Кэтрин Спэнсер - Жених с приданым

— По-моему, я слышу малыша, — сказала Джулия, когда сумела унять дрожь в голосе. — Налейте себе еще чаю, если хотите, а я принесу его.

Мариан сидела на ступеньке крыльца черного хода и поглаживала Клиффорда. Услышав шаги Джулии, с Майклом возвращавшейся в кухню, она вскочила.

— А вот и он, — объявила Джулия. Она отчаянно старалась не показать своего потрясения. В глазах Мариан, устремленных на ребенка, она увидела жадный блеск. Мариан дала этому мальчику жизнь и тут же отказалась от него.

— Ох, миссис Каррерас, он красивый!

— Спасибо. Мы тоже так думаем.

— У него голубые глаза отца, но волосы темные, как у вас обоих.

— Да.

— Можно мне… Не разрешите ли вы мне подержать его?

Неясный страх снова охватил Джулию. Инстинктивно она крепче прижала к себе Майкла.

— Только на минуту? Пожалуйста? — Мариан умоляюще протянула руки. — Я не уроню его и не обижу.

Что бы сделал Бен, если бы был здесь?

Мариан в основе своей порядочная… Она пытается отвечать за свои ошибки, сказал однажды Бен. От природы она не злая… Она всегда будет матерью Майкла, но, отдав его нам, она сделала так, как лучше для него…

Ответ вырисовывался вполне ясный. Если Мариан могла проявить такую неэгоистичную щедрость, то Джулия по меньшей мере может оказать ей любезность.

— Вот. — Джулия передала малыша ей в руки. Почему бы нам не присесть на воздухе, а вы дадите ему бутылочку.

— Вы позволите мне это? — в почти неслышном голосе звучал испуг. Меньше всего она ожидала такой доброты.

Позволит ли? Проявит ли она этим великодушие или просто глупость?

Этот вопрос сверлил мозги, пока Джулия разогревала бутылочку и снова ставила чайник, искоса наблюдая за Мариан. Та сидела у стола в тени навеса патио и что-то тихо напевала. Что, если, только Джулия отвернется, эта женщина вскочит, кинется к машине и уедет с ребенком? Что, если за то время, что она держит его на руках, возродятся неразрывные узы между матерью и ребенком? В конце концов, кровь не водица.

Джулия особенно не думала о своей беременности. Но в этот момент поняла, что ничто не заставит ее расстаться с ребенком, которого она носит. Может ли Мариан так сильно отличаться от нее?

В панике она поставила все приготовленное на поднос и кинулась почти бегом в патио. Там она увидела другую часть картины, которая была не видна с того места в кухне, откуда она наблюдала. Метрах в двух от ног Мариан распростерся Клиффорд, голова па лапах, глаза следят за каждым движением незнакомки.

Со вздохом облегчения она нагнулась, чтобы погладить пса. Как она могла забыть о Клиффорде? Ведь он сам назначил себя их телохранителем. Если бы Мариан попыталась убежать — далеко бы она не ушла. Об этом позаботился бы Клиффорд.

А Мариан была так поглощена кормлением Майкла, что ни о чем другом не думала. Некоторое время тишину нарушали только шелест листьев кизила, трепетавших на легком морском ветерке, и тихое удовлетворенное урчание Майкла, допивавшего свое полуденное молоко.

— Посмотрите, как он вас любит, миссис Каррерас, — заметила Мариан. Когда малыш закончил трапезу, она повернула его лицом к Джулии. — Он ни на минуту не отводит от вас глаз. Он точно знает, кто его мама.

— Мне кажется, — неуверенно начала Джулия, это самое приятное, что можно мне сказать. Но услышать такое от вас, Мариан!.. — Джулия сглотнула. — Не могу выразить, как вы меня растрогали.

К счастью, Майкл разрядил эмоциональное напряжение момента. Он звучно срыгнул. Мариан опустила его на колени и хотя не засмеялась, но, во всяком случае, по-настоящему улыбнулась.

Маленький Майкл произвел на нее сильное впечатление.

— Хорошо. По-моему, я получила то, за чем сюда приезжала. — Мариан вручила Джулии мальчика. — Спасибо за вашу доброту, миссис Каррерас. Теперь я уверена, что приняла правильное решение: он в хороших руках. А я могу уехать.

Час назад Джулии понравилось бы это намерение. Она полагала, что, разрешив женщине войти в дом, совершила поступок, превосходивший допустимую вежливость. И теперь ей вдруг показалось, что сделанного недостаточно.

— Нет, — запротестовала она, расстелила на траве одеяло и положила на него Майкла. Здесь он мог пинать воображаемое препятствие и гугукать на листья, трепетавшие па фоне неба. — Пожалуйста, останьтесь еще немного. Мы женщины, Мариан. А женщины могут говорить друг с другом так, как мужчины, по-моему, не способны. И я не могу позволить вам уйти отсюда, не настояв, чтобы вы попытались найти дорогу к лучшей жизни.

— У меня вполне хорошая жизнь, — удивилась Мариан, и в глазах мелькнула тень испуга.

— Как это может быть? Уэйн Дэйэс хам.

— Он мой муж, миссис Каррерас. Я люблю его.

— Он чудовище, — решительно заявила Джулия. — Он бьет вас. Если бы вы не принесли к нам Майкла, он бы сейчас бил и его тоже. Как вы можете любить такого человека? Бросьте его, Мариан. Пока он не.., искалечил вас.

Пока он не убил вас, хотела сказать Джулия.

Но женщина была глуха к ее настояниям.

— Не могу, — прошептала она. — Он мне нужен.

И он неплохой человек. В конце концов, он простил мне обман с Беном и позволил мне вернуться домой. Было бы несправедливо с моей стороны уйти от него только потому, что он злится, когда я его раздражаю.

— Он слишком дорого вам стоит. — Джулия в отчаянии стиснула зубы. — Разве вы этого не видите? Для вас еще совсем не поздно начать все снова. Вы молодая, симпатичная, сообразительная. Есть люди, которые помогут вам. Пожалуйста, Мариан! А когда Майкл спросит, где вы, что мне ответить? Мне не хотелось бы объяснять, что вы не смогли приехать потому, что муж избил вас и теперь вы в гипсе.

— Кстати, я не буду навещать Майкла. Он больше не мой ребенок.

— Он может жить с нами, но в самом основном смысле Майкл всегда останется вашим ребенком.

Вначале я не хотела с этим соглашаться, но теперь понимаю, что это правда. — Она коснулась своей пока еще стройной талии. —Я беременна. И хотя это только первые дни и внешне я не изменилась, я уже знаю: ничто не может разорвать кровную связь матери с ребенком. Мариан, если вы не хотите внести перемены в свою жизнь ради себя, сделайте это ради Майкла. Заставьте его гордиться вами. Не позволяйте ему расти с мыслью, что вы его променяли на такого человека, как Уэйн Дэйэс.

— Я подумаю, — ответила Мариан. Но долгий сокрушенный вздох, сопровождавший ее слова, сказал Джулии, что думать она не будет. Уэйн Дэйэс хорошо поработал: он убедил ее, что она заслуживает насилия, и он бьет ее ровно столько, сколько полагается. — А сейчас я должна ехать.

Уэйн ждет меня в мотеле. По-моему, он взбесится, если я опоздаю. — Она протянула руку для пожатия. — Увидимся в суде в понедельник.