С любовью, босс (СИ) - Фирсова Мария

Никогда еще не видела босса настолько злым, что внутри все начинало дрожать, хотелось отступить на шаг и дышать тише. Только хлопала ресницами, не зная, что делать: послать Ильдара к чертям или высказать все.

Никто не давал этому подонку права унижать меня. Свои гипотезы он мог спокойно засунуть себе в одном потайное место и забыть мое имя навсегда. Эта странная забота о невесте брата не давала мне покоя. Спелись!

Неудивительно, конечно, если знать, что они давно знакомы, но со стороны это все выглядело странным. Ощущение было такое, что родственнику своего жениха Розита доверяла больше, чем самому Антону. Интересно, а его когда-нибудь посещали такие мысли: почему?!

– Не смей говорить с ней в таком тоне, – прошипел Егоров, обращаясь к Ильдару.

Тот ехидно растянул губы, явно не испугавшись брата ни на толику. Слишком он хорошо, наверное, знал того, но Антон сумел удивить нас всех.

– А то что? Побежишь жаловаться… – не пряча эмоций, поинтересовался Ильдар, – хотя кому, мамочки-то уже давно нет!

Я зубы сцепила сильнее, чтобы не заткнуть тому рот его же галстуком. Вот гад, чтобы он подавился своим ядом. Как можно быть таким злым, упоминать родителей Антона, зная прекрасно, что их давно нет, понимая, какой больной удар своими словами наносит брату.

Это было низко, даже для этого паразита!

– Рот закрыл. Не смей трогать моих родителей. Никогда, слышишь…

– Только не реви, – оттолкнул Ильдар Егорова, поправляя пиджак. – У меня нет с собой носового платка, но эта рыжая способна прижать тебя к своей груди. Я б и сам прижался…

Недоговорил он, удар пришелся четко в переносицу. Кровь хлынула на белый воротник его рубашки, оставляя красные кляксы. Я зажала рот ладошкой, чтобы не завизжать, но Кирилл схватил меня за плечи, заставляя отвернуться.

– Дыши, спокойно, – склонившись надо мной, вытянул он губы трубочкой, призывая меня делать глубокие вдохи.

– Отстань, – хлопнула его легонько по рукам, – я ж не рожаю. Лучше растащи их, пока они не разнесли офис, пожалуйста, – слыша за спиной мужскую брань и грохот, попросила Матвеева, зная, что мне Кирилл не откажет.

– Да пусть пар выпустят, – глядя через мое плечо, фыркнул он, а я зажала ладошками уши, не желая, чтобы эта картина отложилась в моей памяти.

– Ты идиот, Егоров, – смеялся Ильдар надрывно, – заступаешься черте за кого, а, между прочим, у тебя имеется невеста. Или уже Розе можно забыть про свадьбу?

– А чего ты так за нее печешься?

– Девчонку жалко, боюсь, закончит свои дни, как… – я поняла, куда он клонит, вспоминает ту, что променяла его когда-то на Антона.

– Хватит, – завизжала, что на ресницах повисли соленые бусины слез. – Прекратите. Вы взрослые люди, – шагнула я к Ильдару. – Чего ты хочешь? Унизить, растоптать, так и не простил, да?

– Много ты знаешь, пигалица, – хмыкнул он, шмыгая носом.

– Достаточно, чтобы сделать кое-какие выводы.

– Этот наболтал? – кивнул он в сторону Антона. – С него станется, представляю эти небылицы.

– Нет, – покачала я головой, – только не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, как тебя гложет боль и обида. Да, она выбрала его. Оставила тебя… Предпочла твоего брата и погибла не по его вине. Ты это знаешь не хуже других. Почему тогда такая ненависть? Или эта зависть?

– Пошла ты, – процедил Ильдар, чуть подавшись вперед.

Егоров попытался встать между нами, но я не позволила. Мне хотелось услышать правду от Ильдара, я же чувствовала, что нащупала его болевые точки. Он сопротивлялся, но потому как темнели его зрачки с каждым мгновением, видела, что на правильный путь ступила.

– Уйду, – улыбнулась я ему, – только вот ты никогда не убежишь от этой боли, пока в твоем сердце живет злоба. И сгниешь ты от нее в итоге.

Он не стал меня слушать больше, вышел из кабинета, хлопнул дверью с такой ненавистью, что она едва не превратилась в щепки.

– Не слабо ты его, – пробубнил за моей спиной Кирилл.

– Правду порой нелегко слушать, да, Антон Борисович? – уперлась я взглядом в босса, ощущая такую тоску в его глазах, что сердце сжалось. Захотелось броситься в его объятия, утонуть в них, запустив руку в его вихры, и целовать Егорова до потери пульса.

Эти мысли больше не пугали. Только присутствие Кирилла немного смущало, я стыдилась своих желаний, особенно если учесть, что мы с ним так и не расставили точки. Он продолжал считать меня своей девушкой, а я? Я уже ничего не понимала, кажется.

– Нам надо поговорить, – коснулся он моей руки, не обращая внимания на присутствие Кирилла, – наедине, – добавил спустя миг.

Я опустила ресницы, боясь, что забуду, как дышать. Ноги подкашивались, дрожь бежала по коже, наэлектризовывая пространство между нами. Волнение охватывало душу, но бежать некуда было, да и какой смысл. Уйти равнялось оказаться трусихой, самолично отказаться от собственного счастья. Я не хотела… И пусть в голове не укладывалось, как так резко все начало меняться, почему моя жизнь напоминала хаос, но знала – необходимо рано или поздно поговорить. Возможно, это будет последняя наша беседа. Но лучше так, чем постоянно одергивать себя и краснеть от собственных грез, отдавая отчет, что мысли давным-давно заняты чужим мужчиной.

– Он прав был? – тихо произнес Кирилл, дернув щекой.

– Не совсем, – заявил Антон Борисович, – но… Это наше дело с Владой. Мне надо ей кое-что сказать. Выбор все равно за ней, от нас мало, что зависит, – произнес Егоров с тоской, обратившись к Матвееву.

Выбор… если бы он знал, как страшно и одновременно необходимо его сделать.

Мое сердце рвалось на части, а разум противоречил всем чувствам. Я терялась, летела в пропасть, боясь посмотреть на Матвеева, мне надо было ему все объяснить, но не в эту минуту и не в кабинете Антона.

– Ох, Владка, – вздохнул Кирилл, – натворила ты дел, конечно. Что скажет Лидка, а мама?

– Давай не сейчас об этом? – выдавила я из себя улыбку.

Матвееву ничего не оставалось делать, как пожать плечами и, шаркая ногами, покинуть кабинет Антона. Я знала, что несмотря на вспыльчивый характер, он сможет меня выслушать, понять в дальнейшем. Ему тоже было нелегко, следовало выпустить пар, разобраться в своих эмоциях, но лишать друг друга права быть счастливыми мы не имели.

Порой все решает случай. Неожиданный, но, наверное, счастливый, как ни крути. Хотя изначально казалось, что все хуже некуда. Во-первых, не вовремя, во-вторых, я никого не желал обижать. Но прекрасно понимал, что в данной ситуации обязательно будут проигравшие. И им это не понравится, мягко говоря. По натуре я не был захватчиком, возможно, сказывался мало-мальский опыт, старался обходить острые углы, никому не причиняя боли. Увы, рано или поздно коса находит на камень и уже назад дороги нет. Вот и в этот миг понял, что наступил час, когда требовалось быть решительным. Перестать тянуть время, откладывая все на потом. Если я не идиот, а тут бы даже Алевтина, пожалуй, со мной поспорила, то просто обязан был поговорить с Владой. Объясниться наконец-то, открыв душу, позволив ей заглянуть туда. Не было страха, что заработаю шрам на сердце, скорее волновался, что вдруг ненароком причиню страдания этой рыжей фурии. Она ведь так молода, трогательна и естественна, а я, прожжённый жизнью, взрослый дядя, который повидал на своем веку. Успел натворить глупостей, практически женился на нелюбимой, воспитывал сестру и имел проблемы в бизнесе.

Но все-таки первостепенное место занимала именно Влада. Я старался выкинуть ее из головы, но куда там… Она прочно поселилась в моей черепной коробке, прописалась и ни в какую не собиралась покидать насиженное место.

– Что вы мне хотели сказать, Антон Борисович? – скромно, потупив взор, произнесла она.

Улыбка сама собой озарила, кажется, мое лицо, хотя еще час назад, казалось, что уже ничего не спасет этот день.

– Снова на вы?  – ласково изрек я, положив ладонь на ее хрупкое плечо и сжав его легонько.