Навсегда в ее сердце - Дженис Мейнард

Домработница вернулась, и серьезный разговор прекратился. Но, судя по выражениям лиц, все были обеспокоены.

И она тоже. Конечно же. Но разрыву с Джошем она придавала большее значение. Может, она не самая лучшая дочь. Но она не хотела видеть, как рушится семейное ранчо. Правда не хотела.

Несмотря на это, Хит Турстон и нефтяные права были меньшей из проблем.

Прошло уже десять дней после приема в ТКС, и ее нервы натянулись донельзя. Теперь она никому не нужна. Она должна была убраться из дома, с ранчо.

Она села в машину и поехала в место, которое манило ее. Она пыталась сопротивляться. Бессмысленно было делать себя несчастной без причины. Но, объехав все переулки округа Меверик, она поняла, что не вернется домой без последнего путешествия.

Риелтор Лейле не звонила. Может, она была слишком занята продажей домов и ранчо, чтобы думать об участке земли у черта на куличках.

Лейла доехала до холма, у которого они с Джошем впервые занялись любовью. Может, именно поэтому она хотела купить ту землю? Чтобы постоянно лелеять этот день в памяти?

Она вышла из машины и прислонилась к дереву. Легкий ветерок делал вечернюю жару терпимой. Над головой все более широкими кругами летал канюк. Может, он чувствовал то, что у Лейлы погибла любовь всей ее жизни, и хотел поклевать кости.

Несмотря на грусть, она посмеялась над шуткой. Она была не первой женщиной, которая хотела мужчину, но не могла его получить. И не последней.

Просто время с Джошем казалось таким настоящим. Таким совершенно интимным. Таким естественным. Таким правильным.

Правда в том, что у нее все еще был ужасный вкус.

Спиной она почувствовала кору дерева. Над головой сквозь листья и ветки пробивался солнечный свет. Время шло. У Лейлы не было часов, и это ее не волновало. Может, она была ирландкой. А может, просто устроила панихиду по своей мечте.

Как ни посмотри, терять кого-то всегда тяжело…

В конце концов, небо затянуло тяжелыми облаками, стало сыро. Капризная техасская погода. Собиралась гроза…

Она не знала, как долго стояла здесь, когда услышала посторонний шум. Не птицу. Не ветер. Даже не животное.

Чем громче становился звук, тем понятнее было то, что к ней кто-то шел. Она оглянулась, посмотрев туда, где дорога спускалась с высокого холма, и сжала кулаки. Как он вообще узнал, что она здесь?

Когда Джошуа припарковался у ее машины, она сделала безразличное выражение лица, хотя сердце билось о ребра.

— Ты ясновидящий? — спросила она, ее голос надломился.

— Нет. Я приехал на ранчо. Твоя сестра сказала, что ты решила покататься. Я поехал следом, — сухо ответил он.

Лейла не двигалась. Но ей удалось посмотреть на него, не дрогнув. Откровенно говоря, он выглядел ужасно. Прекрасные волосы были спутаны. А губы — поджаты.

Она перешла в наступление, надеясь, что он уйдет.

— Чего ты хочешь, Джош?

Он прислонился к машине, скрестив руки на груди.

— Думаю, я заслужил ответа. Что-то кроме той чуши, которую ты написала в сообщении и сказала по телефону. Сначала у меня в кровати лежит теплая женщина, а потом она становится Снежной королевой.

— Дорогой, — пробормотала Лейла, — в Далласе с женщинами именно так разговаривают?

— Не говори ерунды, Лейла, — резко сказал он. — Почему ты решила забыть о нас, как о паре?

Ярость лучше отчаяния. Приятно чувствовать горячую злость и возбуждение.

— «Нас» не было, — сказала она. — «Мы» означает отношения. А ты смотрел на меня, как на кусок мяса.

— Не перегибай, — огрызнулся он. — Это не в твоем стиле.

Ее голос стал холодным как лед.

— Твое мнение не имеет значения.

Внезапно в его взгляде исчезла злость. На долю секунды она заметила неуверенность. И боль? Нет, конечно.

Он посмотрел на землю, а потом снова на нее:

— Я думал, между нами что-то особенное, Лейла. Готов был поклясться, что ты тоже это чувствуешь. Что произошло?

С нее достаточно. Он просто сорвал пластыри с ее ран.

— Я сказала, что произошло, Джошуа Бенке. Ты солгал мне, как мой бывший жених. Вы с Ричардом оказались одинаковыми.

В голубых глазах, которые ей снились, вспыхнул гнев.

— Я никогда тебе не лгал! — закричал он. — Никогда.

Может, просто запрыгнуть в машину и уехать? Он остановит ее? Она не знала. И если он прикоснется к ней, скорее всего, она позволит ему снова солгать.

Она глубоко вздохнула, желая уничтожить его таким сильным разочарованием. Но логическое, холодное мышление взяло верх.

— Ложь в качестве бездействия — все равно ложь. Я знаю, что ты не спал с другими, пока был со мной. Но итог все равно один. Я говорила, что мне тяжело доверять людям. Ты знал мою слабость и воспользовался ею.

На его лице промелькнуло недоумение.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Я думал, с каждым днем мы становимся все ближе и ближе.

Либо он хороший актер, либо и правда не видел ничего плохого. Наверное, последнее.

Ее разозлило то, что об этом пришлось говорить. Потому что так она только больше унижалась.

— Ладно, Джош, — сказала она. — Вот что. Ты попросил отца и брата выкупить твою долю ранчо, но не потрудился рассказать об этом мне. За каким-то чертом слетал в Даллас и опять же не удосужился объяснить зачем. — Она сглотнула, сердце сжалось. — Люди в отношениях так не поступают. Ты — одиночка. Или просто не видишь возможности именно со мной начать долгие отношения. В любом случае мне это не нужно, и я этого не хочу. Я в тебе не нуждаюсь.

Фух. Последнее предложение — ложь. Над головой нависали тучи, могла ударить молния.

С каждым словом Джош становился все белее. На самом деле цвет его кожи стал таким из-за тревожности. Глаза потемнели от горя и удивления.

— О боже, Лейла, я…

Только он начал говорить, и молния ударила по маленькому дереву менее чем в трехстах метрах от них. За ней последовал гром.

Он поменялся в лице.

— Надо убираться отсюда.

Начали падать крупные капли дождя.

— Прощай, — сказала она, и из глаз покатились слезы.

Джош взял ее за плечи.

— Дай мне двадцать минут, — попросил он, цвет его глаз стал похож на небо, — пообещай, что выслушаешь.

Чуть дальше вторая красивая, но смертоносная молния рассекла небо.

— Зачем? В этом нет смысла.

Ему пришлось говорить громче, чтобы перекричать ветер.

— Поехали ко мне в отель. Нам нужно тихое место, чтобы поговорить.

— О