Люси Гордон - Нежданно-негаданно

Родственники попрощались с Данте, понимая, что этот раз может быть последним. Хоуп и Тони сердечно обняли его, затем оставили их одних.

— Вам надо хорошо отдохнуть, — посоветовала медсестра. — Поэтому ложитесь и выпейте лекарство. — Она протянула стакан. — Это поможет вам уснуть.

— Я хочу остаться с мужем, — сказала Ферн.

— Конечно.

Она помогла ему раздеться.

— Я рад, что ты осталась со мной, — начал Данте. — Мне надо сказать тебе кое-что еще. Я прошу у тебя прощения.

— За что?

— За мой эгоизм. Все-таки я не должен был настолько сближаться с тобой.

— Предполагалось, что между нами не будет ничего серьезного, — напомнила Ферн.

— Но это оказалось не в нашей власти. Я влюбился в тебя о самого начала, но не признавался себе в этом. И вот привел к краю пропасти.

— Неправда, — прервала она его. — Ты — лучшее, что было в моей жизни и всегда будет, что бы ни случилось. Ты понимаешь? Что бы ни случилось.

— Но скажи, что прощаешь меня, — взмолился Данте. Голос его был уже сонным.

— Я прощаю тебя, если хочешь, но прощать нечего.

Он улыбнулся. Секунду спустя глаза его закрылись. Ферн опустила голову на подушку рядом с ним и не сводила с него взгляда, пока ее глаза тоже не закрылись.

Это была их брачная ночь.

Утром пришли санитары, чтобы доставить пациента в операционную.

— Один момент, — в отчаянии попросил Данте. Когда Ферн склонилась над ним, он коснулся ее лица.

— Если это последний раз… — прошептал он.

Ее словно током ударило. Это ведь и в самом деле может оказаться последний раз, когда она прикасается к нему, смотрит ему в глаза.

— Это не последний раз, — твердо произнесла женщина. — Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе.

Вдруг Данте протянул руку, словно пытался что-то найти.

— Что такое?

— Твой фотоаппарат, — сказал он. — Toт, который всегда с тобой.

Ферн поняла, что он хочет. Она установила фотоаппарат на некотором расстоянии и выбрала программу снимка с задержкой. Зачем заключила Данте в объятия, глядя ему и лицо.

Его глаза смотрели на нее с удивительным умиротворением.

— Да, — прошептал он. — Мы всегда будем вместе. Моя любовь останется с тобой навсегда, верно?

Она не могла говорить, только кивнула.

А потом его увезли.

— А если он умрет? — обратилась она к Хоуп. — Умрет во время операции, на которую согласился только потому, что я заставила его? Если он умрет, значит, я убила его.

— А если операция пройдет успешно, ты спасешь ему жизнь и здоровье, — возразила та.

Как медленно тянется время! Много раз Ферн брала камеру и вглядывалась в последний снимок.

Что она наделала?!

— Я отправила его на смерть, — в ужасе проговорила она, побелев как мел.

— Нет, — убеждала ее Хоуп. — Данте действительно играл с судьбой. Ты же дала ему шанс. Ты — инструмент судьбы. Остальное не в твоей власти.

Наконец Данте вывезли из операционной с перебинтованной головой. Он был бледен как привидение, и совершенно не похож на себя. Но он был жив.

— Все прошло хорошо, — сообщил врач. — Он сильный, и осложнений не возникло, поэтому нам легко удалось укрепить стенку слабой артерии. Говорить об успехе еще слишком рано, но, полагаю, он будет жить.

— А… другое? — заикаясь, пробормотала Ферн.

— Нам придется понаблюдать. Жаль, что он откладывал лечение так долго, но я настроен оптимистично.

Эта оговорка преследовала Ферн, пока она сидела у кровати Данте, ожидая, когда он придет в себя. От недосыпания и переживаний она просто с ног валилась, но была не в состоянии уснуть.

Час проходил за часом. Данте лежал пугающе неподвижно, подсоединенный к множеству аппаратов. Даже дышать самостоятельно он не мог.

Возможно, это навсегда. Возможно, она приговорила его к этому. Он просил у нее прощения, но сейчас, в эти бесконечные ночные часы, Ферн просила прощения у него.

— Я отняла у тебя все, — прошептала она. — Ты пытался предупредить меня. Прости. Прости.

Данте лежал, неподвижный и безмолвный. Тишину в палате нарушал лишь звук аппарата, помогающего ему дышать.

Наступило утро. Пришел врач, чтобы отсоединить аппарат искусственного дыхания.

— Давайте посмотрим, как он справится без него.

Последовала пауза, затем Данте поперхнулся и сделал глубокий вдох.

— Отлично, — заявил доктор. — Дыхание нормальное.

— А когда он придет в себя? — спросила Ферн.

— Ему нужно еще немного времени.

Врач ушел, а она снова села возле кровати, взяла руку Данте в свои ладони.

— Отличное начало, — сказала она мужу. Слышит ли он ее? — Все будет хорошо. Ты придешь в себя и станешь точно таким же, как прежде, — коварным, хитрым, плутоватым манипулятором, которого любая разумная женщина должна избегать. Но я никогда не была разумной, если дело касалось тебя. Не оставляй меня. Вернись ко мне.

Но Данте, казалось, уже перешел мир в иной. В конце концов, наклонившись, она мягко поцеловала его в губы.

— Я люблю тебя, — прошептала Ферн.

И вздрогнула. Ей показалось или Данте пошевелился? Точно, пошевелился.

С его губ слетел вздох, и он что-то пробормотал.

— Что ты сказал? — спросила она. — Поговори со мной.

— Порция, — прошептал он.

— Что-что?

Через секунду он повторил:

— Порция… Я так рад, что ты здесь.

Ферн хотелось закричать от отчаяния. Он не узнает ее. Его разум помутился.

Данте медленно открыл глаза.

— Привет, — пробормотал он. — Почему ты плачешь?

— Я не… Это от счастья, что ты вернулся.

Он сонно улыбнулся:

— Ты обзывала меня всякими словами — хитрый, коварный, плутоватый. Ну ничего. Мой маленький друг защитит меня.

— Твой маленький друг? — переспросила Ферн, едва осмеливаясь дышать.

— Наша дочь. Хочу назвать ее Порцией. Ей понравится. Дорогая Ферн, не плачь. Все будет хорошо.

Потребовалось время, чтобы поверить, что Данте полностью выздоровел. Но с каждым часом он показывал, что его ум такой же острый, как всегда.

— Мы сыграли с судьбой в ее игру, — сказал он жене. — И выиграли. Точнее, ты выиграла. До тебя я не решался на это. Без тебя мне и незачем было. — Он дотронулся до ее лица. — Я не осмеливался мечтать, что так будет.

— А я всегда в это верила, — заявила она.

— Знаю, но существовала вероятность, что тебе придется поместить меня в дом инвалидов.

— О нет, — возразила Ферн. — Я бы никогда этого не сделала.

Данте нахмурился:

— Ты же обещала.

— Обещала, — согласилась она. — Но не собиралась выполнять обещание. Думаю, даже сейчас ты не понимаешь, как сильно я тебя люблю. Что бы ни случилось, ты бы оставался со мной. Поэтому мне пришлось прибегнуть к небольшому обману.