Хайди Райс - Легкомысленная соблазнительница

Взяв Джину за руку, Картер подвел ее к постели, рывком притянул в свои объятия, а потом кинул на середину матраса. Смех забулькал в ее груди, вытесняя уязвимость. Ни для нее, ни для него это никогда не станет чем-то большим, чем просто восхитительный секс. Так к чему создавать лишнее напряжение?

Опустившись на кровать рядом с ней, Картер расчесал пальцами ее волосы и провел большим пальцем по ее скуле:

– Черт, Джина, ты неотразима!

Его синие глаза заблестели восхищением, и сердце сжалось у Джины в груди. Сжав запястье Картера, она отвела его руку от своего лица:

– Ты тоже. Поэтому, несмотря на все мои благие намерения, это происходит снова и снова.

Картер повертел в пальцах мокрый завиток ее волос, играя дразняще близко к ее груди, и его губы растянулись в улыбке.

– Надеюсь, ты не имеешь в виду, что это еще один единичный случай. – Он поднес завиток к губам и поцеловал. От нежности этого жеста кровь зашумела в ушах Джины. – И ты все-таки сбежишь от меня завтра.

– По-моему, мы в который раз доказали, что ни один из нас не может противиться этому.

Картер отпустил завиток.

– Так это связь или уже роман?

– Роман. Но только и всего. Через неделю с небольшим я улечу домой, и на этом все закончится.

Широкая улыбка Картера даже не дрогнула.

– Поработай на меня. – Его рука скользнула вниз по ее шее и собственнически схватила грудь, поглаживая затвердевший сосок большим пальцем. – Но больше никакой чепухи о сайте. То, чем мы занимаемся вместе в постели, не имеет никакого отношения к твоему заданию. Тебе это понятно?

– Да, босс.

Картер вскинул брови, и она засмеялась. Схватив ее за запястья, он завел руки ей за голову и, удерживая, будто пленницу, прильнул к ее рту в грубом поцелуе.

– Черт возьми, маленькая проказница, я снова тебя хочу!

– И что же тебя останавливает, Ретт? – Джина потерлась ногой о его ногу, наслаждаясь прикосновением мягких волос, выпуклостью мускулов и видом его расширяющихся от возбуждения зрачков.

– Боже, дай мне сил! – вдруг встрепенулся Картер. – Боюсь, нам придется ненадолго это отложить. – Он взглянул в окно на стихающую грозу. – В буквальном смысле. Мне нужно больше презервативов. Гораздо больше. – Картер скользнул взглядом по фигуре Джины. – Думаю, лишняя коробка не помешала бы.

– Нет проблем, мой сладкий. Подобно всем умным, ответственным женщинам двадцать первого века, я держу в своей косметичке «аварийный запас». – Джина приподнялась и поцеловала Картера в нос, чувствуя себя дерзкой и легкомысленной. – Пойду принесу.

– Нет уж. – Картер удержал ее за талию, не давая соскочить с кровати. – Несмотря на то что я вдруг стал фанатом женской эмансипации, все же я по-прежнему парень. Я принесу.

– Мой герой, – промурлыкала Джина, и прилив эндорфинов сокрушил остатки ее осмотрительности. Откинувшись на подушки, она наблюдала, как Картер, восхитительно обнаженный, шествует в ванную.

Джина восхищалась крепкими половинками его ягодиц, пока те не скрылись из виду, а потом вознесла про себя свою собственную благодарственную молитву. В их распоряжении было больше недели, чтобы наконец-то поставить точку в этой истории. Удовлетворить сексуальный голод, это сокрушительное желание, так настойчиво полыхавшее между ними.

– Черт, что за…

Услышав ошарашенное ругательство Картера, Джина села на кровати – и самодовольное удовлетворение расплылось внутри, стоило вспомнить, что еще она держала в своей косметичке.

Картер появился из ванной с пригоршней презервативов в одной руке и длинным стволом из пластика в другой. Он осторожно сжимал устройство между большим и указательным пальцами, словно это была неразорвавшаяся бомба. Картер театрально откашлялся и приподнял предмет, внимательно осматривая:

– Так-так… Что это у вас такое, мисс Джина?

Она плюхнулась обратно на подушки и уставилась в потолок, пытаясь подавить краску стыда.

– Ты нашел Джастина.

– Ты дала этому имя? – возмущенно выдохнул Картер.

Джина приподнялась на локтях, ее румянец спал, а губы ехидно дернулись.

– Ну разумеется, дала! Я не хочу заниматься сексом с незнакомцем.

В самом деле, что смущаться? Если умная, ответственная женщина двадцать первого века была одинока и собиралась оставаться таковой, вибратор становился просто спасением.

Картер поперхнулся:

– По-моему, я только что умер и отправился в ад! Повтори-ка, как ты его назвала?

Она закрыла ладонью рот, чтобы подавить неподобающий леди фыркающий смешок.

– Джастин.

– Черт, меня это не удивляет. Не только то, что ты назвала его, но и то, что выбрала это женоподобное имечко.

– Джастин – совсем не женоподобное имя! Когда-то я была без ума от Джастина Тимберлейка. Так что имя было очень подходящим.

– Моя сладкая, я не знаю, с какими парнями ты встречалась, но в этом инструменте нет ничего подходящего. Он даже с анатомической точки зрения неправильный! Ни у одного парня нет такого хозяйства, как у слона!

Джина захихикала и проползла по кровати, чтобы усесться на самом краю и сжать в ладони толстый ствол Картера. Она погладила его и низко, соблазнительно промурлыкала, опустив взгляд и оценивая размеры раздувавшейся и напрягавшейся твердой плоти. Подняв взор, Джина взглянула на Картера сквозь ресницы, трепещущие с наигранной скромностью:

– Ну, не знаю… Похоже, ты мог бы дать Джастину неплохую фору.

– Все, хватит! – выбросив вибратор через плечо, Картер повалил Джину на постель и, словно заключив ее в плен своих рук, навис над Джиной, уперев ладони по обе стороны от ее тела.

– Эй, поосторожнее с Джастином! – в шутку возмутилась Джина. – Он недешево мне обошелся!

– Дорогуша, если ты еще этого не поняла… – Картер потер ладонью ее чувственный холмик, а зловещее предостережение в его голосе уже обещало все виды восхитительного наказания. – С этого самого момента ты бросаешь Джастина ради настоящего мужчины.

Джина расхохоталась, но, когда Картер облизнул один из вздернутых сосков и втянул его ртом, прерывисто вздохнула. Ареола сжалась и запульсировала.

– Да, но у тебя есть семь различных режимов работы? – уже еле слышно выдохнула Джина.

Картер мягко подул на ее ноющий сосок и, услышав стон, поднял голову. Сквозившая в его взгляде самоуверенность возбуждала не меньше, чем умелые движения кончиков пальцев, которые поглаживали гладкую влажную плоть между ее бедер.