Ивонн Линдсей - Особое условие

— Нет, я даже не знал, что она работала волонтером. — Вейд изумленно покачал головой.

Пайпер? Помогала бедным и больным?! Это не похоже на женщину, которая покинула его, но похоже на женщину, которая вернулась.

— Да, она работала в странах Африки и Азии. Ты сможешь сам расспросить ее через некоторое время.

— Да, да. Расспрошу, — растерянно пробормотал Вейд, признавшись себе: оказывается, существует другая сторона Пайпер, которую ему нужно обязательно узнать и понять. — Могу я увидеть ее?

— Она спит.

— Я не буду беспокоить ее, мне просто надо взглянуть на нее и убедиться в том, что все в порядке.

— Конечно. Я понимаю тебя. Но не буди Пайпер. Жар у нее спал, и теперь ей нужно хорошенько выспаться. Ей уже значительно лучше, и мы, возможно, отпустим ее домой — может, даже и сегодня вечером.

— Не спешите. Если Пайпер нужно находиться под наблюдением врача, то я заплачу любые деньги!

— Я уверена, с ней все будет хорошо. Обычно в таких случаях мы применяем медикаментозное лечение, но Пайпер отказалась принимать лекарства, если в этом нет крайней необходимости.

— Спасибо, — кивнул Вейд. — Где она?

Мэй указала ему на дверь палаты.

Он открыл дверь и вошел.

Свет был притушен, и Пайпер выглядела очень маленькой и одинокой на больничной кровати. Оставив свой портфель и ноутбук возле двери, Вейд подошел к кровати и тихо опустился на стул, стоявший рядом с ней.

Он всмотрелся в ее лицо. Ее щеки слегка раскраснелись от недавнего жара, но она, казалось, крепко спала, и Вейд почувствовал облегчение. Он слушал ее ровное дыхание и смотрел, как поднимаются и опускаются ее округлые упругие груди.

Он не знал, сколько времени прошло, когда Пайпер, пошевелившись под одеялом, открыла глаза.

— Вейд?

Ее голос заставил его выпрямиться.

— Позвать медсестру? С тобой все в порядке?

— Я заболела… я не нарочно, поверь мне, — прошептала она и снова погрузилась в сон.

Эти слова словно резанули его по сердцу. Каким же он был страшным человеком, если несчастная женщина, едва очнувшись и увидев его, попыталась себя защитить!

«Так тебе и надо, — горько обратился сам к себе Вейд. — Ведь именно ты всему виной. Ты неуважительно обращался с Пайпер, думая только о своих планах и не расставаясь со своей прошлой обидой. А почему? Потому что ты все еще находишься под воздействием своего отца».

Вейд давно стал взрослым человеком. Так почему же до сих пор он не мог забыть, что отец бросил его? Эта рана жила в его сердце и влияла на все его поступки и решения. Вейд достиг успеха в бизнесе, что не удалось сделать его отцу. У Вейда были богатство и положение в обществе, тогда как Эрик Коллинз так и не сумел этого достичь. И у Вейда была возможность исправить зло, превратив его в добро. Так почему же он так крепко держался за прошлое?

Он знал, что это значит — прокладывать свою дорогу в жизни, бороться с трудностями, встающими на пути, и создавать возможности там, где их никогда не было. А разве у Пайпер все было по-другому, когда она уехала из дому? Совсем молоденькая девушка стала жить самостоятельно, без всякой поддержки. И разве мог он обвинять ее в том, что она приняла тогда такое решение? Он многое не знал о ней, а теперь уже ничего нельзя было изменить, даже если бы он захотел…

Холодные тиски, сжимавшие его сердце, стали постепенно ослаблять свою хватку, когда Вейд осознал: главное для него сейчас — это ее благополучие. Он хотел любить ее, оберегать и заботиться о ней до конца жизни.

Но согласится ли на это Пайпер? Она не сказала ему о своей первой беременности. Поверит ли она, что он простил ее за это? Примет ли она снова его любовь?

Несколько часов Вейд сидел неподвижно возле ее кровати. Просто смотрел, как она спала. В обеденное время в палату заглянула Мэй, чтобы проверить свою пациентку, и приказала ему вернуться домой и отдохнуть.

Наконец он согласился, но только при одном условии — ему позвонят из больницы и сообщат, когда проснется Пайпер. У нее снова возник жар, и сегодня вечером ее, конечно, не могли выписать.

Когда Вейд возвращался домой в такси, он ничего не видел вокруг себя. Он даже не мог подсчитать, сколько времени уже не спал. Устало поднявшись по лестнице и дойдя до своей комнаты, он вдруг вспомнил о том, что Пайпер, как сообщила ему миссис Декстер, вчера вечером разбиралась в кабинете своего отца.

Может быть, ей стало плохо именно там? Вейд прошел в комнату Рекса и зажег свет. На секретере лежала кипа бумаг, которых раньше здесь не было. Вейд сел за стол и включил медную настольную лампу, которая отбросила яркий свет на разложенные бумаги.

Вейд стал просматривать их, быстро пробегая глазами. Он уже хотел сложить их аккуратно и убрать в ящик, когда на одной странице вдруг увидел слово «аборт».

Он сразу же почувствовал горечь во рту. Ему хотелось забыть об этом, и он уже почти забыл и простил Пайпер. Тем не менее, настойчивое желание узнать подробности заставило Вейда взять этот листок и внимательно его прочитать. И чем больше он читал, тем горше ему становилось.

Самопроизвольный аборт. Медицинский термин, обозначающий выкидыш, как и сказала Пайпер.

Он злился на нее столько лет, а оказалось — напрасно! Рекс с самого начала все неправильно понял. Он не смог увидеть важного слова в этом отчете — «самопроизвольный».

Обессиленно откинувшись на спинку стула, Вейд пытался осознать последствия того, о чем он сейчас узнал. Неудивительно, что Пайпер так неохотно согласилась выполнить его просьбу. Просьбу? Это было требование, черт возьми! Вейд прекрасно знал: она поставлена в такие условия, что не могла отказать ему. Пайпер была охвачена горем после смерти своего отца. К тому же ей пришлось испытать шок — оказывается, отец ей ничего не оставил. А Вейд использовал и то и другое для осуществления своих эгоистических целей. И все потому, что поклялся отомстить ей за то, что она избавилась от ребенка, которого они вместе зачали!

Вейд застонал от отвращения к самому себе. Столько лет он лелеял мечту отомстить Пайпер! Заставить ее расплатиться за то, чего она и не делала. Он обвинял ее в том, что случилось не по ее вине, что было не в ее власти.

Мысль о том, что ей пришлось вынести это горе в одиночестве, вдали от дома, без поддержки близких людей, заставила Вейда еще раз восхититься ею. Пайпер смогла это пережить и двигаться дальше, посвятив себя добрым делам, — она пошла работать волонтером.

Вейд убрал бумаги в папку и положил ее в ящик стола. Пайпер теперь не почувствует себя брошенной и предоставленной самой себе. Она больше никогда не будет одинокой. Конечно, если не оттолкнет от себя Вейда.