Самая желанная - Натали Андерсон

Алек посмотрел Хестер прямо в глаза.

— Не останавливайся. Делай то, что хочешь.

— Я хочу тебя.

— Ты уже меня получила, Хестер.

Услышав ее имя в его устах, Хестер лишилась остатков самоконтроля. Она опустилась на него и приняла его не только в свое тело, но и в душу. Она слышала, как он тихонько выругался и стал подгонять ее — быстрее, сильнее. Его стоны удовольствия сжигали ее, выбрасывали за пределы собственного тела. В конце концов, она вскрикнула, и он взорвал ее мир.

Оглушенная, она рухнула на его тело. Она никогда раньше не чувствовала такой усталости и удовлетворения.

— Хестер, — прохрипел он. — Хестер, Хестер, Хестер. — По его телу прокатилась волна дрожи. — Что ты со мной делаешь?

Алек распростерся на земле, прижимая ее к себе, до глубины души потрясенный самым элементарным опытом своей жизни. Он нежно поцеловал ее, стараясь согреть своим телом. Только она все равно дрожала. Алек зашевелился, подхватил ее на руки, потом встал на колени, затем на ноги. Он понес Хестер в воду, прижимая к себе, чтобы они оба согрелись в термальной воде. Она плавала у него на руках, а он дразнил ее, слегка отталкивая, чтобы сразу же снова привлечь к себе. В конце концов, хотя он считал, что больше ни на что не способен, Алек снова почувствовал желание, скользнул в ее тело, и через некоторое время они снова оказались во власти наслаждения, яркого и свободного.

Прошло довольно много времени, прежде чем он вытащил Хестер из воды. Неожиданно он почувствовал, как что-то кольнуло его в пятку. Алек наклонился и поднял маленький осколок обсидиана. Он положил его на ладонь. Можно будет дать его Хестер, прежде чем она уйдет из Трискари, чтобы она всегда помнила этот день. Когда покинет его.

Он поднял глаза на Хестер. Она выглядела потрясенной силой страсти, которую испытала. Она не говорила. Он тоже. Он просто не знал, что сказать. В голову не приходила ни одна шутка, способная ослабить напряжение. Алек лишился своего шарма и спокойствия. Он чувствовал, как будто до сих пор стоит на чем-то остром, и единственный способ унять боль — коснуться ее.

Он молча оделся рядом с ней, положил камушек в карман и быстро отвязал Юпитера. Ему было жизненно необходимо почувствовать тело Хестер рядом, прижимающимся к нему, и как можно скорее.

На обратном пути они оба молчали. Алек знал, что в какой-то момент им придется вернуться к их «контракту». Но только не сейчас. Сейчас он должен держать ее в объятиях и доставлять удовольствие.

Только это желание оказалось недолгим. Мир уже ждал их. Увидев своего ассистента в компании с экономкой, он понял, что долг призывает его вернуться. Он тихонько выругался. А Хестер застыла. Разумеется, она поняла, что означает этот комитет по встрече.

— Ваше высочество. — Его ассистент поклонился. — Возник срочный вопрос. Мы должны немедленно вернуться во дворец.

Алек посмотрел на часы и поморщился. Его глаза были словно засыпаны песком, и он никак не мог сосредоточиться на том, что говорит его советник.

Срочный вопрос, вернувший их во дворец после всего лишь одной ночи, вполне мог подождать еще день, или даже два-три. Дворцовые чиновники всегда пребывали в состоянии стресса во время его отсутствия и использовали самый незначительный повод, чтобы его вернуть. Это раздражало безмерно. Почему он не может провести целый день, занимаясь любовью со своей женой? Но сейчас он усилием воли перестал думать об этом. Теперь его больше волновало, что он хотел сделать.

Вопрос с иностранными дипломатами решила Хестер — она сделала ему несколько предложений, которые он тут же с радостью переадресовал своим советникам. Она умна, старательна и чертовски хорошо умеет решать проблемы. Чувствуя себя закоренелым эгоистом, он все время держал ее при себе на всех запланированных и незапланированных встречах, пока не заметил, что она сильно побледнела, и вспомнил, что она тоже очень устала. Он отправил ее в направлении ее апартаментов и продолжал решать важные (и не очень) вопросы до самого вечера. Когда он наконец вернулся, Хестер уже крепко спала, и у него хватило совести не будить ее.

Теперь, когда он вернулся в страну, не было никакого спасения от обязанностей, вопросов, решений, которых от него требовали, казалось, все, кому не лень. Он провел совещание с придворными. Оно отвлекло от мыслей о ней. Он сосредоточился на текущих делах и отодвинул подальше чувство непреходящей тоски.

Но у него было ощущение, что огромный булыжник медленно, но верно накатывает на него, с каждой прошедшей секундой придавливая его к земле. Беседы, которые он вел с Хестер у конюшен Трискари, на него произвели слишком большое впечатление, возродив элементы прошлого, которые он считал похороненными. Он о них много лет не думал. И теперь, мысленно возвращался к тому дню.

Он многое забыл. А теперь вспомнил? Это неприятно. Более того, это больно. Поэтому лучше всего заниматься бесконечными встречами, концентрироваться на дебатах и решениях. И еще думать о глупых мелких деталях, которые, по большому счету, не имеют никакого значения.

Только мысленно он все равно постоянно возвращался к Хестер, к интимным моментам на термальных источниках. Ее ничем не скованная невероятная реакция была сущим восторгом. Он прижимал ее к себе, не желая, чтобы она уходила. Он не желал, чтобы между ними опять возникли барьеры.

Он замер, внезапно осознав, что их вообще ничто не разделяло. Он не использовал контрацепцию. В тот совершенно свободный момент на лоне дикой природы он не смог остановиться и подумать о чем-то другом. Он жаждал одного — только быть к ней ближе. Все годы, во всех отношениях, в которые вступал, он ни разу не забыл о контрацепции. Он никогда не рисковал. Но в тот момент, у термального источника, он напрочь позабыл о необходимости предохраняться. Ему было наплевать на все — только бы быть к ней ближе.

А это значит, что она могла забеременеть. Нельзя исключить вероятность того, что Хестер зачала его ребенка.

У Алека потемнело в глазах. Он не хотел детей. Никогда. Хотя и знал, что в какой-то момент должен будет обеспечить королевству наследника.

Правда, он планировал откладывать этот момент как можно дольше. Но сейчас?

Сейчас у него была Хестер, и она могла быть беременна.

Он почувствовал, словно части головоломки сами по себе, без