросила Энджи, пытаясь не обращать внимания на бешено заколотившееся сердце.

— Дело в том, что у него мое красное платье, которое я ни разу не надевала. Это очень красивое платье. Рико специально заказывал его… и было бы глупо отказываться от него.

Вдруг все сразу стало на место. Ну, конечно! Риккардо был верен себе и, конечно, никакого подарка ей, своей секретарше, и не думал покупать! Вместо этого Энджи всучили платье, предназначенное для другой женщины. Вот что значит оказаться в правильное время в правильном месте! Или в неправильном…

Это был тот момент, когда, будь Энджи героиней какого-нибудь фильма, она должна была бы со вздохом бросить трубку. Или швырнуть телефон на пол. Может, она и глупая женщина — настолько глупая, что увидела слишком много в небрежном жесте, — но секретаршей она была непревзойденной.

— Разумеется, мисс Прентис, — сказала она ровным голосом. — Не беспокойтесь… я постараюсь все выяснить.

— Спасибо.

Повесив трубку, Энджи уставилась на нее, потом подняла глаза к небу, вспоминая тот день, когда Риккардо подарил ей алое платье. Вспомнила свою неподдельную радость, что он купил ей такой подарок. Подарок, который позволил ей почувствовать себя женщиной — впервые в жизни. Такое платье, которое преобразило ее настолько, что Риккардо захотел заняться с ней любовью… Может, он воображал на ее месте другую женщину — ту, для которой на самом деле купил это платье? Может быть, в ту ночь, когда он с такой страстью занимался с ней сексом, на самом деле он представлял Энджи, как какую-то другую женщину?