Холли Престон - Ошибки прошлого

— Не помню, чтобы я это говорил.

— Как это еще называется?

— «Замужество» не подойдет? — мягко поинтересовался Мейсон.

— Замужество! — Кровь отхлынула от ее щек.

— Я прошу тебя выйти за меня, Кейтлин.

— Ты просишь об этом не в первый раз, — сказала она, когда обрела возможность говорить.

— Верно.

Ей вспомнилось первое предложение Мейсона и тогдашний разговор о его великом плане. Он получит ранчо, чего бы это ни стоило. А в придачу ему нужна Кейтлин. Планы, достойные Наполеона, должны были вот-вот осуществиться. Так Мейсон, во всяком случае, думал.

— Ответ все тот же. Нет! — отрезала она.

— Ты не дала себе труда подумать.

— Думать не о чем.

— И все же подумай, Кейтлин. Ничего больше не платить. И твое ранчо остается твоим.

— И проводить каждую ночь в твоей постели.

— Но тебе же понравилось быть со мной! Чем угодно клянусь, понравилось. Не настолько ты хорошая актриса, Кейтлин.

— Мы тогда прекрасно провели время на банкете — Она почти шептала. — И я…

— Ну, одно ведь тянет за собой другое, верно?

— Но с тех пор у меня было время подумать. Я хотела бы, чтобы ничего тогда не было.

— И поэтому ты не отвечала на мои звонки?

— Д-да…

Мейсон долго молчал.

— И все же почему бы тебе не обдумать мое предложение? — спросил он наконец.

— Здесь не о чем думать, Мейсон. Я не пойду к тебе в содержанки. И в жены тоже.

— В таком случае зачем было интересоваться, что ты получишь?

— Из любопытства. Просто захотелось знать, что ты предложишь. Видишь ли, Мейсон, мне не надо обдумывать твое предложение, потому что ответ никогда не изменится.

Его голос вдруг стал жестким.

— Понятно.

— Надеюсь. Я скорее пойду на риск потерять ранчо, чем выйду за тебя. Что касается взносов…

— Да?

— Я найду возможность платить.

Она очень старалась, чтобы голос был тверд, и оставалось лишь надеяться, что эта твердость скроет сомнения и страхи.

Кейтлин вела лошадь в денник, когда перед ней словно из-под земли выросла высокая фигура.

— Мейсон!

— Привет, Кейтлин.

— Давно ты здесь?

— Достаточно.

Кейтлин не понравился его тон, и она вызывающе спросила:

— Ты на что намекаешь?

— Я здесь достаточно долго, чтобы увидеть, что происходит.

— Что бы ни происходило, тебя это не касается! Это ранчо все еще мое, и, чем бы я ни занималась здесь, это мое и только мое дело!

— Что ты задумала, Кейтлин?

Сердце ее забилось быстро и беспокойно: Мейсон был кем угодно, только не тупицей.

— Просто развлекалась с бочонками, — беззаботно отозвалась Кейтлин.

— Развлекалась? — резко переспросил он.

Кейтлин небрежно повела плечами.

— Подумаешь, поупражнялась немного.

— Эти штучки для родео, Кейтлин. И ты будешь уверять меня, что просто развлекалась?

— А почему бы и нет?

Его рука вцепилась ей в подбородок, жесткие пальцы впились в нежную кожу. Кейтлин, хоть и знала, насколько Мейсон опасен, почувствовала возбуждение. Она так давно не виделась с ним!

— Надеюсь, ты не собираешься принимать участия в родео, Кейтлин?

— А тебе не все ли равно?

Его глаза больше не улыбались, взгляд стал зловещим.

— Мы уже как-то говорили об этом, — напомнил он. — Я предупреждал тогда, что выступления в родео опасны. Ты можешь разбиться. Или тебя ранят.

— Я скажу тебе то же, что говорила тогда: даже если и так, тебя это волновать не должно.

— Однако волнует.

— С чего это вдруг тебе волноваться, ранят меня или нет? Тебе же станет легче жить, если я не буду болтаться под ногами.

— Меня волнует, когда женщину ранят, — возразил Мейсон и счел нужным уточнить: — Любую женщину.

Прежде чем Кейтлин ощутила боль оттого, что ее не выделяют из общего ряда, Мейсон добавил:

— Решено и подписано, Кейтлин: в родео ты не участвуешь.

— Решено и подписано другое: ты не сможешь помешать мне, если я захочу.

Пальцы сильнее сдавили ее подбородок.

— Ой ли?

Она взглянула с вызовом.

— Нет, не сможешь.

Он едва слышно выругался. Его терпению явно приходил конец.

— Так ты все-таки будешь участвовать в родео, Кейтлин?

Он стоял слишком близко. После нескольких недель разлуки его прикосновение, пускай и грубое, действовало донельзя возбуждающе. И все же Кейтлин сумела превозмочь себя. Резким жестом стряхнув руку Мейсона, она твердо заявила:

— Я не обязана отвечать тебе.

Но он был настойчив.

— Это и есть твой способ раздобыть деньги для взносов по закладной? Если так, Кейтлин, я запрещаю тебе даже попытаться им воспользоваться. Если тебе нужна отсрочка, так и скажи.

— До сих пор ты ни разу не соглашался.

— Все когда-нибудь бывает впервые.

Велико искушение, но Кейтлин решила, что негоже ей принимать милость от Мейсона.

— Мне не нужна отсрочка.

Что-то дрогнуло в его лице.

— Понятно. Не хочешь рассказать, как добудешь деньги?

— Не хочу.

— Мне нужно твое слово, что ты не станешь участвовать в родео.

— Не могу тебе его дать. И я по-прежнему не понимаю, почему это так много для тебя значит.

— Я уже назвал тебе причину.

— Другие женщины в родео участвуют.

— Да — опытные ковбои. Ты никогда в жизни не выступала в родео.

— Все когда-нибудь бывает впервые, — передразнила она Мейсона.

— Кейтлин! — рявкнул он, теряя терпение.

Она ядовито улыбнулась и вкрадчиво осведомилась:

— Тебе не кажется, что ты делаешь из мухи слона? Ты утверждаешь, что я собираюсь выступать в родео, но я ведь этого не говорю.

— Если и собиралась, ты бы мне не призналась.

— Верно. Кстати, Мейсон, ты так и не сказал мне, зачем приехал. По моим подсчетам, день выплаты еще не сегодня.

— Я хотел поговорить с тобой о взносах…

— Мы уже говорили, — …глядя тебе в глаза.

— О боже, как интригующе звучит! Я так понимаю, у тебя еще какое-нибудь блестящее предложение?

— Все то же самое.

В душе Кейтлин боролись разные чувства. Ничего ей так не хотелось, как броситься в объятия Мейсона. Предательский голосок уже нашептывал ей, так ли уж это плохо — принять его предложение, пусть он ее и не любит.

— Ты еще не понял, что зря тратишь время? — донесся до Кейтлин собственный жесткий голос. — Делай мне самые заманчивые предложения, я все равно не передумаю, что бы ты ни сказал.

— Никогда, Кейтлин? — Он заглянул ей в глаза.

— Никогда. — Твердо, как только могла, Кейтлин подтвердила: — Не передумаю, что бы ты ни сказал. Я уже говорила тебе это: я не стану твоей.