Мэгги Кокс - Побежденный холостяк

Марко нежно поправил ее волосы, упавшие на лицо:

— Милая, то, что ты сделала, было крайне смелым и самоотверженным поступком, заслуживающим глубочайшего уважения. Я не имел ни малейшего права тебя удерживать и тем более обижаться на тебя за твой отъезд. Я уверен, если спросить тех детей, становилось ли им легче от твоего присутствия, вряд ли кто-нибудь из них ответит отрицательно. Так что твои усилия не пропали даром. И раз уж мы заговорили об этом — кто-нибудь еще, кроме тебя, заразился лихорадкой?

— Четырехлетняя девочка. Но она уже поправлялась, когда я сама заболела.

— А как идет твое выздоровление? Что говорят врачи? — Марко наполовину не хотел слышать ответ: боялся, что перспективы могут оказаться неутешительными. Он затаил дыхание, ожидая, что она скажет.

— Они говорят, у меня нервное и физическое истощение. На самом деле я не подцепила ту лихорадку. Но там стояла такая жара, что это было совершенно невыносимо. А учитывая малое количество людей, приходилось работать намного больше, чем обычно. И в один прекрасный момент я просто потеряла сознание. Остальные рассказывали, что я бормотала что-то нечленораздельное и была словно бы в горячке. Я очнулась уже в больнице. Но, слава богу, это все уже позади! Еще немного отдыха, и со мной все будет хорошо. Мне уже намного лучше.

Марко внимательно посмотрел на нее. Глубокие тени под глазами и свободно болтающийся свитер говорили ему, что перспективы не так радужны, как Грейс стремится их показать.

— Ты надолго приехал? — слегка запнувшись, спросила Грейс.

— Неужели ты думаешь, что я способен прыгнуть в самолет и умчаться обратно в Португалию, оставив тебя в таком состоянии?

— Ну откуда я знаю, что ты собираешься делать! — Грейс снова взяла его за руку.

Марко так соскучился по ее прикосновениям, что ему казалось, что он мог бы стоять так вечно.

— Но я не хочу, чтобы ты уезжал. Тебе, конечно, наверняка хватило перепадов моего настроения, но факт остается фактом. И я хочу попросить прощения за то, что все время приставала к тебе с разговорами о прошлом, как какой-то дотошный психоаналитик. На самом деле меня иногда просто заносит на поворотах. Хочется все исправить одним движением, но так ведь не бывает. За время болезни я осознала, что у меня намного больше общего с моими родителями, чем я предполагала. — Грейс слабо улыбнулась.

— Ты просто хотела мне помочь. И ты мне в самом деле помогла — научила смотреть в лицо своему прошлому, а не прятаться от него. Когда я увидел, как ты сама себя ведешь, то поразился твоей смелости и тоже захотел научиться так поступать.

Думаю, если бы таких, как ты, было больше, наш мир стал бы более приятным местом.

— Я тебе говорила — я не единственная, — произнесла Грейс. — Послушай… Я знаю, что у тебя очень много дел, все эти отели, компании, тысячи сотрудников… Но я тебя прошу, останься хотя бы ненадолго. Мы так давно не виделись, и я не хочу с тобой расставаться.

Марко глубоко вздохнул и провел рукой по волосам.

— Ты можешь на меня рассчитывать. В ближайшие дни я точно никуда не уеду. И перестань переживать по поводу Африки. Ты шла за своей мечтой помогать людям, точно так же, как я всегда шел за своими. Но сейчас настало время тебе подумать о себе самой. Я буду рядом, пока ты полностью не выздоровеешь, — я поселился в гостинице неподалеку и смогу приехать сюда в любой момент. И честно говоря, мне кажется, до полного выздоровления тебе еще далеко. Но, я думаю, мы найдем чем заняться — как минимум нам надо многое обсудить… Но сначала можно я поговорю с твоим отцом?

Грейс подозрительно прищурилась:

— А зачем тебе?

— Хочу узнать у него, что все-таки говорят врачи. И порекомендовать одного очень хорошего доктора. У меня есть контакты лучших врачей этой планеты, и я хочу тебе помочь, — если ты, конечно, не возражаешь.

Грейс отвернулась от него, скрестив руки на груди. Белый свитер невыгодно подчеркивал, как же сильно она похудела.

— Не вижу смысла говорить с моим отцом. Я уже рассказала тебе все о моем здоровье. У меня и сейчас неплохой доктор. Все будет в порядке, Марко.

Марко чувствовал — что-то не так. В том, как она отвернулась, в тоне ее голоса было что-то неправильное. В горле у него внезапно пересохло, и он с трудом проговорил:

— Ты не хочешь мне о чем-то рассказывать. Но лучше скажи.

— Ничего. — Грейс неожиданно снова упала в кресло, схватилась за подлокотники и принялась слегка раскачиваться.

Снаружи дождь продолжал стучать по стеклянной крыше оранжереи и, кажется, совершенно не собирался прекращаться. Марко сжал кулаки, в бессилии глядя на Грейс:

— Если ты не скажешь мне сейчас, я пойду к твоему отцу и спрошу его.

Грейс прекратила качаться и посмотрела на Марко, в ее глазах он ясно читал беспокойство и тревогу.

— Хорошо. Просто… когда я лежала в больнице в Африке, мне делали анализы, и обнаружилось кое-что неожиданное.

— Грейс! — простонал Марко. — Я же сейчас сойду с ума от беспокойства, если ты так и будешь тянуть. Говори уже, что случилось.

Грейс встала, но внезапно прижала руки к животу и побледнела как полотно. Марко шагнул к ней, но она вдруг мешком свалилась на кресло.

— Грейс, что с тобой? Боже правый! — Марко бросился на колени и поровнее усадил ее в кресле, а потом взял за руку, нащупывая пульс. У него самого сердце бешено стучало. Он уже собирался позвать родителей Грейс, чтобы они вызвали скорую помощь, как Грейс вдруг открыла глаза и изумленно посмотрела на него:

— Марко? Что случилось?

— Ты потеряла сознание, Грейс! Я думаю, тебе стоит лечь в постель. У тебя руки как ледышки! — Говоря это, он взял ее за руки и принялся энергично их растирать, словно надеялся заново вдохнуть в них энергию жизни.

В это же время Марко лихорадочно размышлял, что следует предпринять, чтобы помочь ей. Пусть Грейс сколько угодно возражает, но ему все-таки необходимо поговорить с ее отцом и отправить ее на консультацию к одному из собственных докторов. Он не собирается потерять ее навсегда из-за какой-то дурацкой болезни!

— Со мной все хорошо.

— Прекрати повторять это — мы с тобой оба видим, что это совсем не так! — взорвался Марко. Он не отрывал от нее взгляда — на случай, если она вдруг опять упадет в обморок. — Что у тебя с животом? Ты прижимала к нему руки так, как будто он болит. Лихорадка дала какие-то осложнения? Мне кажется, тебя нужно обследовать.

Слабая улыбка вдруг заиграла на ее губах.

— Нет, ничего не болит. Меня просто слегка затошнило. Ты не мог бы подать мне стакан воды, вон тот, на столе?

Он принес ей воду и выжидающе уставился на нее. Пока она пила, он размышлял о том, что за болезни могут вызывать внезапную тошноту.