Кристин Лестер - Девушка в полосатом шарфе

– Чей? Яна?

– Да… – Кира печально вздохнула. Они еще посидели в молчании пару минут, и в этот момент она подумала, что, в общем-то, есть повод зайти к Яну. Нужно отдать шарф. Если она не умрет от страха под его дверью!

– Представляете, Ян оказался моим соседом…

– В Штатах?

– Нет, дома. В Праге.

– Это та самая его новая квартира… – Пани Ижек округлила глаза. – Она – рядом с тобой?

– Сверху, на четвертом этаже. А я – на третьем.

– Кира! Вот это да! Я же в тот вечер ехала к нему!

– Когда были яблоки?

– Конечно! Надо было тебе поехать со мной на такси. Дотащили бы прямо до квартиры. И заодно познакомились.

– Но мы и так познакомились с Яном на следующий день. В трамвае. А потом – на работе. А потом – у моего начальника дома… А потом нас поселили в одну квартиру в Америке…

Пани Ижек во все глаза смотрела на нее:

– И ты скажешь, что это не Судьба?

Кира сидела на широком подоконнике и смотрела в окно, как благоверный католик смотрит в горячей молитве на Деву Марию. Вот оно! Синее небо и пронзительная оранжевая нереальность. Раннее-раннее утро. Как тут хорошо! Жить без этого – отныне и навсегда – невозможно. Какой, к черту, Нью-Йорк! С тех пор, как уехал Ян, он стал холодный и чужой. А здесь – родное и теплое…

Разбросанные вещи валялись на полу, обозначая траекторию ее пути от входной двери – к окну. Сколько раз она видела это во сне! Сколько раз она представляла, как в замедленном кино: что откроет замок, сбросит сумку и пойдет… словно по лунной дорожке… к своему любимому уголку возле окна. А рядом – книги, а под ними – кресло, а на нем – плед. И уютный маленький светильник в углу. Родное и теплое…

Нет, обратного пути не будет, она не вернется в Штаты. Она бросит эту программу обучения, что бы там ни делал для нее глупый Вальтер. Почему, кстати, глупый? Не важно… Она уволится от Моти и пойдет куда-нибудь. Откроет что-то свое, необычное, интересное, не как у всех… Она будет сама по себе. Она сможет. Мотя сам говорил, что работа экономиста – не для нее. Конечно, не для нее. А что для нее? Кира задумалась, почему-то представив себя в своих веселеньких полосочках. «Пеппи – длинный чулок» – назвал ее Дэвид. Может, ей сказки начать писать? Родное и теплое…

Да, ей нужно мужественно признать свое поражение с Дэвидом. Да, она проиграла. Но что это было на самом деле? Зачем она так отчаянно билась головой о стенку, сражалась, воевала до конца? Умение вовремя отступить – великая вещь! Теперь-то она точно знает, что это не пустые слова. И не только отступить. Что-то еще. Родное и теплое…

В комнате зазвонил телефон.

– Кира, ну что там у тебя? – Голос Петры был слегка сонный и недовольный. – Ты прилетела? Мама волнуется.

– Да.

– А почему не позвонила?

– Думаю.

– Как это думаешь?! Ну есть же правила приличия, в самом деле! Позвони, а потом – думай, сколько влезет.

– Мне это не пришло в голову.

– Ну как всегда. Слушай, приезжай лучше к нам. Скоро завтракать будем, мама пирог испекла.

– А ты что, опять к маме вернулась? А как же Филипп?

– А мы решили, что перед свадьбой несколько месяцев лучше пожить раздельно, как полагается. Чтобы жених забирал невесту из родительского дома. В общем, ты приходи, поговорим.

– Ах, да. – Кира подавила смешок. – Семья Филиппа – очень консервативна в вопросах родственных взаимоотношений.

– Что?

– Ничего, это я сама с собой разговариваю. Хорошо, я сейчас приму душ и приеду. Пирог – это сильный аргумент.

– Конечно. Там-то, небось, одними салатами питалась?

– Нет, – Кира сразу помрачнела, – меня хорошо кормили. Лучше мамы.

– Ну скажешь тоже! Ты что, с девчонками квартиру снимала?

– Нет, с мальчишкой. Но готовил он лучше девчонок.

– Ой, да ладно! Мужчина, который готовит, – это…

– А еще он умел чинить обувь, бытовую технику, сантехнику, мебель; а еще он работал на телевидении и писал замечательные сценарии; а еще он потрясающе составлял букеты и ухаживал как никто! А еще он… – На этом месте Кира заставила себя замолчать и покраснела. – Вот. Кроме всего прочего, он еще и красавец! И, кажется, в меня влюблен.

Петра молчала.

– Эй! Ты там еще?

– Я вот думаю, – медленно проговорила младшая сестра. – Или ты все врешь, или его звали Прекрасный Принц.

– Нет. – Кира вздохнула слишком сокрушенно. – Прекрасным Принцем звали другого. Впрочем, Петра, эти истории – не для тебя.

– Мне вообще-то уже исполнилось восемнадцать, если ты не заметила. Что за истории?

– Не важно.

– Кирка, ты меня интригуешь! Ни за что не подумала бы, что на такую недотепу, как ты, могло свалиться такое счастье!

– Спасибо за недотепу.

– Пожалуйста. Но ты и правда недотепа. Ты никогда не видишь настоящего везения!

– А ты думаешь, это везение?

– Ну, знаешь! – Петра поперхнулась. – Если все, что ты о нем рассказала, – правда, то считай, что ты вытянула счастливый билет, и будешь последней дурой, если выкинешь его.

– Спасибо еще раз.

– Кирка, что ты обижаешься?! Ну что ты всю жизнь обижаешься?! Ты вместо этого лучше подумай над моими словами.

– Зачем?

– Вдруг поможет!

– Ладно, я скоро приеду, – сказала Кира и повесила трубку.

Утро перестало быть уютным и умиротворяющим. В ее маленький хрупкий мирок ворвалась суровая реальность в виде родственников. И хочется защиты. Родное и теплое…

Кира со странным чувством посмотрела в потолок над собой. Там, в такой же комнате спит и видит счастливые сны самый дорогой и близкий человек на свете… Она очень скучает по нему, но боится идти… Родное и теплое. А может, это – Ян?

В подъезде стояла гулкая тишина. Время – двенадцать ночи. Когда-то она точно так же пришла к нему без предупреждения… С тех пор прошла целая жизнь.

А может, не стоит?..

Весь вечер она мерила шагами квартиру, она не смогла остаться у мамы, она не находила себе места. Она размышляла, когда пойти к нему, что сказать… и может, вообще – отдать шарф пани Ижек?

А потом, когда ночь вступила в свои права, поняла – что не может больше ждать и сомневаться. Не выдержит больше без него ни дня, ни часа, ни минуты… Дверь никто не открывал. В груди шевельнулось что-то, похожее на ревность. Интересно, почему вечером его нет дома? У него – новая девушка? Кира позвонила еще раз, с усилием надавив на звонок. С тем же результатом.

– Да что же это такое? – беспокойно переступая с ноги на ногу и уже откровенно ревнуя, бормотала она. – Черт побери! Ну где же ты?

В этот момент щелкнул замок, и дверь медленно поползла внутрь. В темной прихожей стоял лохматый Ян и тер полотенцем мокрую голову. Из одежды на нем были только джинсы. По груди красиво стекала капля воды. Кира почувствовала, как сердце проваливается куда-то вниз живота и рождает там знакомое волнение.