Дана Хадсон - Случайный поцелуй

И все невольно посмотрели на посеревшего от мучительной душевной боли Джейка.

— Ого! Почти шесть уже! Пора по домам собираться, — желая смягчить накаленную обстановку, быстро проговорил Питер Хенчли.

Но никто не двинулся с места, глядя, как Джейк тихо встает и уходит из комнаты.

Генрих заволновался.

— Может, пойти за ним?

— Да не надо, дайте ему одному побыть! Пусть обдумает, что делать, не мешайте! Может, что дельное решит, — вмешался Оливер.

В шесть все ушли домой, так и не дождавшись Джейка.

Три недели в отделе автоматизации царил траур. Все ходили на цыпочках и говорили больничным шепотом, охраняя тоску коллеги. Джейк это понимал и еще больше злился. Все это время провел, сцепив зубы, упорно уговаривая себя, что все к лучшему. Ни к чему хорошему их кратковременная связь все равно бы не привела. О том, что это может быть серьезно с обеих сторон, думать себе запретил. Зачем плодить никчемные фантазии?

Потом что-то изменилось, душа стала все упорнее требовать правды, пусть даже очень болезненной. Недосказанность накладывала на него вину за их разрыв, а он не хотел быть виноватым ни перед ней, ни перед собой. К концу третьей недели, поняв, что жизни все равно не будет, пока он не выяснит все до конца, решил действовать. Пусть будет хуже, но по крайней мере в его жизни наступит ясность.

Пошел в кабинет к Азалии Милн и сердито, будто она единственная была повинна во всех его неприятностях, попросил адрес и телефон Элизабет. Пересмотрев с дюжину разноформатных записочек, валявшихся по разным ящикам и углам, она извиняющимся голосом предложила пройти в отдел — может, у сотрудниц есть координаты Лиззи. Джейк, уразумев, что ему уже все равно, что о нем будут говорить, решительно пошагал за ней.

Миссис Милн, зайдя в отдел, не таясь спросила:

— Девочки, тут мистер Форрест ищет телефон Талертон. Может, у кого есть?

Женщины обрадованно зашумели, листая записные книжки. Его поразила Сюзанна, напористо проговорившая:

— Давно уже пора вести себя по-мужски! А то что ж это такое? Лиз уходит вся в слезах, а он будто бы и ни при чем!

Это нарочитое проявление женской солидарности его изрядно покоробило. Чья бы корова…

Номера домашнего и сотового телефонов нашла миссис Келвин. Продиктовав их, уныло обрисовала невеселую перспективу:

— Но вы очень-то на них не рассчитывайте! Я несколько раз пыталась позвонить Лиз, но по сотовому абонент недоступен, а к домашнему вообще никто не подходит.

Он попросил и адрес.

— Дом-то я знаю… — сотрудницы с неприкрытым интересом уставились на него, выжидая, что последует за этим признанием, — но вот квартиру — нет.

Тут раздался дружный разочарованный вздох, и он понял, что упал в глазах женщин до невозможно низкой отметки.

Номер квартиры дала Китти, несколько раз бывавшая у Элизабет в гостях.

— Этаж, по-моему, седьмой. Квартира… — тут она сверилась с записной книжкой, — двадцать вторая. Но вы… — она предупреждающе посмотрела на него, — просто так туда не попадете. Только по личному приглашению хозяйки. Там внизу охрана совершенно непробиваемая. Я как-то пришла, не предупредив, просто мимо шла, так они меня полчаса пытали, кто я и откуда, даже права проверили и лишь потом Лиззи позвонили.

Несколько обнадеженный полученными сведениями, Джейк в тот же день попытался дозвониться до Элизабет, но сотовый упорно сообщал всю ту же сакраментальную фразу: абонент недоступен, а домашний отделывался глухими длинными звонками. Убедившись, что по телефону с Лиз поговорить не удастся, он поехал к ней домой. Охранники, подозрительно оглядев пришельца с ног до головы, как и следовало ожидать, в дом его не впустили. После его настоятельной просьбы позвонили к ней в квартиру по внутренней связи. Трубку долго никто не брал. Дюжий парень, проводивший розыскные мероприятия, взглянул на пульт и объявил:

— Да ее дома нет. Квартира сдана на охрану.

Джейк попытался выяснить, когда вернется хозяйка. Возмущенные его настойчивостью охранники популярно разъяснили, что она здесь живет, а не отбывает наказание. И сообщать о своих передвижениях ни кому не обязана. Таких, как он, к ней десятки прорваться стараются. И вообще, если она его о своих планах в известность не ставит, значит, нечего ей и надоедать.

Сердитый и разочарованный, Джейк вспомнил о лихом папочке и попытался связаться с ним. Подкатившись с коробкой дорогих конфет к секретарше «Америкен интернейшн», попросил личный телефон босса. Миссис Поллак тоже была в курсе любовных перипетий Фореста и Талертон, поэтому, поколебавшись, номер дала, хотя это ей было строжайше запрещено. Но предупредила, чтобы Джейк не признавался, откуда он у него.

Благодарный Джейк пылко поблагодарил ее. На прощание она лаконично пожелала:

— Ну, удачи!

Форрест признательно кивнул и вышел.

Вечером позвонил мистеру Талертону, кратко, не обрисовывая ситуацию, спросил, где Элизабет. Тот не сразу понял, кто говорит, а поняв, начал разговаривать таким мягким и соболезнующим тоном, что Джейк сразу понял: у Лиз уже есть другой.

— Вы не переживайте так, мистер Форрест! Ну, молодая еще девочка, легкомысленная. Не надо принимать ее незрелые чувства всерьез. Вы же взрослый человек, вы же меня понимаете.

Джейк корректно выслушал выверенные на большом количестве отвергнутых ухажеров отцовские речи, но и не подумал смириться. Без лишних церемоний пытался разузнать, где же Лиз, чтобы поговорить с ней самой, глядя ей в глаза, но чадолюбивый отец не менее упорно ответил, что в городе ее нет, что она отдыхает и набирается сил где-то на Багамских островах. Напоследок пожаловался:

— Знаете, как меня достали ее поклонники? Думаете, вы первый мне сегодня звоните по этому поводу? Нет, третий! — По его убитому тону Джейк понял, что Талертон не врет. Попрощавшись, тот первый дал отбой, измочаленный настырными дочкиными обожателями.

В этот год, нарушая традицию, Джейк на Рождество к родителям не поехал. Просто не в состоянии был выслушивать разного рода подначки и благоглупости.

Не пошел Джейк на празднование Рождества и на работе. Недовольный мистер Хенчли попытался его уговорить, но был вынужден отступиться от сопротивлявшегося всеми силами сотрудника.

Джейк отсиделся дома, слушая музыку и тоскуя. Через пару дней заскочил к дому Элизабет, где охранники, отдавая дань его упорству, по-свойски называли его по имени, но ничего обнадеживающего не сообщили.

Приехав домой, сел к компьютеру, открыл электронную почту и удивился, почему у него за целый месяц не было ни одного письма. Обычно сообщений падает не менее десяти в день, а тут совершенно пусто. Насторожившись, позвонил своему провайдеру. Оказалось, на почтовом сервере был сбой, но сейчас все будет поправлено. И буквально через минуту после его звонка почта Форреста была завалена сообщениями. Начав их разбирать, через полчаса он наткнулся на письмо, от которого у него по спине холодной струйкой побежал пот.