Мелани Милберн - Легкий выигрыш

Анджела мечтала о том, когда этот день наступит. Но почему сейчас она чувствовала, что теряет нечто большее?

– Ты хочешь оставить меня?

– Не ты ли сама так мечтала об этом?

«Это твой шанс. Самое время признаться ему».

Но слова так и не покинули ее уст, сомкнутых гордостью. Что будет, если она скажет ему, что любит его и хочет остаться с ним навеки? Он никогда не доказывал ей своей любви. Их связывала лишь похоть.

И если бы Реми любил ее, мог ли он сказать ей подобное?

– Да. – У нее пересохло во рту. – Да.

– Чудно, – пробормотал он, но Анджеле показалось, что в его глазах промелькнуло облегчение. – До Рождества мы ничего не расскажем прессе. Мне бы не хотелось губить твою карьеру.

Это было последнее, о чем она сейчас тревожилась.

– Спасибо. – Анджела молча подняла сумку. Она не станет плакать, не будет просить его о том, чтобы он позволил ей остаться. Она не желала давать ему повод насмехаться над ней. – Пожалуйста, попрощайся за меня с остальными. Я не хочу создавать суеты.

Мужчина хрипло рассмеялся:

– Ты не перестаешь меня удивлять. Это не та Анджела Мерчанд, которую я знаю.

У двери она обернулась, чтобы взглянуть на него в последний раз:

– Тогда ты знаешь меня недостаточно хорошо.

Достойное прощание. Одно плохо – она почти не видела, куда идет, из-за слез, застилавших ей глаза. Но Анджела решительно сморгнула их, чтобы последний раз ясным взором оглядеть виллу и навсегда оставить позади Реми Кафарелли.

Больше она никогда сюда не вернется.

– Реми, ты же не можешь встретить Рождество в одиночестве! – негодовала Поппи. – Раф, любимый, скажи же своему невероятно упрямому брату, что в этот день он должен быть с нами! Он просто не слушает меня… – В глазах девушки блестели слезы.

– Здесь совершенно не о чем переживать. – Реми было неловко за то, что Поппи так реагировала на его отказ. – Мне просто не особенно хочется сейчас общаться с людьми.

Раф приобнял Поппи:

– Она сейчас слишком эмоциональна, не так ли, девочка моя?

– Мне кажется, пора ему все рассказать. – Поппи шмыгнула носом.

– Рассказать мне что? – Реми переводил взгляд с брата на его невесту и обратно.

– У нас будет ребенок! – произнес Раф с самодовольной улыбкой. – Мы узнали об этом несколько недель назад, но не хотели говорить, чтобы не затмить праздник Рауля и Лили. Мы подождем, пока они вернутся из медового месяца, и объявим об этом на Рождество.

Реми, наверное, впервые сердечно улыбнулся с тех пор, как отпустил Анджелу:

– Поздравляю. Я так рад за вас. Это прекрасные новости. Ну ничего себе… – Он рассмеялся. – Так я скоро стану дядей?

– Ну, пожалуйста, приезжай на Рождество! – Поппи умоляюще сложила руки. – Я знаю, как тебе не хочется быть поблизости от деда, но все же мы – семья. Без тебя все будет не так.

«Без Анджелы все будет не так».

Реми представил себе ту уютную обстановку, что создаст Поппи: прекрасная еда, тепло камина, свечи в каждой комнате. Пахучая ель, украшенная хрустальными шарами и мишурой, с подарками, обернутыми в яркую бумагу, сложенными пирамидой под деревом. Братья и их жены будут без остановки говорить о свадьбе, медовом месяце и детях. Фотографии со свадьбы Рауля, на которых нет Анджелы, снова причинят ему боль, но они будут передаваться из рук в руки, и ему придется смотреть на них.

Уж лучше страдать в одиночестве.

– Прости, но у меня другие планы.

– Интересно, что будет делать Анджела? – Поппи вернула мужу носовой платок. – Может, нам пригласить ее? Как думаешь, она решится приехать, зная, что тебя не будет?

– Зачем вообще ее приглашать? – нахмурился Реми.

– Почему бы и нет? Она понравилась мне с той первой минуты, когда я ее увидела. И Лили думает так же.

– Да вы и пяти минут с ней не провели!

– Этого времени мне показалось достаточно, чтобы понять, какой она прекрасный человек.

– Я и не говорил, что она плохая… – Реми поймал на себе проницательный взгляд брата. – Ну, в последнее время.

– Ты знал, что она отказалась от своего контракта с подвенечными платьями? Неустойка стоила ей целое состояние. Теперь все эти дизайнеры угрожают подать на нее в суд.

Реми почувствовал, как все внутри у него похолодело.

– Откуда ты знаешь?

– Пресса, – ответил за жену Раф. – Как еще мы могли узнать?

Анджела придирчиво рассматривала рождественскую ель, которую она установила посреди гостиной в Таррантлокхе. Запах хвои приятно щекотал нос и воскрешал прекрасные воспоминания из детства о рождественских праздниках, проведенных с дедушкой и бабушкой. Ей удалось отыскать на чердаке те самые игрушки. В коробке даже оказалась ее любимая фигурка ангела из цветного стекла. Игрушка выглядела, пожалуй, хуже всех, платье пожелтело от времени, но у Анджелы не хватило духа заменить ее.

Праздничное время – худшая пора для одиноких. Слишком много праздников она встретила в отелях, гостиницах, с людьми, которых почти не знала, с теми, кто никогда не желал по-настоящему узнать ее.

Поппи пригласила ее встретить Рождество с ними в Оксфордшире. Там собралась бы вся семья, но Поппи также тактично намекнула на то, что Реми не будет. Анджела в свою очередь не спросила, с кем или где он собирался праздновать Рождество. Она просто не желала этого знать.

За окном послышался шум садящегося вертолета. Неужели это Роберт Мапплтон? Анджела предложила ему присоединиться к ней в сочельник. Она глубоко симпатизировала этому человеку. Ее сердце преисполнилось нежности к нему, когда он сообщил, что каждое Рождество после смерти жены он встречает в одиночестве.

Анджела выглянула в окно, и ее сердце бешено забилось. Из вертолета вышел не Роберт Мапплтон. Это был Реми. Мужчина шел к дому под ледяным ветром, трепавшим полы его верхней одежды. Прежде чем открыть дверь, она стряхнула мишуру с колен.

– Что ты здесь делаешь?

– Хочу поговорить с тобой.

– Я слушаю. – Анджела скрестила руки на груди.

– Ты не пригласишь меня в дом?

Она задрала подбородок:

– Я жду кое-кого.

Реми вздрогнул, словно она наотмашь ударила его по лицу.

– И кто это, если не секрет?

Анджела заметила, как он тяжело перевел дыхание. Реми казался уставшим. Было также заметно, что он не брился уже несколько дней.

– Роберт Мапплтон.

Его лицо было непроницаемым. Было невозможно угадать, о чем он думает.

– Что же… Мне следовало догадаться.

Анджела прислонилась к стене:

– Почему ты не с семьей?

Он задумчиво посмотрел на нее:

– Я не могу оставаться с дедом с глазу на глаз. Каждый раз мне хочется его ударить.

– Я примерно то же сказала своему отцу. Пообещала, что ударю его, если только он попытается ко мне приблизиться.