Эбби Грин - Воплощенное совершенство

«Только благодаря тебе я смогла осознать собственную силу».

Эта фраза без конца крутилась у него в голове, пока Лука, оцепенев, еще несколько минут неподвижно стоял после ухода Серены, а когда наконец-то пришел в себя, увидел прямо перед собой встревоженную Лауру.

– Сеньор Фонсека? С вами все в порядке?

– Нет! – прорычал он, наливая стакан виски из мини-бара.

Уловив испуганный взгляд, Лука заставил себя собраться. Не стоит срываться на ни в чем не повинной девушке.

– В чем дело?

– Это… мисс Депиеро, – запинаясь, начала Лаура. – Я подумала, что вы захотите знать, что она сразу направилась в аэропорт. У нее билет первого класса до Афин.

– Спасибо. Сегодня я буду занят, отмени все встречи. Если хочешь, можешь уйти домой пораньше.

– Хорошо, как скажете, – выдохнула Лаура и торопливо выбежала за дверь.

И стоило ей только уйти, как Лука, чувствуя себя каким-то раненым зверем, сам выбрался из здания. Ни на кого не обращая внимания, он просто шел и шел, совершенно не задумываясь, куда несут его ноги, пока не оказался на пляже Ипанема, куда всего пару дней назад приводил Серену.

Несмотря на разгар рабочего дня, картина оставалась все той же. Красивые тела, влюбленные парочки, раскатистый рокот прибоя… Но каким же издевательством все это сейчас казалось! Только подумать, что он хоть на секунду решил, что стал одним из них и может испытывать те же чувства…

Яростно сорвав галстук и пиджак, Лука уселся на песок. В том-то и проблема. Из него раз и навсегда вырвали способность что-либо чувствовать в тот день, когда их с Максом разлучили.

Они были так близки, что даже придумали свой собственный язык и, разговаривая на нем, доводили отца до белого каления, а в тот день, когда их вызвали в отцовский кабинет, они с самого утра чувствовали, что назревает буря.

Лука отчетливо помнил, как мама тогда наклонилась и, дыхнув на него алкоголем, спросила:

– Дорогой, я так тебя люблю, поедешь ли ты со мной в Италию?

Тогда он посмотрел на брата. Лука отлично знал, что Макс любит маму, он и сам ее любил, вот только терпеть не мог, когда она пьяной вваливалась домой, не в силах добраться до собственной спальни. Они еще постоянно ссорились, стоило Луке только сказать что-либо осуждающее…

Он непонимающе посмотрел на маму.

– А как же Макс? Его ты разве не любишь?

– Конечно, люблю, но он останется здесь, с вашим отцом, – нетерпеливо отмахнулась мама.

Лука замер от ужаса.

– Навсегда?

Обернувшись, он увидел ставшего белее мела Макса.

– Мама? – со слезами на глазах выдохнул брат.

Бросив в ответ пару итальянских слов, мать крепко ухватила Луку за руку, словно собиралась тащить его силой, но тут брат заплакал в голос и изо всех сил вцепился в маму. А Лука, которому все происходящее казалось каким-то кошмаром, вдруг разом успокоился. Словно брат за него выражал все те чувства и эмоции, что комом застряли у него в горле и не могли вырваться наружу.

Явно начиная раздражаться, мать оттолкнула Луку к отцу.

– Bastante! Угомонись, хватит сопли размазывать, я тебя возьму, а отцу вообще все равно, который из двух ему достанется.

Тогда мать сказала, что любит его, но спустя уже пару минут наглядно продемонстрировала, что ее слова пусты. Сменила одного сына на другого так, словно мерила в магазине приглянувшиеся туфли.

А теперь Серена призналась ему в любви.

И стоило ей лишь произнести эти слова, как он сразу же ушел в себя и замер, ожидая, когда она повернется и хлопнет дверью, наглядно продемонстрировав, что за этими словами ничего нет. Ведь это всего лишь слова, которые говорят все женщины, верно? Но если бы они только знали, как потом больно…

Правда, на долю секунды ему показалось, что она и сама в них верит, а потом, когда он извинился, в ее глазах тоже вспыхнула боль…

«Только благодаря тебе я смогла осознать собственную силу».

Эта фраза все не шла у него из головы, пробуждая отвращение к самому себе. А где его собственная сила? Пытался ли он хоть раз сражаться с собственными демонами? Как ни прискорбно, но нет, слишком уж он для этого был занят обелением имени Фонсека.

Уловив краем глаза взлетевший с аэропорта самолет, Лука напрягся. Он отлично понимал, что Серены на нем нет и быть не может, но все равно едва в голос не взвыл.

До него наконец-то дошло, что в тот далекий день, когда их с Максом насильно разъединили, нужно было открыто выражать свои чувства, вместо того чтобы прятать их за семью замками, превращая себя в эдакое подобие робота.

И если бы он, как и Макс, не скрывал переполнявших его тогда гнева и боли, кто знает, возможно, родители все же поняли, как близки они друг другу, и не стали бы разрывать напополам единое целое.

Стоило только Луке все это осознать, как он с ужасом понял, что события повторяются, но на этот раз у него даже не будет того жалкого оправдания, что он был всего лишь ребенком. И если сейчас он, как и раньше, замкнется в себе, его ждет бессмысленная, несчастная жизнь.

Что ж, вот и пришло его время мечтать о никогда его раньше не интересовавшем счастье. Слишком уж он для этого был занят высокими целями. Но время пришло. И его судьба в его руках.

Стоя в очереди на посадку в аэропорту, Серена вздохнула.

Похоже, она наконец-то поняла, что чувствовал Лука, когда говорил, что жалеет, что они вообще встретились. Но сама при всем желании так не могла, потому что ни на секунду не жалела о встрече с человеком, которого искренне полюбила. Даже несмотря на то, что любовь была безответной.

В какую-то секунду она даже готова была все бросить и вернуться, согласившись хотя бы на то, что он может ей дать, но затем представила себя через пару лет… или пару месяцев… Нет, такого она не выдержит.

Как раз подошла ее очередь, и Серена уже протянула посадочный талон, но тут услышала какой-то шум и уловила знакомый голос:

– Я должен ее увидеть!

Обернувшись, она увидела, как два охранника пытаются удержать разъяренного Луку.

– Что ты делаешь? – удивленно выдохнула она, выходя из очереди, чтобы не мешать остальным пассажирам.

– Пожалуйста, не уезжай. Ты нужна мне.

– Зачем?

Не обращая внимания на державших его охранников, Лука смотрел на нее, и только на нее.

Я не поверил, когда ты сказала, что любишь меня. Побоялся поверить. Мама то же самое говорила, а потом просто поменяла нас с Максом местами, словно ей вообще было без разницы.

– Лука… Пожалуйста, отпустите его, – попросила она охранников.

Стоило ему только оказаться на свободе, как он сразу же ухватил ее за руку и притянул к себе.

– Ты сказала, что любишь, но какая-то часть меня просто не смогла этому поверить. Слишком уж я боялся, что однажды ты повернешься и уйдешь.